Алексей Атеев - Солнце мертвых

— Что музей?

— Я думал, что он существует. А вместо этого там какие-то развалины.

— Не развалины, а вполне приличное помещение, конечно, требующее косметического ремонта, — довольно строго ответствовала Гегуляева. — Что-то наша молодежь слабовата в коленках стала. На готовенькое потянуло. Вот мы — первостроители — так не рассуждали. Надо — значит, надо! И вперед! «Я знаю, город будет…» — процитировала она. — И никаких!.. На готовеньком любой дурак сможет. Начинайте работать. В случае необходимости приходите, всегда поможем. Вам выделены средства. Можете начинать ремонт, собирать материал для экспозиции… Работы — непочатый край.

Получив ценные указания, молодой специалист Еремин еще больше погрустнел и отправился на место нового проживания. Ворочаясь на жестком матрасе, он обдумывал, с чего бы начать краеведческую деятельность.

Примерно с неделю Володя штурмовал методические пособия, а после отправлялся изучать город. Как он сразу понял, никаких значительных исторических объектов в Светлом не было. Здесь, на его взгляд, вообще не было ничего интересного. Дымились трубы медеплавильного завода, клубились испарения над химкомбинатом. Одинаковые ряды однотипных зданий, одинаковые серые лица прохожих на улицах. Была, правда, почти посреди города странная крошечная деревушка в десять или чуть больше домов, но никакого исторического интереса, по мнению Володи, она не представляла. Совершенно неясно, с чего же начинать.

В конце недели в помещении бывшей столовой неожиданно раздался телефонный звонок. Строгий женский голос потребовал от Володи обеспечить его явку на совещание в исполком.

Придя в присутствие, Володя робко сел в самом уголке и затаился. Разговор шел о сданном жилье, об отправке горожан на сельхозработы, и Володя даже слегка задремал. Очнулся он от того, что какой-то начальственный голос произнес его имя.

— Товарищ Еремин? — недовольно повторил голос.

Володя поднялся.

— Хочу вам представить, товарищи, — сказал человек, сурово смотря на Володю. — Новый директор нашего краеведческого музея.

Все с любопытством воззрились на парня.

— Какого музея? — спросил кто-то. — Ведь у нас его нет.

— Будет! — твердо сказал суровый. — К октябрьским праздникам должен быть! Чем надо — поможем. Что требуется, товарищ Еремин?

— Ремонт! — крикнул Володя и сам испугался своей прыти.

— Ремонт организуем, — пообещал суровый, — а вот кричать не надо. С понедельника вам пришлют рабочих.

После окончания совещания Володю окликнул улыбчивый человек средних лет, одетый с небрежной элегантностью. Володя еще раньше обратил на него внимание. Главной особенностью человека являлось то, что он единственный из присутствующих был без галстука.

— Вы, я вижу, в растерянности? — поинтересовался человек без галстука.

Володя удрученно кивнул.

— Не расстраивайтесь. Рабочих вам, несомненно, пришлют, так что подумайте об экспонатах. За месяц ремонт закончат, а уж тогда с вас не слезут. Потребуют результаты. Коли председатель сказал, что музей к праздникам должен открыться, так и будет. Вы тут человек новый. Я вам вот что посоветую. Обратитесь к Мухоедову. Он у нас известный краевед-любитель, должен наверняка помочь. Адрес я вам дам. Мухое-дов — личность не простая, к нему нужен подход. Не становитесь в позу, постарайтесь понравиться, а главное, дайте понять, что без его помощи у вас ничего не получится.

Воспользовавшись советом человека без галстука, оказавшегося редактором местной газеты «Путь вперед», Володя прямиком отправился к краеведу со странной фамилией. Мухоедов нисколько не сомневался, что будущий директор музея обязательно посетит его. Он ждал и страшился этой встречи. Ждал потому, что мечтал принять участие в создании музея, а быть может, и удостоиться чести стать у кормила почтенного учреждения хотя бы в качестве общественника, а страшился потому, что опасался, что его помощь будет отвергнута. Прослышав, что новый директор появился, он хотя и испытывал жгучее любопытство, но не стал представляться первым. И вот эта загадочная личность стоит у его порога.

Володе открыл дверь невысокий грузный мужчина с солидной лысиной. Он недоуменно посмотрел на него и поинтересовался целью визита.

Краснея и стесняясь, Володя представился.

Лицо толстяка приняло каменное выражение. Ледяным холодом повеяло на директора музея.

— Проходите, — надменно произнес хозяин квартиры.

Володя стеснительно разулся и бочком прошел в комнату.

Мухоедов некоторое время изучал соперника. Он рассматривал долговязого непрерывно краснеющего блондина, который не знал, куда спрятать руки, и ему неожиданно стало жаль парня. Такой не мог быть ему конкурентом.

— Итак, молодой человек? — вопросительно начал он. — Что привело вас ко мне?

Путаясь и запинаясь, Володя объяснил цель своего визита. Особо он отметил, что ждет от опытного краеведа помощи. Именно помощи. Без товарища Мухоедова все пропало.

Это «все пропало» и вовсе растопило лед отчуждения. Толстяка нельзя было узнать. Перед Володей находился будто совсем другой человек. Поразившись такой метаморфозе, Еремин ждал реакции на свою сбивчивую речь. И она последовала. Мухоедов заявил, что поможет молодому специалисту, несмотря на страшную загруженность по службе. Более того. Он считает своим долгом взять над ним шефство.

— Позвольте называть вас Володей, — искательно и в то же время с настойчивой фамильярностью попросил Мухоедов.

— Конечно! — воскликнул Еремин. — Можно даже Вовиком, так меня мама зовет.

— Замечательно! — обрадовался Мухоедов. — А меня ты можешь величать просто — Артуром Степановичем. Ни к чему это: «товарищ Мухоедов». Слишком официально. А для укрепления знакомства ты должен поужинать со мной.

Обжигаясь жирным наваристым борщом, тарелку с которым поставила перед Володей немногословная жена Мухоедова, Володя решил, что дело вроде налаживается.

Мухоедов оказался донельзя нужным человеком. Он дал столько ценных советов, что Володя не успевал их записывать. На другой день общественник был в здании музея и руководил началом ремонта. С его слов Еремин набросал план и характеристики будущих экспозиций. Наконец, узнав, что отдельное жилье Володе «не светит», Мухоедов обещал похлопотать, и через три месяца директор музея получил однокомнатную квартиру. Словом, это был неоценимый человек.

Позже их сотрудничество переросло в нечто вроде дружбы с оттенком явного покровительства со стороны Мухоедова, но Володя свыкся с этим покровительством, тем более что Мухоедов был значительно старше.

К праздникам музей открыл свои двери. Начальство осталось очень довольно и объявило Еремину благодарность. Мухоедов тоже сиял от счастья. Отдельный стенд был посвящен его историческим изысканиям, связанным со строительством города.