Алексей Атеев - Солнце мертвых

Дверь следующего номера поддалась так же просто, как и предыдущая. В комнате, в отличие от первой, оказалось совершенно темно. Толстые плотные шторы вовсе не пропускали солнечный свет.

Андрей хотел отдернуть их, но капитан скомандовал:

— Не надо!

Он включил электрическое освещение и огляделся.

По внешнему виду этот номер практически ничем не отличался от первого, разве что здесь была не одна комната, а две. Так же чисто, такой же цветной телевизор в углу и пушистый ковер на полу, но сама атмосфера здесь была иной. Если в первом номере пахло душистым кремом для бритья и дорогой туалетной водой, то здесь чем-то странным, неуловимо тревожным и в то же время расслабляющим.

— Чувствуешь запах? — спросил Казаков.

— Наркотики?

— Нет, что-то другое. Ты в церкви когда-нибудь бывал?

— Один раз в детстве.

— Помнишь, как ладан пахнет? —Нет.

— Так вот. Этот запах похож на запах ладана, но не совсем. Есть в нем еще какая-то примесь. Мускус или сандал… Словом, что-то восточное. Впрочем, может быть, я ошибаюсь. Где их чемоданы?

Андрей открыл гардероб и достал два саквояжа. Один из них был почти ничем не отличим от чемодана мистера Сенеки, может, только чуть потемнее. Другой же, из прочной толстой кожи, с тяжелыми железными углами, перетянутый ремнями, словно пришел из прошлого века.

— Солидная вещица, — с уважением заметил Казаков, разглядывая ветерана шорного искусства.

Чемодан-дедушка открылся без малейшего усилия. Запах, присутствовавший в комнате, усилился. Словно тропики шагнули через порог. На внутренней стороне крышки была выжжена надпись.

— «Порт-о-Пренс 1921», — прочитал Казаков. — Значит, эти ребята действительно имеют отношение к острову Гаити.

— И что из этого следует? — спросил Андрей.

— Разве ты не помнишь рассказы нашего друга-водопроводчика о гаитянских колдунах и зомби?

Несмотря на серьезность момента, Андрей невольно засмеялся:

— И вы туда же?..

— Ладно, — задумчиво сказал Казаков, — не будем пока делать выводы, лучше быстрее завершим осмотр, а то еще хозяева нагрянут!

Внутри чемодана, на самом верху, лежал черный старомодный костюм, напоминавший сюртук. Под ним круглый плоский предмет непонятного назначения.

Казаков задумчиво вертел круглую штуку, и вдруг она внезапно с легким хлопком распрямилась и оказалась шляпой.

— Складной цилиндр, — прокомментировал капитан, — так называемый шапокляк.

— Аж душа в пятки ушла! — отозвался Андрей. — Так и заикой сделать можно.

— Зачем, интересно, ему цилиндр? — недоуменно произнес Казаков. — Ведь не на официальный же прием он собирается идти?

— А почему бы и нет?

Под костюмом лежал еще один костюм, но совершенно в другом стиле. Белые свободные полотняные штаны и такая же рубаха.

— Наверное, пижама, — заметил Андрей.

— Может быть…

На самом дне находились большой кожаный мешок и многочисленные металлические и стеклянные банки с какими-то порошками. Имелись здесь несколько книжек на французском языке, длинные четки с перемежающимися бусинами из янтаря и черного дерева и еще какие-то мелочи непонятного назначения.

— Чертовщина какая-то, — заметил Казаков, заглядывая в мешок. Он достал оттуда странный предмет, издающий шуршащие звуки.

— Погремушка, — округлил глаза Андрей.

— Похоже, сделана из тыквы. И смотри, украшена жемчугом и костями. Вроде позвонками.

— Похожи на птичьи.

— Нет, похоже, змеиные, — капитан присмотрелся, — точно змеиные.

Он потряс погремушку. Раздался странный шорох. Он, казалось, отозвался в каждом углу комнаты. Воздух сгустился и стал осязаем.

— Что-то здесь душно, — заметил Казаков, положив погремушку в мешок. Он достал из него поочередно какие-то перья, похожие на петушиные и связанные в виде веера, несколько старых стертых серебряных монет и, наконец, распятие.

Распятие выглядело как древность, но произвело гнетущее впечатление. Лучи креста были надломлены, а голова распятого отделена от шеи и прибита между его ног.

Капитан бросил странное распятие в мешок и, отвинтив крышку одной из банок, понюхал содержимое.

— Чем пахнет? — спросил Андрей.

— Совсем ничем. А вот это пахнет. Тьфу! Дрянь какая, — сдерживая рвотные спазмы, произнес Казаков, постепенно завинчивая банку. — Ладно, достаточно. Теперь второй чемодан.

Содержимое второго чемодана почти полностью соответствовало содержанию его древнего собрата. Тут были и оба костюма, и кожаный мешок с погремушкой. Разве только отсутствовали банки с порошками.

— Закрывай! — скомандовал Казаков.

В этот момент в коридоре послышалось насвистывание.

— Каковенко нам знак подает, пора сматываться.

— Смотрите, Мирон Захарович, — Андрей кивнул на стену.

Прямо к обоям с помощью липкой ленты был прикреплен рисунок. Похоже, его нарисовал ребенок. На нем были изображены две змеи, стоящие на собственных хвостах напротив увитой лентами колонны.

— Дамбалла, — по слогам прочитал Казаков надпись внизу картины. — Все, уходим.

Каковенко ждал их в коридоре. От нетерпения он, казалось, подскакивал.

— Ну что?! — почти закричал он. — Каковы находки?

— Тише! Сначала выберемся отсюда, а потом я отчитаюсь перед вами.

Каковенко почувствовал иронию, нахмурился и сердито засопел.

Они быстро вышли из здания гостиницы и углубились в сосняк.

— И все-таки я прошу посвятить меня в тайны.

— Какие еще тайны?

— Что вы там нашли?

— Обычный набор путешественника: одежда, различные мелочи. Словом, ничего существенного.

— А почему у вас карман оттопыривается? До посещения номеров не оттопыривался!

— Вот ведь какой наблюдательный! Это видеокассета, — Казаков достал из кармана кассету и показал водопроводчику. — Убедились?

— А что на ней?

— Пока не знаем. В номере, к сожалению, не было видеомагнитофона, а то бы мы, конечно, посмотрели. Возможно, какой-нибудь заокеанский супербоевик.

— Все шутите.

— Давайте так, Николай Яковлевич. Вы нам помогаете, не спорю. За что вам честь и хвала. Но иногда ваше любопытство переходит нормы дозволенного.

— Кем дозволенного?

— Да хотя бы мной. Чем вы рискуете? Ничем. А мы — рискуем карьерой, работой, ясно вам? Коли нас отстранили, так, очевидно, неспроста! А если узнают, что мы продолжаем заниматься этим делом на свой страх и риск, нам, естественно, не поздоровится. Давайте не будем спешить. Мы и так ничего от вас не скрываем. Сначала мы посмотрим кассету, потом расскажем вам ее содержание.

— А почему бы нам не посмотреть ее вместе?

— Опять — двадцать пять! Сегодня вечером встречаемся возле вашего дома, на той самой скамейке, где произошло наше знакомство, расскажем о содержании кассеты, обсудим дальнейший план действий…