Тимур Ильясов - Знамение. Начало

И, наконец, медикаменты и средства гигиены. Обезболивающие в ампулах и таблетках, средства от расстройства желудка, от простуды, от кашля, противоаллергенные средства, спазмолитики, антибиотики в виде мазей и таблеток, средства от давления, противогрибковые, перекись водорода, хлоргексидин, йод, бинты, пластыри, жгуты, вата, повязки, шины для фиксации переломов, противоожоговый крем, кровоостанавливающие средства, сердечные. Мыло, шампунь, стиральные и чистящие порошки. Еще аптечные мультивитамины и минералы для взрослых и детей. Потом воротник для фиксации головы при повреждении шеи, хирургическая пила (страшно представить, если ею придется воспользоваться), средства для прижигания ран, хирургические ножницы, шприцы, скальпели, капельницы, физрастворы и спирт. Как можно больше. С наибольшим сроком годности.

Это все нужно будет закупить за оставшиеся тридцать дней до дня ИКС.

Я вернулся за кухонный стол, где был обустроен мой офис на время карантина. Прокрутил на компьютере новостную ленту, забитую до отказа тревожными сводками о коронавирусе, падении цен на нефть, крушении курса акций и валют. Я знаю, что нужно искать. Я точно знаю, что нужная новость должна быть где-то. Отбрасываю один новостной портал и берусь за другой. За третий. За четвертый. Пока не нахожу то, что искал.

Медленно, смакуя каждое слово, читаю сухие куцые строки. И, почему-то, улыбаюсь. Невеселой улыбкой. Злой и саркастической. Ведь самая важная новость за всю историю человеческой цивилизации опубликована едва посещаемым отраслевым сайтом российского космического агентства, закопанная тоннами мишуры других новостей.

“МОСКВА. 14 апр.

На борту Международной космической станции, при выходе космонавта Бакира Токтарова в открытый космос для проведения штатных технических работ, произошел инцидент с незначительным разрывом скафандра. Неисправность была вовремя обнаружена и космонавт успешно вернулся на борт. Также на станции проводятся штатные мероприятия по мониторингу за состоянием здоровья экипажа”.

Я немедленно осознаю, что означает эта новость. Действительно означает… Что останется, если смахнуть ворох типовых канцелярских строк и оставить самую суть. Что в ней по настоящему написано. А вернее, что не написано…

А означала эта статья, что Аннушка разлила масло. Что Токтар Бакиров сыграл свою роковую роль в мировой истории. Множество, казалось бы, несовместимых кусочков пазла сошлись в одну картину. Произошел идеальный шторм. Столкновение нескольких уникальных событий, породивших монстра.

Раз. Выход космонавта в открытый космос. Разрыв скафандра и заражение космонавта неким космическим вирусом.

Два. Амбиции космических держав. Их упрямство во что бы то ни стало завершить запланированную программу полетов на МКС.

Три. Пандемия Covid-19 на Земле. Проваленный карантин в звездном городке. Заражение космонавтов коронавирусом.

Четыре. Мутация двух вирусов в одном супер-вирусе, который за две недели после заражения превратит людей в кровожадных, питающихся сырой плотью зверей.

Вот такая невеселая считалка получается…

Я проснулся от резкого и высокого звука.

Сознание с трудом возвращалось к реальности после тяжелого сна и бурной вечеринки прошлой ночью, словно с трудом приподнимало тяжеленную чугунную плиту, чтобы вырваться из темноты на белый свет. Мы, четверо коллег-друзей с работы, тридцатого апреля, в канун ничего не значащего для нас праздника единства народов (как сейчас называется день первого мая), закатили небольшую вечеринку, где напились вина и пива, и до костей обсудили всех и каждого (впрочем, у меня еще получалось держать самую свою сокровенную тайну в секрете).

В условиях карантина и закрытых заведений, мы умудрялись перед выходными собираться по домам и даже по салонам наших машин, повинуясь заработанному годами рефлексу корпоративных служащих спускать пар после рабочей недели. Специалисты говорят, что пить раз в неделю — тоже алкоголизм. Некий “отложенный” алкоголизм. Ну да и ладно. Оставим эти тонкости и морализаторства психологам. Нам нравится и все тут…

Тем более, что возможностей и обстоятельств для подобных посиделок вскорости может не остаться. Ведь кто знает, когда нагрянут плохие времена, сможем ли мы вот так собираться. Беззаботно болтать. Делиться сплетнями. Выпивать. И при этом не бояться громко смеяться.

Кто знает… Может быть совсем скоро нашими первостепенными задачами будет примитивное выживание. Задача не быть съеденными. Укушенными. Обращенными в монстров. Так что я наслаждался! Последними хорошими деньками. Пусть слегка омраченными карантином и коронавирусом! Я смотрел. Слушал. Шутил и кривлялся. Запоминал, стараясь аккуратно складывать приятные мгновения в ячейки памяти. Чтобы потом вспоминать каждое из них, доставая из этих ячеек, осторожно крутить в руках, разглядывать, словно ценные музейные экспонаты, любуясь их красотой и совершенством. Тогда, когда мрак падет на землю и всем нам будет не до смеха.

— Аааааааа!!!! — снова донесся звук. На этот раз я определил, что это был крик. Женский истеричный крик. А точнее крик моей супруги.

От количества выпитого накануне вина голова раскалывалась на куски, так что этот крик вызвал во мне только раздражение, а не желание спасать супругу от некой угрозы. К тому же, я был уверен, что никакой угрозы не было. В крайнем случае — ей кружка упала на ногу или одна из девочек нечаянно, в порыве детских игр, ткнула рукой матери по лицу.

— Ааааааа!!! — крик снова повторился. На этот раз он стремительно приближался ко мне, вместе со своим источников в виде моей жены.

Я отвернулся к стенке и зажмурился.

— Тимур! Посмотри!!! — орала она, кажется прямиком в ухо, будто разрывая в клочья мои барабанные перепонки.

— Куда? — промычал в подушку я.

— Сюда! Посмотри сюда!!! — продолжала визжать она и по тону ее крика я понял, что дело было не в упавшей на ногу кружке или неловком тычке в лицо от одной из девочек. И даже не в испачканной красным вином рубашке.

— Что? — рыкнул я, морщась и теснее прижимаясь лицом к подушке.

— Ну вот тут! Посмотри. Я решила проверить. И тут…, — упавшим голосом, сменив истеричные тона голоса на слезно-просительные, продолжала настаивать она.

Я поднялся с подушки. С трудом разлепил глаза и обнаружил перед своим носом тонкую белую полоску в протянутой в мою сторону руке супруги.

— Что нам делать? Я не хочу! Я боюсь! — бормотала она.

— Что делать с чем? Что ты не хочешь? Чего боишься? — недовольно, не понимая сути проблемы, проворчал я.

Но через доли секунды до меня дошло.

Мы планировали это больше года. Сдавали анализы и проходили обследования. Высчитывали нужные сроки в особых календарях. Проверяли температуру и считали комбинации лунного календаря. Пили витамины и минералы. Я даже бросал пить любимое красное вино на пару месяцев. Ничего не помогало. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. А потом, когда началась свистопляска с эпидемией коронавируса, мы как-то молча, не сговариваясь, решили повременить, взять паузу, дождаться пока обстановка не устаканиться.