Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

Минивен, за рулем которого был монах с капюшоном, с одними габаритными огнями шел на Теребовлю, а Максим еще раз вспоминал разговор в каминном зале. Что надо сделать – было понятно: пробраться в крепостные подвалы, захватить радар, а самое главное – его документацию, допросить этих ученых, пошедших на такое подлое дело, и уничтожить, при невозможности удержать, это кошмарное изделие. Где-то же должен находиться заказчик и владелец АПВ, и его надо установить – в Европе, Азии или Америке.

А вот как это все установить – было непонятно совсем. Обычные способы здесь, конечно, исключались. Почти исключались. Монахи брата Винцента установили, что неделю назад видеокамеры появились не только по всему периметру стен Каменецкой фортеци, просматривающие не только все закутки двора, но и округу, а также на северных въездах в город со стороны Тернополя, Хмельницкого и Винницы. Любой беспилотник в небе над Каменцом вблизи крепости сразу же фиксировался ее электронными средствами, которые стремились перехватить его управление, и от использования разведывательных дронов пришлось отказаться. К девяти часам утра в крепость ежедневно приходили двадцать семь европейцев и четыре охранника, количество которых к ночи удваивалось. В крепостном дворе были установлены датчики, фиксировавшие появление в воздухе необычных примесей, например, снотворных или галлюциногенных. 12, 13 и 14 апреля крепость была закрыта для посещений в связи с проведением срочных ремонтных работ. Находившийся над подвалами АПВ большой зал со старинными портретами был закрыт для экскурсий еще неделю назад, при этом люди в нем были, возможно, начальство этой самой частной психологической компании. Звезд первой величины из европейского научного мира в Каменце не было. Очевидно, квалифицированные исполнители создавали этот ужасный радар по уже готовому техническому заданию, если только им не помогал какой-то неведомо откуда взявшийся местный гений, или вообще черт знает кто.

Максим вспомнил, как он вздрогнул, когда брат Винцент произнес эту фразу, вздрогнул второй раз, после упоминания о зале со старинными портретами, очень похожем на вишневецкий, в котором властвовал не к ночи будь помянутый призрак Бешеного Яремы. Солоха, поймавшая вопросительный взгляд историка, только молча наклонила голову, и он поежился от предчувствия чего-то страшного, перед которым беготня по Лысой Горе окажется репетицией по-настоящему ужасного спектакля.

Радар АПВ мог непрерывно работать не более двух часов, посылая свою дьявольскую депрессию, ломавшую волю, через вышки мобильной связи, одна из которых находилась в двухстах метрах от восточной стены. Хранители предусматривали возможность глушения сигнала и отключения электричества, но было ясно, что это временная мера, не решавшая проблемы. А как ее решить, могло выясниться только в подвале башни Ковпак.

«Каравелла» объехала Чортков и двигалась на юг по проселочной дороге. Провинциальный Каменец со своим стотысячным населением замирал уже в восемь часов вечера, и появление позже на его пустых улицах минивена с полтавскими номерами никак не могло остаться незамеченным охраной ЧПК. Въехать в город и приблизиться к фортеце на обрыве можно было только с юга по хотинской дороге.

У Мельницы-Подольской «Каравелла» повернула налево, объезжая Хотин с севера, и до Каменца оставалось двадцать пять километров. Максим посмотрел на сидевшую рядом Орну, внешне спокойную, но явно напряженную, и вспомнил слова Богдана Хмельницкого перед Корсунской битвой: «Сегодня либо пан, либо пропал, а победа в наших руках! Вы выпустили на нас демонов разрушения, и теперь расплата найдет вас и за тысячей замков!»

В два часа ночи тихо как мышка «Каравелла» въехала в спящий Каменец по Хотинской дороге, пробралась по закоулкам до средневековой городской ратуши и вскоре остановилась у развалин Новой фортеци, взорванной в бою с османами во второй половине XVII века. Оставшиеся с того времени высокие валы были вровень с восточной стеной Каменецкой крепости, Старой фортеци. Проникнуть в нее с южной стороны, где стены переходили в подвалы с зарешеченными оконцами, не стоило и пытаться, ибо подальше положишь – поближе возьмешь. Охрана южного бастиона, отделявшего Академию подавления воли от остального белого света, была, конечно, настороже.

Два охранника круглосуточно дежурили в Черной башне на входе, еще шестеро находились внутри крепости, у многочисленных видеоэеранов. Подобравшись к краю вала, находившегося всего в двадцати пяти метрах от стен, брат Винцент и оба его монаха, бывшие с ним в вертолете на Лысой Горе, внимательно осмотрели крепость в бинокли, особенно Рожанку и Новую Западную башню. Видеокамеры по периметру были направлены под углом вниз, на Хотинскую дорогу, и не видели пространство на высоте верхних ярусов, что и требовалось доказать.

Дождавшись сильного порыва ветра, застучавшего ветвями деревьев соседней рощи, один из монахов выстрелил из арбалета в бойницу прямо под срезом шатровой крыши Рожанки. Стрела закрепилась крюком за каменную кладку, привязанную к ней веревку надежно закрепили на угловатом валуне вала, и дорога в крепость не для всех была проложена.

Холодная апрельская ночь была в разгаре, и в крепости ничего не говорило о том, что в ней, кроме камер, кто-то не спит. Первыми в башню переправились более тренированные монахи, которые сделали веревку, слава богу, в виде лестницы, добавив к первой вторую. За монахами перебралась Орна, а за ней – Максим, сделавший это на пределе своих физических возможностей. За ними в Стару фортецу по веревочному мосту перепорхнули ведьмы. Солоха и Диоген отвязали веревки от валуна, невидимые камерами тенями проскользнули от вала к самому основанию восточной стены, не выпуская веревку из рук, кажется, незаметную на фоне украинской ночи. Дружными усилиями они были подняты на тридцатиметровую высоту, и следы переправы исчезли. Вид диканьской колдуньи с огромным черным котом за спиной в проеме бойниц был так впечатляющ, что Максим мысленно пожалел о том, что камеры не показывают их охране, одной заботой было бы точно меньше.

Колдуньи по внутреннему деревянному боевому ходу, а хранители по нижнему ходу внутри стен неслышно двинулись вперед, через Малую Западную, Новую Западную, угловой бастион и Дневную башню. У Дневной и Ласской башен, под которыми располагались казематы, охраны не было, везде было темно и тихо.

Вот она, Академия подавления воли, внизу под стеной, рукой достать. И радар там, под Тенчинской, но вот его не достать ни рукой, ни ногой, а только разумом и мастерством. Проводов и антенн любых видов на стенах и башнях не было, как и лестниц в подземелья, кроме спусков во двор с боевого хода. Попасть в подвалы можно было только через знакомые двери в межбашенных казематах, а подземные ходы под крепостью давно обветшали и разрушились.