Елена Усачева - Большая книга ужасов – 81 [сборник litres]

Злодеи! Они еще тут. Холод прокатился от макушки до копчика. Рано он расслабился. Шоу только началось. Колесо не само на него покатилось. Его толкнули! Толкнули, чтобы оно размазало его по дороге.

Петька вытянул шею. Коварная крапива разрослась, раскинула свои игольчатые листья, каждое размером с ладонь. Разжирела тут на людских страданиях. Ничего из-за нее видно не было. Опершись локтями о колени, Петька попытался привстать. По предплечью стрельнуло жаром. Вывернулся, чтобы посмотреть. Локоть был исцарапан в кровь. Петька поковырял рваные края красных дорожек. И замер. Над головой заскрипело. Звук пробежал по старым доскам, приблизившись. На рану что-то посыпалось. Какой-то черный порошок.

Порошок!

Забыв про боль и страх, Петька вскочил, успев заметить скрывшуюся за дверью дома светлую фигуру.

– Стой! – гаркнул он.

В дверь просунулась рука ладонью вверх. Ветерок подхватил легкий порошок и бросил его Петьке в лицо. Он не успел закрыть рот.

– Ах ты! – закашлялся он.

Внутри дома раздались шаги. Петька рванул к двери. Створ заклинило – полотно просело и намертво сцепилось с досками крыльца. Петька ввинтился в щель.

– Солька! – крикнул на всякий случай, понимая, что в переговоры с ним вступать никто не будет. – Все равно найду.

Крик шарахнулся между стенами и затих. Даже птицы на улице замолкли. И никаких звуков внутри.

Петька сделал шаг, и половицы издали адский скрип. От этого показалось, что скрипит уже весь дом, что по второму этажу ходят. Больше ни к чему не прислушиваясь, он забежал в комнату напротив входа.

Разбитое окно, через которое они позавчера залезали, справа от него стол, провал в полу. Петька перепрыгнул его. На столе рваная бумага, крошки. Чашка! Она была здесь. А вот фото исчезло. Петька осторожно потрогал стол – глазам своим он не доверял. Санечек мог оказаться прав – Петьке многое теперь кажется. Коснулся кружки. Холодный ребристый фарфор. Наверху что-то упало. Он сграбастал кружку и выскочил к лестнице. Опять застучало в ушах, от этого чужие шаги стали чудиться ему отовсюду.

– Я знаю, ты тут! – предупредил он второй этаж.

Ответом было низкое жужжание шмеля. Насекомое влетело в дверь, покружило над полом, убралось на свободу. Вернулась тишина.

Петька сплюнул попавшие в рот твердые частички. От них чувствовалась знакомая горечь. Словно он уже недавно такое пробовал. Никак Витек еще утром все-таки решил испытать на нем чудодейственное средство, данное Солькой, и подмешал порошок в чай. Петька сжал кулаки. Не друг после этого ему Витек. Пусть больше не приходит из школы к нему домой, он ему дверь не откроет.

Петька только ступил на лестницу, когда на него полетел стул. Движения никакого не было. Он выпал из пустоты и тишины площадки второго этажа. Стул подскакивал и крутился, пересчитывая ножками ступени. Петька прижался к стене, ощутив спиной занозистые бревна. Показалось, что весь дом сейчас против него, он будет рад бросить Петьку под стул, лишь бы его прибило.

Наверху мелькнуло светлое, качнулись слабые перила площадки. Петька рванул наверх. Большим пальцем ноги больно ударился о деревянную планку, взвыл, съезжая на коленях. Чашка выпала из рук, запрыгала рядом по лестнице. На полу она оказалась раньше, звонко цокнула на шляпке гвоздика, покатилась, постукивая на ребрах.

И снова на Петьку что-то посыпалось.

Он задрал голову, невольно открыл рот. Туда ему и прилетело.

Солька! Он рассмотрел ее на верхней площадке, прежде чем часто-часто заморгал. Порошок попал в глаза.

– Дура! – завопил он, отплевываясь.

Деваться ей со второго этажа было некуда, можно было больше не торопиться. Он спокойно потряс головой, провел пальцами по волосам, потер глаза. Выплюнул все, что скрипело на зубах, провел ладонями по лицу. Смахнул с подошв крошки, словно собрался заходить в чистую часть дома. Ему все, все страшно надоело. И чем больше он себя готовил к подъему, тем сильнее это «надоело» злило. Кулаки сжались сами собой. Сейчас он эту Сольку убьет. Раньше приносили в жертву людей, чтобы задобрить богов. Вот и он принесет жертву. И вернется домой.

Одна комната, другая. С позавчерашнего дня тут ничего не изменилось. Такой же разгром. Кирпич больно резал подошвы. Петька устал. Он не понимал, почему это происходит с ним и никак не заканчивается. Он хотел уйти, и чтобы всего этого не было.

Наверное, поэтому, три раза обойдя комнаты, он никого не нашел. Не хотел. Живыми тут были только комары. И может, пауки, но их он не видел.

Прав Санечек. Ему все кажется. С самого начала. И змей, и мавка, и пропавшая одежда… Сон кошмарный, с продолжением.

Петька хлюпнул носом. Нет, пропавшая одежда не показалась. Подошвы горели так, что он не знал, как до дома дойдет. Оставалось только сесть и умереть. Прямо здесь. Прямо сейчас.

На шею сел комар, он шлепнул его, повернулся и обалдел.

Солька сжалась в обвалившемся горниле печки, согнувшись в три погибели. В руке она что-то держала. Что-то темное, сжамканное в единый комок.

– Ешь! – Солька сверкнула на него злыми глазами.

– Я тебя сейчас убью! – Петька зашагал к печке. Не дошел. Отбил пятку, зашипел, запрыгал на одной ноге.

– Ешь!

Выставив руку, Солька стала выбираться из печи, шуршать раскрошенным кирпичом.

Вблизи угощение оказалось комком земли, темным и влажным.

– Ты что даешь? – Петька стукнул ее по руке. Но Солька успела сжать кулак, не давая земле рассыпаться. – Совсем больная?

– Ешь! – Солька высунулась почти целиком, оставив в печи только зад. Глаза сумасшедшие.

Петька дернул ее за плечи и вытащил. Все еще держа руку перед собой, Солька всеми своими костями грохнулась на пол.

– Это поможет! – заорала она. – Это земля с могилы.

Петьку немножко замутило, он потряс головой.

– Ты чем меня осыпала?

Если она ему предлагает есть землю с могилы, то на голову сыпала прах из этой могилы. Или кого она там собралась жечь? Черную кошку?

– Пепел. Я деревяшку из этого дома сожгла и растолкла. Ее надо в воде разводить и пить. В этом доме ведьма жила, здесь все против проклятья действует. Ее дух еще здесь, он поможет. Я поняла, почему там, около реки, не срабатывало. Силы не хватало. А тут – хватит. Все должно произойти здесь. Ты напуган. А когда человек боится, у него душа открыта для изменений. Если не получается подменыша выбить, то его можно внутри тебя отравить. – Она качнула рукой с землей. – Ты что, дурак, не понял, что я тебе помогаю? Ешь. Так надо.

Говорила Солька это со стопроцентной убежденностью. Петька даже слегка оторопел. Никогда не думал, что сумасшествие – оно вот такое, убедительное. Ему всегда казалось, что сумасшедшие немного играют, что все это не взаправду и поэтому сразу определяется. Как плохая игра актеров.