Тимур Ильясов - Знамение. Начало

Сигнал прерывается. Я лежу на диване и продолжаю непонимающе смотреть на черный экран потухшего телевизора. Потом я перевожу взгляд на двух крошек-дочурок, пяти и трех лет. Они играют в куклы на ковре, расстеленном между зоной кухни и гостинной, и теперь обе вопросительно смотрят на меня. Потом я ловлю взгляд супруги. Она занимается ужином и также обернулась в мою сторону. Ее лоб пересекли ряды озабоченных складок, а руки с мокрыми овощами замерли в воздухе. Стало так тихо, что я кажется слышал, как капли воды срывались с помидоров и тяжело падали на кафель. Подкоркой сознания, самыми кончиками волос на руках я ощущал приближение чего-то жуткого. И совершенно необратимого, словно волну разрушительного цунами, накатывающую на тропический остров. А я со своей крохотной семьей стою на прекрасном песчаном пляже, возле цветастого лежака и широкого зонта, в руках — пинаколада и крем от солнечного ожога. И смотрю в темнеющий океан, который накатывается на нас огромной стеной. Бежать некуда и поздно. Оставалось только оцепенело смотреть ее стремительное приближение.

И тут я слышу, как откуда-то снизу за окном, тишину, словно хрустальный бокал, разбивает истеричный женский визг и странный скрипящий вопль, вибрация от которого неприятным эхом отдается в ушах. Я, словно встревоженная пружина, поднимаюсь со своего места, подхватываю на руки притихших девочек и направляюсь к супруге.

— Что это? — испуганно спрашивает меня она, всматриваясь в черный квадрат окна.

Я ничего не отвечаю. Подхожу и встаю рядом. Девочки тесно прижимаются ко мне и чувствую их сладкое от конфет дыхание и ощущаю биение их крохотных сердец. Мы вглядывается в очертания ночного города, вплотную прислонившись к кухонному шкафу, чтобы быть поближе к окну.

Наша квартира — на самом верхнем этаже жилой высотки, а окно кухни расположено на торце здания, из которого открывается широкий обзор на новую часть города с десятками кварталов строящихся и уже заселенных зданий. Мне подобный вид нравится. Он мне напоминает о старой мечте жить где-нибудь на Манхеттане, в Гонг-Конге или Дубай. В одном из небоскребов на высоком этаже и вечерами наблюдать за переливом мириадов огней у подножия своего убежища, чувствуя себя посреди пульсирующего океана людской жизни. Но супруга на такой вид ворчит и жалуется, что не любит смотреть, пока готовит еду, на копошащихся на огромной стройке внизу строителей и унылую вереницу их жилых вагончиков. Но теперь такой обзор позволяет нам рассмотреть, что происходит в городе.

По началу мы ничего особенного не замечаем. Привычный ночной пейзаж городского муравейника, череда огоньков от машин по широкой шоссе, обрамляющей городскую окраину и уходящей далеко на восток по направлению к аэропорту.

Но тут, сразу внизу, под нашим окном, мы замечаем, что заставленную автомобильную парковку пересекает большой светлый внедорожник с включенными фарами. Он едет намного быстрее, чем разрешено передвигаться по территории нашего жилого комплекса. Даже быстрее, чем обычные лихачи, распугивающие тревожных мам с детскими колясками.

Машина проскакивает мимо ряда мусорных контейнеров, подняв в воздух пару пустых пластиковых пакетов, и пролетает под высоким фонарем, свет которого позволяет разглядеть, что за лобовое стекло внедорожника зацепилось какое-то существо. Вроде человека без одежды… Или животного? Собаки? Обезьяны…?

В моем сознании я немедленно связываю это существо с новостями по телевизору и вспоминаю слова дикторши “…лишаются волосяного покрова…, кожа приобретает белесый вид…, после пробуждения теряют человеческую идентификацию…, становятся крайне агрессивны и опасны…, передвигаются на четвереньках…, обладают невероятной силой и быстротой…”.

Приглядевшись я замечаю, что существо в яростных конвульсиях бьется в лобовое стекло, пытаясь прорваться внутрь салона. Автомобиль продолжает движение и через несколько метров на полном ходу врезается в припаркованный седан, отбросив существо далеко на асфальт. Седан по инерции касается соседнего автомобиля и оба разражаются обиженным ревом сигнализации.

Через мгновение водительская дверь внедорожника открывается и наружу выходит женщина. Она шатающейся походкой обходит свой автомобиль и подходит ближе к лежащему существу. Даже с высоты двенадцатого этажа я замечаю, что женщина испугана. Ее тело трясется, а голова покачивается из стороны в сторону, словно она не может поверить своим глазам.

Внезапно женщина дергается и кидается обратно к машине. Существо на асфальте поднимает безволосую голову, рывком встает на нижние конечности и издает знакомый скрипящий вопль. Женщина успевает скрыться в автомобиле и захлопнуть за собой дверь, прямо перед тем тем, как существо снова накидывается на внедорожник, а потом лбом и всеми четырьмя конечностями пытается раздолбать стекло и добраться до жертвы.

Мы в оцепенении наблюдаем за разворачивающейся внизу драмой и молчим. Рука супруги крепко охватывает мою и сильно сжимает. Краем глаза я отмечаю, что ее лицо бледнеет, а губы искривляются в гримасе ужаса.

Тишину прерывает старшая дочь.

— Папа! Кто это?!! Кто это, папа?!! Почему дядя хочет обидеть тетю? — высоким взволнованным детским голосом спрашивает она.

Я ничего не нахожу в ответ и продолжаю смотреть вниз, наблюдая как лобовое стекло, наконец, поддается под натиском животного и разбивается вдребезги, позволяя тому ворваться в салон внедорожника. Автомобиль раскачивается. Ночь раздирает безумный агонизирующий женский крик, сливающийся по тональности с ревом автомобильных сигнализаций, на который я, наконец, реагирую. Почти бессознательно. Каким-то нелепым и бессмысленным образом. Я отпускаю детей с рук и трясясь от страха и негодования, забираюсь ногами на кухонный шкаф, не обращая внимания на протесты супруги, открываю настежь окно и всей силой легких не своим голосом выкрикиваю вниз.

— Отвали-и-и от не-е-е-е-ё!!! Уро-о-о-о-о-од!!!!!!!!

Мой выкрик зычным эхом отдается по всей округе, пересилив сирену сигнализаций. Внедорожник внизу замирает и через секунду из него выбирается то серое существо. Оно одним ловким пружинистым движением взрослой гориллы запрыгает на крышу автомобиля и задирает голову вверх. По направлению к моему окну. С высоты моей квартиры я отчетливо вижу его злобную звериную морду, перепачканную красным, кровью несчастной жертвы. Пара сверлящих темноту желтых глаз свирепо смотрят на меня. Прямо мне в глаза!!!

Осознав, что я натворил, я в страхе закрываю окно, спрыгивая со шкафа на пол и с сожалением смотрю в глаза своей супруге.

— Зачем? — трагичным шепотом спрашивает она, протягивая руки к детям.