Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

Орна достала свою фляжку субботовской воды, которую трое друзей с удовольствием и выпили. Ждать пришлось совсем недолго. Посмотрев на Диогена, они короткой цепочкой двинулись вперед, и их тут же увидела выскочившая из деревьев погоня. Глядя на уходящую добычу, наемники закричали и бросились за ней, как волки за овцами. Хранители опережали погоню метров на сто и не успели они перевести дух, как раздались крики, а потом вопли дикого восторга, слышные, наверное, даже у автостанции. Преследователи с разгона влетели в первую защитную полосу, которая вызвала у них иллюзии, а затем галлюцинации полного ощущения счастья. Там, внизу, наемники шли по великолепным оазисам среди пустыни и райским садам с молочными реками, и волны блаженства накрывали их с головой одна за одной, туда им и дорога, которую кто ищет, всегда и найдет, правда, каждый свою.

Не теряя времени, хранители бегом продвигались наверх, где их ждала вторая фляга субботовской воды и Мертвецкая роща. Тепловизор брата Винцента показывал, что погоня, оставив позади десяток своих, двигалась за добычей, приближаясь к ней медленно и неотвратимо. Хорошо, что на Лысой Горе пока не было стрельбы, не нужной ни убегающим, ни догоняющим. «Пока не нужна, а там – как получится», – успел подумать Максим, и погоня опять выскочила из-за красивых зеленеющих деревьев прямо на хранителей.

Друзья выпили вторую фляжку заговоренной воды, бывшей у брата Винцента, подождали, пока их увидят наемники, и вслед за Диогеном вбежали в лес. Это был мертвый лес, как после ударов молний, с черными обугленными остовами деревьев, превратившимися в труху кустарниками и без единого листочка и стебелька. Тропа петляла среди множества корней и пней, хранители едва успевали беречь глаза и ноги и чувствовали, как их движения замедляются сами собой и дыхание становится тяжелым. Мертвецкая роща была опасна, как все иллюзии мира, и шутить с ней не стоило.

Наконец тропа вывела еле передвигавших одеревенелые ноги хранителей на опушку, за которой, слава богу, начинался живой лес. Дождь прекратился, и сразу стало светло. Беспилотник Орны передавал четкую картину происходящего на Лысой Горе. Хорошо видные сверху три десятка наемников двумя вереницами вбежали в Мертвецкую рощу и тут же получили в ней все, что им причиталось. Пятерых мгновенно парализовало, еще семеро сами собой впали в столбняк, трое упали и остались лежать недвижимы, а еще пятеро так и остались стоять, прислонившись к обломкам стволов. Остальные наемники успели остановиться у самого края смертельной ловушки и, не пытаясь помочь попавшим в беду товарищам, медленно ощупью стали обходить Мертвецкую рощу по краю.

Не дожидаясь чем это кончится, хранители двинулись к заветной цели, и Максим с удивлением увидел, что уже начало восьмого и до конца действия заговоренной воды остается всего пятьдесят минут, и дай бог, чтобы этого времени хватило на завершение операции.

Подъем к вершине занял еще пятнадцать минут, и дрон Орны показывал, как одиннадцать фигурок, которым хорошо заплатили, упрямо движутся к ним по дорожке, которая уже превратилась в едва заметную тропинку. Хранители двинулись вперед, и сквозь просветы в деревьях уже была видна огромная вытоптанная площадка, в центре которой, казалось, висело огромное черное дерево, раскинувшее во все стороны причудливые высохшие ветви.

Черт! Максим, осторожно шедший так, как ходил по амурской тайге, вдруг со всего размаха врезался головой в неизвестно откуда взявшееся дерево и едва не потерял сознание. Рядом на ровном месте споткнулась и покатилась по земле растерявшаяся Орна, а попытавшийся им помочь брат Винцент внезапно и непостижимым образом отлетел в сторону.

Когда идешь на Лысую Гору за страшной травой боккой, помни о кикиморах, потому что они уж точно о тебе не забудут. Хорошо, что Диоген почти прозевал начало атаки только лесных кикимор, потому что после болотных ему спасать было бы уже некого. Огромный черный кот стоял на задних лапах, шипел на каком-то низком тембре, не воспринимаемом человеческим ухом, и жестикулировал в сторону волновавшихся зеленых зарослей, из которых в его сторону вылетали кусочки болотной тины. Наконец кот почти рухнул на все четыре лапы и, договорившись с невидимой охраной вершины, виновато подошел к уже пришедшим в себя хранителям. «Что, Диоген, теперь мы с ними одной крови?» – мысленно сказал историк коту, и тот только устало покивал в ответ своей мохнатой головой. Кикиморы никогда не показывались людям, и их появление означало для людей скорую смерть. Вспомнив об этом, Максим вздрогнул, и четыре хранителя вышли на поляну, где на них внимательно посмотрело Ведьмино дерево, как бы пробуя на вкус.

Вот она! Полукругом росшие из одного клубня широкие острые листья, в каждый из которых через месяц можно было бы запеленать ребенка и в центре которых вскоре должны были появиться цветы – трава бокка росла перед хранителями десятками кустиков во всей красе. Не теряя времени, Орна достала из набедренных ножен страшный десантный нож, осторожно выкопала семь красивых кустиков, аккуратно поставила их в рюкзаки, свой и брата Винцента, и немного затянула их горловины. Хранители тут же надели ставшие драгоценными рюкзаки, и экран дрона уже показывал остатки банды наемников, находившихся совсем недалеко от вершины.

Один из бандитов поднял голову вверх, и Максим с Орной сразу же узнали этого парня, руководившего их захватом у филармонии. Сказав брату Винценту, что к ним идут старые знакомые, недавно приставлявшие пистолет к виску его лучшего агента, историк молча посмотрел на кота, который так же молча наклонил голову. Ждать, что эти профессионалы дружно попадут в очередную ловушку, не следовало. Наемники разделятся на две группы и поднимутся на вершину с разных сторон, хранители просто получат залп из гранатометов, и на этом их миссия будет закончена.

Хранители дружно выпили хранившуюся у Максима третью фляжку субботовской воды и встали треугольником вокруг Ведьминого дерева. Орна, стараниями Максима, считавшего, что погоня через кикимор не пройдет, оказалась на его месте. Времени подумать не было, как и времени действия волшебной воды.

Ветви деревьев перед Орной закачались, послышался сильный шум, раздались звуки ударов, сдавленные крики, и все затихло. На поляне шабаша наступила полная тишина, и Максим, у ног которого расположился Диоген, жестом попросил товарищей лечь, и это было сделано очень вовремя.

Трое наемников из одиннадцати вышли из леса со стороны Максима, и тут же одного утянуло назад невидимой силой, а второй провалился в появившуюся из ниоткуда расщелину. Главный из них, тот, которого так ждал историк, даже не поведя бровью, шагнул вперед, и палец его правой руки лежал на спусковом крючке направленного на историка автомата с подствольным гранатометом.