Коллектив авторов - Арахна [Большая книга рассказов о пауках]

Эшбрук остановил его раздраженным жестом.

— Гниль! — резко воскликнул он. — Фил, твой самый большой недостаток — воображение…. Но странно, конечно, насколько влажен этот воздух!

— «Зал бассейна», — процитировал Фил.

Как он ни старался, в голосе прозвучала какая-то гулкая пустота. Профессор обернулся и нахмурился.

— Да что с тобой такое? Ты начинаешь действовать мне на нервы. Выйди наружу и подыши свежим воздухом, если нервничаешь, — но не стой здесь и не каркай, как ворон Эдгара По. — Профессор взглянул на часы. — Тем более что пора обедать. Пойдем вместе.

Фил почувствовал огромное и необъяснимое облегчение, выйдя на яркий свет египетского солнца, и тут же устыдился себя. Мысленно он поклялся, что больше не даст волю воображению. Когда через полчаса они вернулись в гробницу, его походка была почти веселой.

Их сопровождали Биеба, туземный бригадир, и еще один туземец с маленькими кирками, лопатами и электрическими фонарями. Плита по-прежнему стояла вертикально и держалась, видимо, так же прочно, как прежде. Фил направил сильный луч фонарика вниз, в отверстие, осветив гладкие стены и ровный каменный пол примерно в семи или восьми футах внизу. Он лег на живот и направил луч на внутреннюю часть ямы.

— Там есть туннель, ведущий налево, — объявил он.

— Дайте подумать! — воскликнул профессор. Он лег рядом с Филом и вытянул шею. — Туннель высечен в твердой породе, так что опасности обвала нет. Интересно, как там с воздухом?

Он сел, вырвал листок из блокнота, зажег его и бросил в туннель. Бумага загорелась ярким пламенем.

— Все в порядке, — успокоился профессор.

Фил спрыгнул в каменную яму, держа перед собой фонарик. Через минуту к нему присоединились профессор и двое рабочих. Они двинулись гуськом по туннелю, задевая локтями стены.

Некоторое время они шли молча. Внезапно Эшбрук так резко остановился, что Фил, шедший вторым, столкнулся с ним.

— Что там? — прошептал он.

Профессор отодвинулся в сторону. Теперь Фил мог видеть, что прямо впереди потолок туннеля круто обрывался к полу, преграждая дальнейший путь. Угол, где потолок соединялся с полом, был заполнен пылью и каменной крошкой. Фил опустился на четвереньки и пошарил в углу.

— Дайте мне лопату, — сказал он наконец, обращаясь к одному из туземцев.

Через несколько минут он обнаружил, что наклонный потолок не доходил до пола и останавливался в точке примерно в десяти дюймах над ним, оставляя внизу отверстие во всю ширину туннеля. Порыв ветра, еще более холодного и влажного, чем раньше, пронесся мимо, словно призрак, вырвавшийся из гробницы.

Фил возился с фонариком.

— Я думаю, туннель продолжается, — сказал он после краткого осмотра. — Я пролезу и посмотрю, что там на другой стороне. Если там что-нибудь есть, мы сможем сломать эту часть стены и извлечь то, что нам нужно.

— Я пойду с тобой, — сказал профессор.

Он замолчал и с сомнением оглядел десятидюймовую трещину, затем посмотрел на свою довольно округлую поясницу.

— Впрочем, не думаю, что у меня получится, — добавил он. — Давайте-ка посмотрим.

Профессор попробовал пролезть, затем встал и отряхнул пыль с одежды.

— Невозможно, — рассмеялся он. — Но одного человека достаточно, опасности нет.

Последнюю фразу он произнес чуть громче. Мгновение спустя из темноты позади них раздался потусторонний голос, который чуть слышно произнес единственное слово: «Опасность!».

Оба туземца вздрогнули. Белки их глаз отчетливо светились в темноте. Эшбрук хмыкнул.

— Странное эхо, — спокойно заметил он.

Фил облизнул пересохшие губы. Для него эхо прозвучало совершенно иначе, чем для профессора… И почему оно не подхватило другие слова?

Затем он встряхнулся, плашмя лег на пол и с фонариком в руке медленно пополз в зловещую дыру перед собой. У Эшбрука возникло тревожное чувство, почти предчувствие, когда он увидел, как исчезают в дыре носки ботинок Фила.

— Видишь что-нибудь? — нервно спросил он.

— Еще нет.

Голос Фила доносился словно из недр земли. Когда он умолк, воцарилась напряженная тишина; тиканье часов в кармане брюк казалось Эшбруку невероятно громким, как если бы рядом кто-то быстро и ритмично бросал монеты в металлическую чашу. Он почувствовал облегчение, когда замогильный голос вновь стал докладывать:

— Думаю, здесь достаточно высоко, чтобы встать во весь рост. Шире, чем…

Послышалась какая-то возня, глухой удар тела, рухнувшего на неподатливый камень, стон — и затем тишина.

На миг Эшбрук окаменел. Затем он поспешно лег на пол перед отверстием, сложил ладони рупором и позвал:

— Фил! О, Фил! Отвечай! Ты ранен?

Затаив дыхание, он прислушивался, ожидая ответа. Никто не отвечал. Он слышал звук капель где-то в темноте. Он снова позвал Фила. Непрерывное «кап, кап, кап», теперь уже вполне слышное, было единственным ответом.

Эшбрук повернулся к перепуганным туземцам.

— Пробейте эту скалу! — приказал он.

Дрожа от страха, рабочие повиновались и двинулись вперед, но тотчас остановились, дрожа от страха.

Эшбрук заметил, куда смотрели их широко раскрытые глаза, и его губы скривились от отвращения: перед ними по стене медленно полз огромный белый паук, создание, иногда встречающееся в очень древних гробницах.

Страшное существо было размером с ладонь и растопыренные пальцы взрослого мужчины, с раздутым телом и необычайно толстыми ногами. Казалось, они обладали силой, несоразмерной размерам тела. Паук, покрытый спутанными белыми волосами, выделялся на фоне темной поверхности скалы, как обесцвеченный череп на черном бархате. Он полз медленно, неторопливо, словно наевшись до отвала какой-то отвратительной еды, вероятная природа которой вызвала у Эшбрука невольную дрожь.

Оба туземца были совершенно парализованы страхом. Глаза их вылезли из орбит, а на лбу крупными каплями выступил холодный пот, ибо египетский паук-могильщик не только представляет собой страшное и отталкивающее зрелище, но и окружен многочисленными легендами и суевериями, способными даже самое безобидное и кроткое на вид существо превратить в воплощение смертельного ужаса.

Эшбрук с усилием взял себя в руки. Он выхватил револьвер, тщательно прицелился и выстрелил. Пуля с наконечником из мягкого металла сотворила из огромного паука липкий сгусток, медленно стекавший по камням. Заслышав гром выстрела, туземцы с криками бросились в темноту, роняя инструменты и фонари в своем безумном бегстве.

Светя тонким, как карандаш, лучом карманного фонарика, своего единственного проводника, профессор стал торопливо пробирался обратно по туннелю. Он бросился бежать, когда услышал, что крики туземцев зазвучали вдвое громче. В конце туннеля он нашел их. Рабочие указывали вверх. Он испуганно взглянул туда же и в ужасе отступил.