Алексей Атеев - Солнце мертвых

« Что, брат, попал в переделку?!»

Мухоедов жалобно взирал на козла, словно искал у него сочувствия. Потом он оглянулся на дом, возле которого резвилось животное. Взгляд остановился на табличке с номером строения. И тут у Артура в какой уж сегодня раз глаза вылезли из орбит. Так вот он, дом под номером шесть! Как же это может быть? Ведь он не раз и не два проходил мимо этих ворот. Артур вновь присмотрелся. Что-то явно было не так. Вместо одной шестерки на табличке было три. Да быть того не может!

И все-таки Артур решил разведать, что там внутри. Неведомая сила потянула его в дом со странным номером. Он робко стукнул в калитку, потом, не дожидаясь приглашения, распахнул ее и шагнул во двор. Здесь никого не было. Он проследовал в дом.

Натыкаясь в потемках на углы, производя адский грохот, брел Артур навстречу своей судьбе. И она предстала перед ним в виде молодого человека приятной наружности, привалившегося на подоконник распахнутого окна и смотревшего прямо на него. В юноше Мухоедов узнал Стаса Недоспаса, с которым он был немного знаком по химкомбинату. Зрачки Стаса словно вмерзли в лед, на лице играла полуулыбка-полуусмешка. Он некоторое время молча взирал на Артура, потом хмыкнул:

— Н-да, видок!

Артур хотел рассердиться и отчитать наглого мальчишку, но почему-то смутился и лишь сделал неловкий поклон.

Стас закивал головой с деланным сочувствием.

— Нелегко тебе пришлось, батюшка, — заметил он, разглядывая Артура. — Вон даже портки потерял.

Артур сконфуженно кивнул, подтверждая замечание молодого человека.

— Что головой взбрыкиваешь, точно козел? Или устал с непривычки по деревне шляться? Говори, зачем пришел?

— Я… — невнятно начал Мухоедов, — я, собственно… — он запнулся, подбирая слова. — Я ищу моего знакомого Вовика, то есть Владимира Еремина — заведующего краеведческим музеем. Он, как я знаю, собирался с вами повстречаться, вот я и пришел узнать…

— Что узнать?

— Где Вовик…

— Вот оно что! Тебя, значит, Вовик интересует? А может быть, ты сюда вынюхивать пришел? Ты же любишь вынюхивать. Собирать всякие россказни, сплетни бабские, а потом докладывать куда следует. Ведь так? Ты и Вовика своего сюда послал, чтобы он собрал информацию, а потом пересказал ее тебе. Ты ведь всю жизнь стучишь. Стучал в Москве. Потом сюда переехал и здесь занялся тем же. Ась? Не слышу ответа!

— Да я… Это… По какому праву!.. Что вы себе поз… Ну если даже… Ведь на благо!

— На благо?! На чье благо? Если только на свое! А для других вряд ли это было благом. Ты вспомни своего дружка. Как там его звали? Шагов, что ли? Не ты ли его посадил, настучав, что он водит дружбу с иностранцами? Кац? Кто сообщил в органы, что он распространяет сионистскую литературу? Не ты ли? Темиргалеев? Помнишь? Пятак получил. Якобы за хулиганство. Возмущался судьбой крымских татар… Ты, естественно, доложил куда следует. Было? Да и сюда ты сбежал из первопрестольной только потому, что кое-кто должен был вот-вот выйти из заключения и разобраться с тобой… А здесь… Впрочем, достаточно. Довольно обвинений. Отвечай. Прав я или не прав?

Артур потупил глаза и молча кивнул.

— И про меня ты кое-что слышал, вот только не верил. Поэтому и послал мальчишку. Ну да ладно. Мне уже тошно говорить. Придется тебя покарать. Поучить маленько.

Ледяные глаза Стаса пронзали насквозь и словно ввинчивались в мозг.

Мухоедов упал на колени.

— Помилуйте! — выкрикнул он.

— Ага. Милости запросил? Ладно. Будет тебе милость.

