Елена Усачева - Большая книга ужасов – 81 [сборник litres]

Петька не помнил, чтобы он где-то царапался. Вернее, он постоянно где-то царапался, падал и страдал. Но в доме? В доме вроде все спокойно было, без увечий. Если только комары, но они не считаются.

– Мозги у вас здесь прокляты! – Санечек еще раз махнул сапогом, Солька сжалась. Совсем как Тарук, когда его били. Битые они тут какие-то. – Вообще соображения нет! Сказано тебе: «Не подходи!»

Петька впервые в жизни был рад тому, что у него есть старший брат. Когда тебя защищают, это так здорово.

– А ты чего опять мокрый? – грубо спросил Санечек, кидая в него сапог. – Она тебя искупала?

– Его мавка в воду утащила! – вскрикнула Солька.

Санечек сжал кулак, резко придвинулся, заставив ее отползти.

– А Черномора с богатырями там нет? Чего одна мавка-то?

Санечек пошел к воде. Остановился у кромки. Привстал на цыпочки, вглядываясь.

Сейчас должно было случиться что-то страшное. Мавка, змеи, драконы, упыри… Но ничего не произошло. Санечек постоял, покачиваясь, плюнул в воду и вернулся. Присел на корточки над Солькой.

– Значит, так. Всех мавок я с сегодняшнего дня запрещаю. Услышу хотя бы про одну, – Санечек выразительно посмотрел на разбросанные сапоги, – саму тебя в эту речку сброшу. Тронешь брата пальцем, скормлю Горынычу. Завтра мы отсюда уедем. Потерпи немного.

Он встал, встряхнул ногами, затекшими от сидения на корточках.

– Не уедете, – с ненавистью во взгляде крикнула Солька. – Проклятье на нем, оно вас не выпустит. Проклятье выбить можно, больше никак.

Санечек усмехнулся, и у него на щеках появились знаменитые ямочки.

– А мы отмахаемся, – весело отозвался он. – Вот этими сапогами и отработаем прием.

– Ты не понимаешь! – не сдавалась Солька.

Петьке захотелось опять зажмуриться.

– Это ты не понимаешь! – уже уходя, через плечо, бросил Санечек. – Твои друзья сильно ошиблись, связавшись с Петькой. Он сам какую хошь нечисть проклянет. У него талант доставлять всем одни неприятности.

Проходя мимо, Санечек пнул размякшего от умиления Петьку.

– Чего сидишь? Пойдем. Или ты не накупался?

Петька очень даже накупался. Он бодро вдел ногу в сапог, допрыгал до второго, ввинтился в него, побежал за братом. Догнал, потянулся щекой к плечу Санечка – все-таки старший брат это мощь, всех врагов раскидал. Санечек сгреб его за плечи, сильно, до хруста в суставах, придвинул к себе.

– Значит так, – зло заговорил он, – если ты еще куда-нибудь за ближайшие сутки сунешься, я сам тебя в этом болоте утоплю. Чтобы до отъезда сидел в хибаре и на улицу нос не казал. Понял?

Петька пискнул.

– Что сопишь? – еще сильнее сжал его Санечек.

– Я не могу, – выдавил из себя Петька, легкие словно тисками скрутило.

– Что не можешь? На месте сидеть? Так давай я тебя свяжу.

– Она там. Она не позволяет. – Словарный запас Петьки закончился, не мог он объяснить.

– Девка эта? Солька? Я еще до бабки их доберусь. Развели старообрядческий притон. Шаманы, лешие, горынычи.

– Ведьма из дома. Того, где машина остановилась. Она смотрит.

Санечек разжал руку. Петька тут же споткнулся и упал. Санечек склонился. Темная челка упала на лоб, глаза нехорошо сверкнули из-за волос.

– А теперь смотри на меня. Внимательно. И выбирай, чей взгляд будет страшнее. И какой взгляд будет вернее тебя преследовать ближайшее время.

