Катажина Береника Мищук - Я, ангелица [litres]

– Хорошо, – подытожил его молчание Архангел. – Я приговариваю тебя к семи тысячам лет заключения в ангельской тюрьме.

Азазель нагнулся к Белету и в полном восторге поднял вверх большие пальцы. Кажется, впервые это не он получил высшую меру наказания.

– НЕТ!!! – взревел Мороний и послал в сторону Гавриила сноп голубого света.

Люцифер лениво махнул рукой. Красный луч без труда развеял смертоносный удар ангела. Удивленный Архангел даже не успел среагировать.

– Семь тысяч лет? Гаврюш, ты подумай хорошенько, – фыркнул Сатана. – Может, лучше семьдесят семь тысяч? Смотри, как бросается.

– Нет. – Архангел покачал головой. – Мы милосердны. Семи тысяч лет достаточно.

Дюжина путто, с ангелом во главе, с ожесточенным выражением лица подошли к Моронию. Они схватили его под мышки и вывели из Зала Суда.

– Белет, – обратился Гавриил к дьяволу. – Тебя ждет то же, что и Азазеля. Я не буду принимать во внимание твои отношения с Моронием и отнесусь к тебе так же, как к твоему Адскому другу. По истечении семидесяти семи лет ты должен будешь покинуть Аркадию.

Дьявол покорно кивнул и сел на свое место.

– Петр. – Парень встал. – Сначала я хотел бы извиниться перед тобой за то, что ты в невыгодном свете впервые увидел Рай и ангелов.

Белет тихо выругался себе под нос.

– Я не хочу и не могу тебя наказывать. Ты не принадлежишь ни одному загробному миру, но у меня к тебе просьба. Не посещай Аркадию, пока она не станет местом твоего вечного упокоения. Я понимаю, что силы, которыми ты обладаешь, будут тебя искушать, но постарайся этому противостоять.

Петруша кивнул и облегченно выдохнул. Я тоже обрадовалась. Это решение означало, что со мной тоже не должно было случиться ничего плохого.

– Виктория. – Я послушно встала и улыбнулась Архангелу. – С тобой, к сожалению, нужно что-то делать…

Улыбка застыла на моем лице. Что делать? Не ликвидировать же?

– Да? – спросила я.

– Ты не можешь обладать божественной силой, – пояснил Гавриил. – Так… ну… нельзя.

А Аллах им никак не мешает, да? Он шастает в своих тюрбанах и притворяется Богом на улицах Эдемии. Уже за то, что он когда-то обещал своим верующим по семьдесят две женщины в Раю, они должны что-то с ним сделать.

Со мной же все в порядке. Ну ладно, может быть, я немного свечусь в темноте, но это довольно полезно. Когда я иду ночью в ванную, мне не нужно зажигать свет.

– А если я пообещаю не создавать свою собственную религию и не разрушать мир? – спросила я.

Сатана смерил меня полным сомнения взглядом.

Ну, ладно… возможно, с последним у меня были некоторые проблемы. Но как бы там ни было, на этот раз я не вызвала падения ни одного спутника!

– Ты должна потерять свою силу, Виктория, – сказал Гавриил.

– Хорошо, но как? – спросила я.

– Никто не может отнять божественную силу у того, кому она была дарована, – загадочно ответил Архангел.

Подождите, это значит, что я встречу Его? Я встречу Бога?

О нет, но я ведь ужасно одета. И не знаю, как должна вести себя в Его присутствии. Почему я не прочитала Библию до конца?! Так мне и надо, нечего было откладывать все на последнюю минуту!

– Только ты сама можешь отказаться от силы, – закончил Гавриил.

Он сбил меня с толку. Значит, я не встречу Бога?

– Как? – поинтересовалась я.

Архангел беспокойно поерзал на сиденье.

– Я не уверен. Последний такой случай произошел в Древней Греции, когда человек по имени Зевс попытался обрести силу.

Позади нас кто-то встал со скамьи, проталкиваясь между людьми.

– И, вестимо, ею обладал, – произнес мощный низкий голос.

Я обернулась в его сторону. На седьмой скамье сверху стоял высокий мускулистый мужчина со спутанной белой бородой, одетый в хитон.

– Весь мир от Микен до Пелопоннеса дрожал перед Зевсом-громовержцем. – Мужчина уперся руками в бока. – Белоголовая, подумай. Ты можешь стать Афиной двадцатого века.

– Сейчас двадцать первый век, дед, – высокомерно заявил ему Сатана. – Расскажи ей лучше, как ты избавился от своей силы, и давайте, наконец, закончим это слушание. Я голоден.

Зевс надулся и ответил полным презрения голосом:

– Ни один тартарийский демон не станет меня учить. Афина, подумай. Если ты откажешься от силы, ты никогда ее не вернешь. Так же, как и я, ты останешься во власти этих существ. – Его глаза засветились. – А ты могла бы вернуть веру в прежних богов!

Наверное, в основном из-за этого мне нужно было избавиться от этой силы. Еще мгновение, и все, чьи религии давно ушли в прошлое, набросились бы на меня, чтобы я, размахивая молниями, вернула их веру обратно на Землю.

Я решила даже не смотреть в сторону Клеопатры. Во имя нашей дружбы она наверняка потребовала бы прогнать всех мусульман из священной египетской земли. Жаль только, что после такого там не осталось бы никого, кто стал бы почитать ее пантеон божеств с головами животных.

– А как ты избавился от силы, Зевс? – спросила я.

– Обманом меня это сделать заставили. Эти двое, – он указал на Люцека и Гавриила. – Они уговорили меня представить, будто я посылаю ее в облака. Моя сила должна была от этого возрасти. А я потерял ее навсегда…

Гавриил и Люцифер сами не понимали, как это произошло. А я, думаю, знала. Подозреваю, я чувствовала то же самое, что и Зевс. Сейчас я не была сама собой.

Вернее, я была не одна.

Где-то внутри меня клубилось что-то живое. Теплое. Это было мной, но в то же время не мной. Оно не причиняло мне боли. Я просто чувствовала это присутствие где-то в районе желудка. Я не могла этого объяснить.

Я прижала ладони к груди. Оно было там. Я закрыла глаза и представила, как оно проходит через мою кожу до самых рук, которые я сложила корзиночкой.

Через мгновение я почувствовала, как что-то мягко ударилось о мои пальцы. Я приоткрыла глаза.

Желтый шарик света подскакивал в моих руках. Он был теплым. Моя кожа посерела и больше не светилась изнутри сиянием божественных сил.

Я чувствовала себя так, будто что-то потеряла. Словно я опустела.

Посмотрела на Белета. Он кивнул мне в знак того, что я все делаю правильно.

Я раскрыла ладони. Шар света начал подниматься вверх. Все выше и выше к крыше Зала Суда. Пару мгновений он блуждал под потолком, а потом наконец проник в него, и мы потеряли его из виду.

Гавриил выдохнул с облегчением так громко, что мы услышали его с разделявшего нас расстояния в несколько метров.

– Замечательно, Виктория, спасибо тебе, – сказал он. – Теперь мой приговор. Как и Петра, я прошу тебя не появляться в Раю, пока не настанет твое время. Я понимаю, что здесь твоя покойная семья. Я согласен, чтобы ты время от времени их навещала, но не слишком часто, хорошо?

Я согласно кивнула головой.