Тимур Ильясов - Знамение. Начало

Плоский телевизор, подвешенный на стене в гостиной нашей крохотной, но уютной квартиры на двенадцатом этаже добротного жилого комплекса, показывает новости. На экране около десятка людей суетятся вокруг трех космонавтов в белых скафандрах. Они только что приземлились на обожженной дочерна металлической капсуле, валяющейся неподалеку, словно пустая пивная банка. Ветер настойчиво теребит белую ткань парашюта, на котором капсула спустилась из космоса. Прямиком с зависшей на орбите международной космической станции.

Один из космонавтов откидывается на спину и устало улыбается в камеру. Он снимает шлем, подшлемник и с наслаждением вдыхает прохладный воздух казахстанской степи. Его мокрое от пота лицо — на весь экран. Внезапно улыбка сменяется гримасой напряжения. Мужчина тяжело кашляет. Люди вокруг него озабоченно машут в сторону руками. Подбегает бригада медиков. Я замечаю в нижнем углу экрана телевизора дату трансляции новости — 15 мая 2020 года.

Картинка меняется. Еще один новостной репортаж. Я вижу журналиста, молодую деловитую девушку в накинутом на плечи белом халате. Она вещает из приемной больницы.

— … состояние нашего космонавта Бакира Токтарова остается стабильным. Врачи центральной клинической больницы города Алматы делают все возможное, чтобы прояснить диагноз заболевания. По предварительным данным, которые мы получили от представителей больницы, космонавт может страдать от острого бронхита, вызванного перепадами температур на космической станции и снижением иммунитета от воздействия солнечной радиации. Мы будет держать вас в курсе…

Краем глаза я замечаю дату — 17 мая 2020 года.

Следующая новость. Та же девушка — репортер. Рядом с ней стоит долговязый худой мужчина в белом халате. Он то и дело проводит рукой по влажному от выступающего пота лбу. Мужчина заметно нервничает.

— Пожалуйста, сообщите зрителям канала КТК, имеются ли изменения в состоянии пациента? И был ли поставлен окончательный диагноз? — задает вопрос девушка.

— Ммм…, состояние пациента вызывает у нас тревогу. Были выявлены новые симптомы, которые требуют дополнительного изучения и анализов…

— О каких симптомах идет речь? — перебивает врача девушка.

— Ммм…, — мужчина растерянно смотрит в объектив камеры, снимает очки и трет покрасневшую переносицу, — неудержимый кашель, температура, потливость и головные боли у пациента прошли. Теперь мы имеем дело с симптомами другого рода: с сыпью, диареей и рвотой, весьма нетипичными для предполагаемого диагноза. Мы отправили пробы для анализов дерматологам и аллергологам республиканской клинической больницы в столице. У них есть нужное оборудование. Они проведут свои исследования и сообщат нам о них в ближайшее время. Пока результаты анализов не готовы, мне трудно говорить определенно…

— В обществе есть мнение, что Бакир Токтаров мог заразиться новым видом вируса, привезенным на землю из космоса, и еще не известным науке. Как вы относитесь к подобным слухам?

— Это вряд ли, — нервно смеется мужчина, — ерунда и домыслы. Нам нужно еще время, чтобы хорошо во всем разобраться. Я уверен, что со дня на день у нас будет полная картина заболевания и с этими слухами будет покончено. Мы также связываемся с врачами в Хьюстоне и Пекине, куда были отправлены два других космонавта, у которых были выявлены аналогичные симптомы. Они обещали предоставить нам результаты своих исследований, как только они будут готовы…

Его речь запинается. Мужчина притрагивается к губам, слегка кашляет, прочищает горло. Потом кашляет снова и снова, пока кашель не скручивает его пополам. Лицо врача при этом краснеет от напряжения, а глаза наливаются кровью. Перед тем, как передача прервалась, я замечаю дату трансляции — 30 мая 2020 года.

Картинка на телевизоре схлопывается и снова оживает. Опять новости. Я сразу обращаю внимание на нижний левый угол экрана — 2 июня 2020 года.

На экране — знакомая репортерша. Она стоит у широких стеклянных дверей в большое здание. Я знаю, что это та же больница, что и в предыдущих выпусках новостей. Лицо девушки наполовину закрыто медицинской маской. За ее спиной из дверей непрерывным потоком выходят люди. На лице каждого из них такая же белая с зеленым маска. Несмотря на полузакрытые лица, я замечаю, что люди напуганы. Страх виден в их глазах и по тому, с какой почти панической торопливостью они покидают здание клиники.

Репортерша смотрит в камеру. Она говорит, но так как нижняя часть ее лица скрыта маской, кажется, что это голос другого человека за кадром, а девушка лишь молча стоит перед камерой.

— … после того, как у пятерых врачей и медсестер, работавших в отделении интенсивной терапии, где проходил лечение заболевший космонавт, были выявлены похожие с пациентом симптомы, в отделении был объявлен карантин. По нашим данным, все заболевшие оставлены на лечение и врачебный мониторинг в том же отделении. К сожалению, все наши попытки связаться с администрацией клиники не увенчались успехом. Мы обратились к городским властям за комментариями, но они отказались от интервью. Как вы видите за моей спиной, несмотря на то, что карантин был объявлен только в одном отделении, персонал и пациенты всей клиники покидают территорию больничного комплекса. Давайте попробуем поговорить с кем-либо из них…

Репортер поворачивается к дверям, выискивая глазами нужного человека.

— Здравствуйте. Вы не будете против ответить на несколько вопросов для зрителей КТК? — обращается она к торопливо семенящей по ступеням женщине. Она волочит за собой девочку лет четырех. У девочки в правой руке болтается снятая с лица повязка. Она тянется к репортерше и с интересом смотрит в камеру.

— Нет! Нет!!! — испуганно отстраняется от журналиста женщина, резко дергая девочку за руку, — не волочись! Быстрее! — командует она дочери. Обернувшись назад, она замечает, что девочка держит повязку в руках. Женщина замирает. Ее глаза над маской расширяются. — Не снимай это!!! Не снимай!!! Одень обратно!!! — кричит она, выхватывает маску из рук дочери и крепко завязывает ее на голове девочки.

Репортерша поворачивается в другую сторону и направляется к только вышедшему через двери худощавому мужчине в больничной рубашке. В отличие от остальных — он без маски и никуда не бежит, а спокойно останавливается у края крыльца и неторопливо закуривает. Широкая саркастичная улыбка расплывается на его смуглом, изрезанном глубокими морщинами лице.

— Здравствуйте! Вы не будете против ответить на несколько вопросов для зрителей КТК? — задает вопрос журналист.