Джезебел Морган - Иди через темный лес [litres]

– Ты принесла хорошую весть, Соколица, – ласково улыбнулась Василиса, и от ее улыбки меня мороз продрал по коже.

Она шагнула ко мне и одним ударом вогнала стилет прямо в сердце.

Боли не было. Скорее – недоумение. Я ожидала тьмы и мучений, но вместо этого из-за спины царицы смотрела на свое тело. Смерть заострила и без того худые черты моего лица, вокруг глаз залегли глубокие тени, губы посерели, став почти одного цвета с кожей. Светло-русые волосы поблекли, сухой и ломкой паклей рассыпались вокруг лица. Зрачки сузились в точку, открывая зеленоватую радужку, уже начавшую мутнеть.

Василиса осторожно закрыла моему телу глаза, отстранив волка к двери.

– Следи, чтобы мне не помешали, – велела она, даже не взглянув в его сторону. Волк заворчал, но покорно привалился к двери спиной, не сводя мрачного взгляда с царицы. Ей он тоже не доверял, как и любой твари Навьего царства, и постоянно ожидал подвоха.

Самым неприятным в моем положении было то, что я не могла пошевелиться. Я оказалась заключена в одной точке пространства, и даже голову повернуть, чтобы посмотреть в другую сторону, не могла! Только наблюдать за Василисой, и то со спины.

Но и тут она меня разочаровала. Никаких сложных манипуляций и ритуалов не было. Царица взяла со стола два крошечных пузырька, воду из одного вылила в рану, из второго – в рот.

– Выживет она или нет, мы узнаем через три ночи, в полнолуние, когда яд нежити должен набрать максимальную силу. И либо ее кровь, смешанная с живой и мертвой водой, пересилит его, либо Соколица все-таки станет лесной нежитью.

– Ты же обещала помочь! – выкрикнул волк, метнувшись к царице и схватив ее за плечи.

– Я помогла, – она мягко отстранила его от себя одним легким прикосновением, но руки волка безвольно упали вдоль тела, и сам он кулем осел на пол. – Все, что можно было сделать, я сделала. Остается ждать. А теперь уходи отсюда. Больше ты ей не нужен.

Волк зарычал, но так и не пошевелился. Когда царица вышла из комнаты и ее чары спали, волк сел на пол рядом со мной, начал вполголоса напевать мелодию на незнакомом языке, проигнорировав приказ Василисы.

Было невыносимо скучно. За окном стемнело, взошла рогатая луна, белесая, цветом похожая на бельмо. Магические шары погасли, в полумраке сверкали только глаза волка. Он боролся со сном, постоянно проверял мое дыхание, надеясь, что я очнусь раньше. Я тоскливо наблюдала за ним, чувствуя себя зрителем безумно унылого фильма – ни сделать что-то, ни точку обзора сменить. Сиди и смотри, что тебе показывают.

Волк все-таки задремал, и мне оставалось только наблюдать за моим телом. Кожа светлела, став молочно-белой, волосы перестали выглядеть скомканной паклей. Теперь я выглядела как спящая глубоким сном девушка… если бы не распахнула светящиеся глаза.

Я попыталась крикнуть, разбудить волка, но ничего не вышло. Он продолжал дремать, уперев лоб в сгиб локтя, и не замечал, как мое тело неуклюже садится, потерянно озираясь. Глаза у твари светились бледным зеленоватым светом, как гнилушки на болотах, лицо оставалось спокойным и неподвижным, но главное – моим, не спеша превращаться в безносую зубастую морду.

Волка она пока игнорировала, хромала, ходила по комнате, слепо водя перед собой руками. Задев что-то из мебели или смахнув и разбив пузырек, тварь замирала, чутко прислушиваясь. Она еще не освоилась с моим телом, пару раз споткнулась о собственные ноги, запутавшись в длинном сарафане.

Вряд ли царица предвидела такой исход – иначе не оставила бы мое тело в окружении хрупких и явно нужных ей вещей. Когда тварь столкнула локтем магический светильник, и матовое стекло, казавшееся монолитно прочным, с хрустальным звоном разлетелось в крошево осколков, тревожно вскинулся волк. Спросонья он никак не мог понять, что происходит.

– Соколица? Ты в порядке?

Стоило ему заговорить, как тварь пронзительно завизжала (я и не знала, что у меня настолько мощный голос!) и, выставив вперед скрюченные пальцы, рванулась к шее волка. Каким-то чудом ему удалось увернуться.

– Сестрица, это же я! Что с тобой?!

Он никак не мог понять, что в моем теле уже угнездилась нежить. Вместо того чтобы бить на поражение, он уворачивался и взывал к разуму, не пытаясь хотя бы убежать. Тварь же становилась сильнее, привыкая к телу. Она перестала путаться в конечностях, одним резким движением разодрала подол сарафана, чтобы облегчить себе движение.

Я все же была привязана к телу. Пока двигалось оно, двигалась и моя точка обзора, словно я, как фея в бутылке, была подвешена точно перед левым плечом твари. И когда она повалила волка, прижав его к полу, каким-то чудом мне удалось сдержать ее, обездвижить.

– Соколица! Прекрати это! – прохрипел волк, с надеждой вглядываясь в светящиеся глаза твари. Та только щелкала зубами, словно между ними вдруг выросла стеклянная стена, в которую тварь уперлась лбом. Волк, наконец, сообразил, что в моем теле хозяйничает постороннее существо, и, поднатужившись, выкрикнул несколько слов на гортанном наречии.

Наконец-то я смогла двигаться самостоятельно, что-то делать, а не только наблюдать! Я ветром бросилась в лицо твари, сшибла ее с волка, швырнула к столу. Конечно, мне было безумно жаль свое тело, но его спасти уже было нельзя, а волка – можно! И когда тварь поднялась, перевернув стол и с грохотом обрушив все бутылки, ларцы и горшки, стоявшие на нем, я повисла на ней, удерживая на месте. Я ощущала даже не собственное тело, нет, а такого же нематериального, как и я, духа. И пока я держала его, он не мог управлять моим телом.

Даже обездвиженная, тварь шипела, не чувствуя ни боли, ни страха. Не знаю, хватило бы у меня сил удерживать ее и дальше – все-таки сражение с ней выматывало так, словно я ощущала всю усталость и боль моего тела, – но тут хлопнула дверь, и в комнату словно жар-птицу внесли.

На этот раз свет меня не слепил. У меня не было глаз, для которых настолько яркое полыхание пламени было бы губительным, и я могла сквозь яростный сияющий ореол разглядеть высокий статный силуэт царицы. А вот тварь взвыла и притихла, закрывая лицо руками, даже все еще распластанный на полу волк прикрыл глаза.

Василиса оглядела разгромленные покои и удрученно вздохнула:

– Что ж, могло быть и хуже.

Волк тяжело поднялся с пола, растер шею и уставился на нее тяжелым звериным взглядом.

– Ты знала? Знала и не предупредила? И ничего не сделала?

Она только устало вздохнула.

– Нет. Такое предсказать невозможно. Лес полон духов, голодных до живого тепла. И пустое тело для них – и одежка, и угощение. Мое царство надежно защищено от них, ни один не проникнет сквозь границу… Но вы не пересекали ее, пришли водяными путями, и мое чародейство не смогло уничтожить того, кто следовал за вами след в след. – Василиса поморщилась и взмахом руки усыпила визжащую тварь. Тело обмякло, черты лица разгладились, перестав напоминать маску демона. – Теперь придется изгонять дух из ее тела до полнолуния, иначе душа Соколицы не сможет вернуться и погибнет.