Взгляд у брата был нехороший, и в этот момент по всем статьям перебивал ночной взгляд ведьмы.

– Не угомонишься, я тебя здесь оставлю. А матери скажу, что тебя и правда подменили. Мальчика забрали, чурбак деревянный подсунули. И какое-нибудь полено привезу. Ты у нас знаменит своими выкрутасами, она поверит. Хочешь?

Петька замотал головой. В том, что брат так сделать может, сомнений не было.

– А не хочешь, так сиди тихо и каникулы мне не порть.

На глаза сами собой навернулись слезы – и так плохо, а тут еще не верят, и все шишки снова достаются ему. Ведь если бы Санечек хотя бы раз услышал его и поверил…

– Мавка только что была в реке, – крикнул Петька. – Ее Солька видела. Мавка хотела меня на дно утащить, а Солька не дала. Спроси у нее. И Солька и Тарас – они оба ее видели.

– Жалко, что не дала. Мы бы уже домой ехали.

Дальше Санечек пошел один, а Петька остался сидеть. К нему тут же примчался Горыныч, ткнулся мордой в лицо, требуя ласки, уселся рядом, нагло придавив.

– Но ты же все знаешь, – прошептал Петька, утыкаясь ему в шею. Горыныч языком слизал Петькины слезы. – Ты видел этого змея. И мавку видел. Чего ты молчишь?

Горыныч встряхнулся – рубаха на Петьке была мокрая, бок у собаки тоже намок.

Петька лежал на кровати и смотрел в окно. Вечерело. В стекло бились комары. Странные они были. Нормальные комары облетали препятствия, а эти шли напролом, словно снаружи их что-то гнало внутрь. Заглянул Витек. Заметил Петьку, сделал шаг назад. Петька повернулся. Витек пятился, словно пытаясь скрыться с глаз, но его все равно было видно.

– Ты чего? – крикнул Петька.

Витек отошел еще дальше, зацепился за стол. Показалось, что ушел. Но вдруг он засопел и выдал:

– Я за подушкой.

– Какой подушкой? – не понял Петька.

– Ну та, что рядом с тобой. Моя.

Петька оглянулся. На их большую кровать кинули три разноцветных подушки. Две достались парням, Витьку в красной, а Петьке в синей наволочке. На оставшейся, серой, отлично помещались Санечек с Леночкой. Витькина выцветше-красная подушка криво свисала с кровати, и около этой кровати не было рюкзака. Его уже забрали. Осталось подушку взять. Значит, переезжает.

– Ты не думай, – крикнул Витек от входной двери. – Я сегодня ходил тебя искать. Чуть в болото не провалился. А еще меня Санька заставил на дерево лезть и кричать оттуда. И я полез. Все руки исцарапал. И если бы у меня были трусы, я бы тебе дал. Но у меня нет.

Петька сгреб подушку, помял в руках.

– Я к дяде Мише ночевать пойду. Он мне в холодной разрешил остаться.

Петька спрыгнул с кровати.

Витек шарахнулся за порог, чуть не навернулся на ступеньке.

– Это может быть заразно! – выкрикнул он. – Солька прибегала, какой-то порошок принесла. Если тебя порошком тем посыпать, ты человеком станешь. Сказала, что проклятье к тебе с Тарука перекинулось. И может дальше пойти. А я не хочу голым просыпаться.

Петька молча швырнул в друга подушкой. Витька принял снаряд, прижал к себе.

– А еще Санька к бабке ихней ходил, – он говорил и не мог остановиться. Желание оправдать себя распирало его изнутри. – Она какая-то совсем глухая. Сказала, что если Санька к ней еще раз придет, она его проклянет. А Солька сказала, что бабка ее из вепсов, она еще и не такое может, и пообещала мне верное средство дать. Говорит, у них за забором дохлая кошка уже месяц лежит. Если ее сжечь и пепел подмешать тебе в чай, то ты вылечишься. И вообще она обещала тебе помочь. Ты ее держись.