Взгляд юноши стал вовсе нестерпим. Мухоедов попытался отвернуться, но не получилось, он захотел вскочить и броситься прочь, но ноги не слушались.

Стас встал, подошел к Мухоедову и положил ему руки на голову. И тут с несчастным стукачом стали происходить метаморфозы. Он почувствовал, как меняется его тело: уменьшается, удлиняется, обрастает шерстью. Нелепый пиджак куда-то исчез вместе с семейными трусами. Шелковистая шерстка становилась все длиннее, а вместо ступней появились копытца. Даже зрение изменилось. Предметы вытянулись и заострились, а на месте юного Стаса оказался древний старик, смотревший на Артура, или не на Артура уже вовсе, со зловещим ехидством.

Но странное дело. Превращение, случившееся с Мухоедовым, вовсе его не потрясло. Напротив, он почувствовал себя значительно лучше. Может быть, впервые за весь день он наконец обрел спокойствие. Дышать стало легче. Жизнь снова была прекрасна, пусть даже и в таком обличье. Артур неторопливо ударил копытцем по деревянному полу.

— Э-э, да тебе нравится?! — удивился старик. — Ну молодец! Видать, на роду тебе написано быть рогатым. Впрочем, все в свое время. Для начала достаточно.

Старик посмотрел на Артура тяжелым немигающим взглядом и опять прикоснулся к его бедовой голове. И вновь Мухоедов стал человеком. На миг он ощутил разочарование и даже легкую печаль, но потом осмотрел себя с головы до ног и обнаружил, что выглядит вполне нормально. И брюки он не терял, и обут, и шляпа венчает его высокое чело. Словом, все в порядке.

Вздохнул тут Мухоедов, повеселел и преданными глазами уставился на Стаса, который тоже принял свой обычный вид.

— Значит, так, — сказал вполне обыденным тоном хозяин дома номер шесть, — «мой друг», ведь ты именно так предпочитаешь выражаться; итак, мой друг, поскольку любишь шпионить, и дельце тебе будет по твоей специальности. Завтра отправишься в вашу, то есть нашу, химкомбинатовскую гостиницу и присмотришь там за одной честной компанией. Не русские люди — иноземцы. Из самой Америки по наши души приехали. Так вот. Ты должен приглядывать за ними в оба. Куда пошли, что делали… Словом, о каждом их шаге. Уяснил? А потом докладывать мне. По телефону. Вот номер. Каждый их шаг!

— И как долго?

— Столько, сколько нужно!

— Но я же работаю!

— Возьмешь неделю за свой счет.

— А как они выглядят?

— Два мурина, негра то есть, и один европейского обличья. Не ошибешься, одни они там такие.

— Что же им у нас надо?

— Вот ты и разберешься, что надо. Ты же у нас специалист по этим вопросам. Придумай себе какое-нибудь дельце в гостинице. Ты общественник, тебя все знают. Потолкуй с горничной, которая у них в номерах прибирает, с коридорной, словом, с прислугой. Привычки их, обхождение. И особенно, нет ли чего странного в повадках. Это главное. И обо всем мне докладывай. Не дозвонишься, сюда приходи. Долго эта канитель не продлится, так что можешь не волноваться. А теперь ступай. И смотри у меня!

Мухоедов почтительно поклонился и бочком вышел из дверей.

Козла возле ворот уже не было. Мухоедов вновь взглянул на табличку. Номер у дома был самый обычный — шесть. Артур пожал плечами и пошел домой. Добрался без приключений и почти не думал о произошедшем. Да, впрочем, он почти забыл о том, что с ним произошло. Слегка беспокоила только одна мысль: сумеет ли он быстро и точно выполнить задание Не-доспаса. «Конечно же, сумею», — убеждал себя Артур. Чего тут сложного? И не такие задания выполняли. И все же что-то смущало, не давало покоя. Он вспоминал шелковистую шерсть, ладные копытца и вздыхал. Ах, лучше бы он остался козлом!