Катажина Береника Мищук - Я, ангелица [litres]

– Если страж нас не прогонял, – вмешался папа.

– Мы так ужасно волновались за тебя, когда ты пыталась спасти людей с Искрой. А эти безумные дьяволы могли уничтожить твою душу, и ты бы больше не попала ни в один из загробных миров!

На ее лице был нарисован неподдельный ужас, словно она только сейчас осознала, что мы больше никогда бы не встретились.

Ну да… было бы довольно неприятно перестать существовать, согласна.

– Я собираюсь вернуться на Землю и остаться там, – сказала я. – Улажу только еще один вопрос в Раю и вернусь.

– Один вопрос? – выпытывал у меня папа.

– Да, а потом я избавлюсь от дьяволов и больше никогда не позволю им втягивать меня в их игры, – заявила я.

– Хорошо. – Мама немного успокоилась.

Я бы с радостью познакомилась с этим стражем. Нужно поблагодарить его за то, что он не показывал родителям всех сцен из моей личной жизни…

– А этот страж… – попыталась я сменить тему. – Кто он?

– Не меняй-ка тему, – сказал папа, не ведясь на мою уловку. – Перестань встречаться с дьяволами, слышишь? Они тебе не компания. Было бы лучше, если бы ты общалась с ангелами.

– Белет и Азазель скоро станут ангелами. Я уже сотворила им крылья. У меня ведь есть сила Искры, знаете…

– Знаю, дорогая, – тепло улыбнулась мне мама. – Я тоже ей обладаю. Ты унаследовала ее от меня.

Я решила не говорить им, что у меня, в отличие от нее, есть еще и адские силы. Если они еще этого не знают. Папе это может не понравиться.

– Не верю, что архангелы позволят им стать ангелами. Гавриил наверняка этому воспротивится, – подытожил папа.

Наступила тишина. Я обнаружила, что почти не знала своих родителей. Они умерли, когда я была слишком маленькой. Тем не менее я слепо их любила. Любила их за те десять лет близости, которые они мне дали.

Я часто задавалась вопросом, выросла бы я совершенно другой, если бы меня воспитывали именно они, а не старший брат.

– Дорогая, ты хотела что-то узнать об окнах и о страже, не так ли? – спросила мама после обеда, когда мы сидели на веранде, потягивая чай со льдом.

– Да!

– Почему бы нам не прогуляться к оконному полю, милый? – полная энтузиазма, она теперь обращалась к отцу. – Это наконец-то будет семейная прогулка!

Тот в ответ только кивнул.

Мы быстро собрались. День уже клонился к вечеру; скоро наступит розовый закат.

Подойдя к двери, я резко остановилась. На камине, среди всяких важных безделушек, рамок с фотографиями и ракушек из путешествий, лежало что-то, что туда не вписывалось.

– Откуда оно у вас? – спросила я, взяв с камина длинное черное перо.

– Нашли вчера в саду, – весело улыбнулась мама. – Это ангельское перо! Их очень редко когда можно найти: скорее всего, ангелы не теряют их по случайности. Оно принесет нам много счастья. Какой-то ангел, очевидно, нас тайно охраняет.

Я медленно положила перо на место. Этот ангел не охранял. Он наблюдал.

Мороний…

Вместе с родителями мы шли по узкой улочке, вымощенной мраморными плитами. Мимо нас проходили улыбающиеся люди и радостно здоровались. Все были спокойны и уравновешенны и с любопытством поглядывали на меня. Неужели они знали, кто я такая?

Видимо, да.

Дело дьяволов было беспрецедентным. Меня удивило, что Архангел Гавриил, или кто там стоит у власти, еще не выгнал нас отсюда. Во всяком случае, не выгнал меня. Мне определенно было здесь не место.

Очередная пара, идущая навстречу, поздоровалась с нами. Родители ответили машинально. Признаюсь честно, я не привыкла к чему-то подобному. На Земле прохожие так себя не вели. В Аду, который был зеркальным отражением этой якобы юдоли печали, было то же самое. Никто не обращал на тебя внимания. Полная анонимность.

В Раю я чувствовала себя обнаженной. Как будто все поголовно мной заинтересовались. Невозможно исчезнуть в толпе. Это было тревожно.

Мы вошли в один из множества парков, которые я видела по дороге. Людей там было полным-полно. В основном они теснились вокруг странных чаш на ножках, но некоторые сидели на скамейках или просто гуляли.

Родители подвели меня к одной из чаш. Я заглянула в нее. Она была пуста.

– И что теперь? – спросила я.

– Сейчас мы нальем в нее воды, – заявила мама.

Папа пошел к мраморному фонтану в виде нескольких маленьких путто с лейками. Взял глиняный кувшин, которых здесь было навалом, и зачерпнул, казалось бы, обычной воды. Через мгновение он перелил ее в каменную чашу.

Я ожидала каких-нибудь вспышек, фейерверков, внезапной тишины, но я была сильно разочарована. Вода в чаше выглядела точно так же, как в кувшине или фонтане. На ее поверхности отражались только наши лица.

– А теперь чего мы ждем?

– Стража, – пояснила мама.

Я оторвала взгляд от водной глади. Степенным шагом к нам направлялся какой-то старик, одетый в мантию. В этом отношении он напоминал мне святого Петра. Может, он тоже был святым?

Когда он подошел ближе, я заметила, что на его руках были латексные перчатки.

– Здравствуйте, дорогие мои, – поприветствовал он родителей. – Хотите посмотреть на то, что и всегда?

Они кивнули.

Старик взглянул на меня и провел рукой по бороде. Она была короче и не такой спутанной, как борода святого Петра, но все равно впечатляющей. Светло-синее одеяние вздымалось на его довольно большом животе. Я заметила, что к нему был пришит карман, из которого торчала еще одна пара латексных перчаток.

– Вижу, что дочь с вами, значит, вы, наверное, хотите увидеть сына? – убедился он.

– Пожалуйста, – попросил отец.

Я не удержалась. Мне нужно было об этом спросить. Знаю, что это невежливо, но я должна была. Меня сжирало любопытство.

– Зачем вам перчатки?

Родители сурово посмотрели на меня, словно я совершила бестактность.

Но пожилой господин не накричал на меня и не обиделся. Он только добродушно рассмеялся и ответил:

– С такой профессией очень быстро портится кожа. К счастью, смертные изобрели перчатки без талька. Я очень им за это благодарен.

Затем он опустил палец в центр чаши. На воде появились круги. Поначалу едва заметные, они становились все отчетливее. Вода начала бурлить и брызгать, как будто палец старика был раскален докрасна.

Когда он убрал руку, вода успокоилась, но наши лица в ней уже не отражались. Она напоминала экран телевизора – такой же неподвижный и блестящий. Мы увидели в ней моего брата Марека, который шел по улице со своей невестой Натальей. Значит, вот это было окно. Сквозь него можно было заглянуть в земную реальность.

Низко склонившись над водной гладью, я даже услышала, о чем они говорят, и быстро сделала шаг назад. Мне показалось очень неприличным подслушивать, как Марек шепчет Наталье, что любит ее.