Гильермо Дель Торо - Незримые [litres]

Одесса опешила:

– Предлагаете мне стать доверителем?

– Мне очень неловко вас обременять. Мы ведь едва знакомы.

Одесса подавила нарастающее волнение.

– Прочтите договор, – продолжил старик. – Вы же юрист. Там все прописано.

Ласк протянул ей три отпечатанных листа:

– Паллиативная помощь, направленная на поддержание достоинства и качества жизни. Иное медицинское вмешательство не предусмотрено. В обязанности доверителя не входит принятие каких-либо критически важных решений.

У предусмотрительного адвоката при себе оказалась авторучка.

Одесса машинально кивнула.

– Позвольте.

Она пробежала текст глазами. Типичные казенные формулировки, без подводных камней.

Она не колеблясь поставила подпись.

– А теперь доверительные полномочия. – Ласк вручил ей новую бумагу. – Стандартная процедура.

Одесса перелистнула страницы и подписала.

Адвокат с улыбкой спрятал оба договора в кожаную папку и сунул ее под мышку.

– Одесса. – Эрл Соломон протянул руку, и девушка пожала холодную шершавую ладонь. – Вы оказали мне огромную услугу. Спасибо.

В его голосе звучали признательность и нечто едва уловимое.

– Рада помочь, правда. Для меня большая честь познакомиться с вами.

– Вы просто чудо. Сделайте милость, передайте родителям, что они вырастили потрясающую дочь.

Одесса весело засмеялась:

– Всенепременно.

Она попыталась высвободиться, но Соломон стиснул ее пальцы:

– Агенты Бюро несут важную миссию. Отчасти священную.

– Верно. – Одесса ласково похлопала его по руке. – И вы несли ее дольше, чем кто-либо.

Соломон закрыл глаза и с улыбкой кивнул:

– Может, не лучше, но определенно дольше. – Он со смешком разжал пальцы и откинулся на подушки. – Наверное, мне пора вздремнуть.

– Отдыхайте, – улыбнулась Одесса, восхищенная мужеством и стойкостью старика.

Кивнув на прощание мистеру Ласку, она скрылась за дверью.

В ожидании лифта Одесса перебирала впечатления от сегодняшнего визита. Прилив симпатии к отставному агенту омрачался горечью. До чего же он одинок! На панели поочередно загорались номера этажей, пока кабина ползла вверх. Единственное, что радует в больницах, так это возможность уйти.

Рядом легла чья-то тень. Нацепив на лицо любезную улыбку, Одесса обернулась и увидела мистера Ласка; мясистые пальцы барабанили по кожаной папке.

– Вам вниз? – осведомился адвокат.

– Да.

Ласк держался приветливо, но себе на уме.

– Грустно, конечно, – со значением произнес толстяк.

– Не то слово, – откликнулась Одесса. – Мистер Соломон чудесный человек.

Двери лифта открылись, Ласк театральным жестом пропустил Одессу в кабину, где уже стояли двое. Кабина пришла в движение.

– Давно вы представляете интересы агента Соломона? – полюбопытствовала Одесса.

– Боюсь, вы неправильно поняли, официально я не представляю его интересы. Просто оказываю услуги время от времени. – Ласк снова принялся выбивать пальцами дробь. – В действительности я адвокат Хьюго Блэквуда.

Одесса вздрогнула. Ласк безмятежно улыбался закрытым створкам.

– Вы работаете на Хьюго Блэквуда?

– Совершенно верно.

– Тогда почему вы не попросите его навестить Соломона?

– Не в моей компетенции. Мистер Блэквуд всегда поступает, как ему угодно. Повлиять на него не в силах никто. Я всего лишь его поверенный, не более.

Двери разъехались, и адвокат с Одессой направились к выходу.

– Наверное, нет смысла спрашивать, чем именно занимается мистер Блэквуд и откуда у него средства на личного адвоката.

Ласк широко улыбнулся и покачал головой.

– Я уполномочен отвезти вас к нему. Он хочет кое-что показать.

– Что именно?

– Не могу знать.

– Он велел организовать нам встречу?

– Я на машине, – заявил Ласк уже на улице.

В кармане на обочине, где красовался знак «Парковка и разгрузка запрещена», стоял черный с сероватым пороховым отливом «роллс-ройс» – старомодный, но не старый.

Одесса вытаращила глаза:

– Это ваша машина?

– Вообще-то, не моя, а мистера Блэквуда. «Роллс-ройс фантом».

– Собственно, это меня и напрягает, – поделилась она, хотя Ласк и бровью не повел. – Его уверенность, что я примчусь по первому щелчку. Сяду в машину и, высунув язык, поеду, куда он скажет.

Мистер Ласк расплылся в улыбке:

– Полностью разделяю ваши чувства.

– Как будто у меня мало своих дел.

Адвокат передернул плечами.

– Абсолютно солидарен, – произнес он, галантно распахивая дверцу.

– Так что он намерен мне показать?

– Есть простой способ выяснить. – Ласк вновь сделал театральный жест в сторону автомобиля.

Одесса заглянула в неестественно просторный, хорошо обставленный салон. Бордовые кожаные сиденья с темной прошивкой, мини-бар, заполненный исключительно водой, тонированные стекла. Однако Хьюго Блэквуда там не было.

– Я думала, он ждет в машине.

– Придется прокатиться.

Одесса осмотрелась: прохожие, с любопытством косившиеся на вычурный автомобиль; транспортные потоки; высотки, заслонившие собой небо. Казалось, она готовится покинуть обычный, будничный мир и погрузиться в неведомый. В памяти всплыли бессвязные слова Эрла Соломона, сказанные им при первой встрече: все это суть обращения, воззвания. Медленные, микроскопические шаги, приближающие нас к высшим силам.

– А знаете, – решилась Одесса, – почему бы и нет!

Она забралась в салон, и Ласк с церемонным кивком захлопнул дверцу.

«Фантом» выехал из черты города и взял курс на север. Одесса приняла странное приглашение в уверенности, что до пункта назначения рукой подать.

Спустя три с половиной часа автомобиль свернул с магистрали в Провиденс, Род-Айленд.

– Мы почти на месте, – заверил Ласк, сжимая пухлыми ладонями руль цвета слоновой кости.

Промчавшись под эстакадой, они обогнули промышленный залив и очутились в захудалой части города, застроенной ветхими кирпичными заводами и стрип-клубами. Наконец «фантом» затормозил у тату-салона с рукописной вывеской «Ангел».

– Вы издеваетесь? – вырвалось у Одессы.

Ласк грузно выбрался из автомобиля и распахнул пассажирскую дверцу. Очутившись на мостовой, Одесса вдохнула просоленный воздух и оглядела пустынный квартал. Сквозь темное лобовое стекло не было видно ни зги.

– Вы ведь пошутили, правда? – допытывалась Одесса.

Ласк шагнул к двери и надавил кнопку звонка.

На пороге возник татуированный здоровяк с пышными каштановыми усами.

– Входите, входите, – пригласил он низким голосом с мексиканским акцентом.

Едва гости переступили порог, здоровяк запер дверь. Все стены были увешаны макетами татуировок – ничего вычурного, все очень бюджетно – от мультипликационных персонажей «Уорнер бразерс» и писающего Кельвина до поясных орнаментов и розовых бутонов. Различные варианты написания «мама». Полный спектр подразделений вооруженных сил, мультяшные изображения обнаженных человечков, многообразие алфавитов, выполненных разнообразным готическим шрифтом. В витрине у прилавка красовались ножи и зажигалки «Зиппо».