Катажина Береника Мищук - Я, ангелица [litres]

Ангел как будто бы не обратил на это внимания. Он поднялся в воздух и развернул рукопись. На его лице появилась безумная улыбка.

– Я стану Богом! – воскликнул он.

Я заметила, что один из золотых големов разделил Петрека и Белета. Сжала пальцы на кольце, которое, по словам Морония, не имело большого значения, но мне хотелось сберечь его и вернуть папе, если мы сможем выбраться отсюда живыми.

Мне казалось, будто я наблюдаю за всей картиной в замедленном темпе. То, что я видела – кровь приспешников Морония, живьем разорванных големами, пламя от клинка Белета и вездесущий дым и пыль, – казалось мне нереальным. Двое близких мне мужчин перестали драться друг с другом. На них напали подопечные святого Петра.

Как будто это все сон. Кошмарный сон.

– Вики! – Петрек подбежал ко мне и потянул в высокую траву, вырвав меня из беспамятства, которое внезапно на меня накатило.

За нашей спиной Белет пытался отбиться от двух големов. Его тоже искали золотые монстры. Он тоже был их жертвой.

Спрятавшись в траве, мы наблюдали, как ангел поднимался все выше и выше в воздух. Я сомневалась, что наше убежище спасет нас. Наверняка големы скоро нас найдут.

– Все кончено, – прошептала я.

– Odl sonhuf valoresaji, gohu sanctisini… – начал распевать звучным голосом Мороний.

Я стиснула руку Петрека и почувствовала боль. Поняла, что в этой руке я сжимала Кольцо Рыбака, и протянула его парню.

– Спрячь его куда-нибудь, – сказала я.

Он положил его в карман брюк, а затем посмотрел на меня. Его взгляд пылал.

– Надеюсь, мы это переживем, – простонал он.

В этот момент один из золотых големов пронзительно завыл. Мы выглянули из-за травы. Белет сидел у него на спине. Он только что вырвал у него изо рта листок и оторвал начало с буквой «е». Золотой голем засверкал и рассыпался в золотистую, переливающуюся пыль. Дьявол упал на землю. Он сделал то, что никто до него сделать не мог. Он победил ангельского стража.

Как по команде, остальные бестии бросились на него.

– Я помогу ему, – крикнул парень и побежал к Белету.

Я увидела удивленный взгляд Белета, когда Петр отразил удар, который скорее всего отрубил бы голову не ожидавшему помощи дьяволу. Он и подумать не мог, что смертный окажется его союзником.

Посмотрела на Морония, который, повиснув в воздухе, читал слова, написанные черными, возможно, когда-то красными, чернилами на обветшалом куске папируса. Над нашими головами дым от пылающей саванны начал складываться во вращающийся круг.

Врата в Ад, какими бы они ни были, открывались.

Ангел висел в воздухе высоко над моей головой. У меня не было шансов до него дотянуться. Летать я тоже не умела, несмотря на силу Божьей Искры.

Что делать? Петрек и Белет отвлекали внимание големов, которые пока что меня не замечали.

Знаю!

Я поняла, что могу сделать.

Я представила себе крылья. Красивые белые крылья. Ангельские крылья. Крылья, которых у меня не должно было быть, но которые прямо сейчас вырастали у меня из спины на уровне лопаток.

Надеюсь, они сработают. У меня получилось создать их дьяволам, и на этот раз должно получиться.

Как только белые маховые перья полностью оформились, я взмахнула крыльями и взмыла в воздух. Когда до ангела оставалась половина пути, перья, очерченные золотой полосой, наконец полностью вытянулись во вспышке белого света.

Я хлопала крыльями, поднимаясь все выше и выше. Мимо меня пролетел голем. Его рубиновые глаза гневно засверкали. Он взмахнул четырьмя саблями, отсекая несколько длинных белых перьев.

Я летела дальше. Подо мной вспыхнул огненный шар, уничтожив золотую статую, которая начала таять. Горячая волна подтолкнула меня вверх еще быстрее.

Это Петрек или Белет пытались мне помочь.

Я протянула руки к манускрипту, который держал Мороний. Ангел заметил, что я лечу прямо на него. Не переставая распевать, он попытался уклониться, но сделал это слишком поздно.

Успев схватиться за нижнюю часть рукописи, я оторвала кусок с концом текста.

– НЕТ!!! – завыл Мороний.

Изо всех сил размахивая слабеющими крыльями, я старалась уйти от него как можно дальше, взлететь как можно выше.

Как Икар, я поднималась к Солнцу, но не видела его. Надо мной образовался черный круг врат в Ад. Я направилась к нему. Ангел с громкими воплями летел за мной.

Он был сильнее. Догонял меня.

Я посмотрела на текст, который вырвала у него из рук. Строки, которые он прочитал, светились золотом, поблескивая на потускневшем солнце. Те, которые он еще не произнес, были темными, мертвыми. Я не могла позволить Моронию завершить начатое. Знакомый нам мир подошел бы к концу.

И моя жизнь тоже наверняка бы подошла к концу. Ангел не позволил бы остаться мне в живых. Не после того, как я выступила против него.

Я сосредоточилась на полете, вложила силу в крылья, чтобы они стали мощнее.

Вдруг напротив меня из дыма возник золотой голем. Он был так близко, что я могла рассмотреть его обезьянье лицо, лишенное какого-либо выражения. Он поднял руки, желая пронзить меня саблями.

С криком ужаса я перестала махать крыльями и рухнула вниз, беспомощно пытаясь за что-то ухватиться.

Мороний обогнул меня, выхватывая у меня из рук обрывок манускрипта. Голем взмахнул саблями, рассекая плечо ангела. Его крик пронесся над пылающей саванной, а капли белой ангельской крови забрызгали землю. Рана быстро зарубцевалась, оставив уродливый прижженный шрам.

Голем ринулся за мной, а ангел взлетел выше, к вратам. Он снова начал зачитывать текст. Боль исказила его красивое лицо и покрыла морщинами. Неужели так лица ангелов переставали быть совершенно гладкими?

Я отчаянно замахала крыльями, пытаясь смягчить свое падение. Голем был прямо надо мной.

Чуть не ударившись о землю, я все-таки смогла взлететь обратно. Стремительное движение моих крыльев разгоняло дым, обнажая поле боя, на котором Белет и Петрек мужественно противостояли трем атаковавшим их големам.

– ВИКИ! – крикнул парень, когда я, выполнив «бочку» в воздухе, пролетела в миллиметрах от сабель разъяренных ангельских бестий.

Преследовавший меня голем столкнулся с одним из товарищей прямо над головой Петрека. Скрежет металла о металл вызывал дрожь.

Нельзя было позволить Моронию дочитать манускрипт. У меня не осталось сил. Я летела прямо на него.

– Agaleus amantitum. Saeve turitulum. Saeve katepasitas. Saeve sancti… – Голос Морония становился все сильнее по мере чтения следующих строк.

Я планировала изо всех сил врезаться в него, но Мороний заметил меня задолго до того, как я долетела до него. Он зловеще усмехнулся и протянул ко мне изуродованную руку.

В меня ударил луч голубого света. Я увернулась только в самый последний момент. Сила ангела ударила в землю, вызвав там мощный взрыв. Надеюсь, он не попал ни в Петра, ни в Белета.