Наталья Тимошенко - Игра с огнем

— Останавливается на пороге почерневшего дома, — продолжал заливаться соловьем Артур, понизив голос, — оглядывается, — он медленно осмотрел жмущихся друг к другу одноклассников, наклонившись к ним чуть ближе, — и если увидит тебя — смерть!

В классе повисла полная тишина. Несколько долгих секунд ребята молчали, затаив дыхание, а затем с задней парты раздался голос Вани Петрухина, двоечника и задиры:

— Да что ты гонишь, Миха! Нет там никакого призрака.

Артур выпрямился и улыбнулся.

— А ты сходи, проверь.

— И схожу! — Петрухин поднялся из-за парты. — Кто со мной? — Он точно так же, как минутой раньше Артур, посмотрел на друзей. — Кто не ссыкло?

Смелых, как ни странно, не находилось. Даже сам Артур молчал. Элиза усмехнулась, не торопясь обозначать свое присутствие. Как она и думала, первой руку подняла Алиса Самойлова.

— Ну, я не ссыкло, и чего? С тобой пойти, чтобы ты в штаны не наложил?

Дети нестройно засмеялись, но под гневным взглядом Петрухина быстро замолчали.

— Чтобы убедится, что нет там никакого призрака. Миха врет, как всегда. Писатель хренов.

— Пошли, — Алиса пожала плечами. — Ян, ты с нами?

И прежде, чем отличница Яна Васильева, по непонятной для Элизы причине тянувшаяся к двоечникам и хулиганам, согласится на подобную авантюру, она с силой захлопнула дверь, заставив всех учеников повернуться к ней. Те даже не думали занимать свои места, удивленными взглядами провожая Элизу, пока она шла от двери к учительскому столу.

— Я буду вам благодарна, Артур, если вы все-таки слезете с парты, — на ходу проговорила она.

Тот мгновенно спрыгнул со стола и направился к своему месту. Другие ученики тоже нехотя стали расходиться.

— Елизавета Николаевна, а вы кабинет не попутали? — наконец поинтересовался Петрухин. — У нас типа русский ща.

— Я знаю, — кивнула Элиза, положив журнал на стол и повернувшись к классу. — И с сегодняшнего дня его буду вести у вас я.

Дети снова удивленно переглянулись.

— А где Марина Петровна? — осторожно спросила Надя Валюшкина.

— По семейным обстоятельствам ей пришлось временно взять отпуск.

— Да забухала она, — со знанием дела рассмеялся Петрухин.

На это Элизе нечего было возразить. Подтверждать его версию было бы непедагогично, но и врать детям она привычки не имела. Поэтому она просто поправила очки в черной оправе, хотя они и так сидели идеально, опустилась на стул и открыла учебник, который видела впервые в жизни.

— Давайте начнем урок.

Дети тут же притихли, но Петрухин не собирался сдаваться просто так.

— Елизавета Николаевна, а вы в призраков верите?

Элиза приподняла брови.

— Я никогда их не видела, — заметила она, улыбнувшись уголком губ. — Но и Юпитер я тоже никогда не видела, однако его существование не вызывает у меня сомнений.

Класс загудел.

— Михайлов утверждает, будто на пожарище за городом, ну, там, где двадцать лет назад несколько домов сгорело, по ночам бродит призрак, — доложила Алиса. — Мы хотим проверить.

Прошло несколько секунд, прежде чем Элизе удалось совладать со вспыхнувшим внутри пламенем. Край учебника, на котором все еще лежала ее рука, мгновенно почернел, и ей пришлось торопливо убрать руку, пока никто ничего не заметил.

Сговорились они все сегодня, что ли? Других тем нет, кроме пожаров?

Она медленно выдохнула, пытаясь привести себя в состояние равновесия.

— Я очень сильно не советую вам что-либо проверять, — строго сказала Элиза. Голос, к ее удовлетворению, прозвучал ровно. — Вам всем еще нет шестнадцати, а значит, находиться на улице после десяти вечера без родителей запрещено. Не стоит сейчас нарушать запрет мэра. Особенно это касается вас, Алиса.

Девушка тут же стушевалась и поторопилась открыть учебник. Элиза удовлетворенно кивнула, скользнула взглядом по притихшим ребятам, на мгновение задержавшись на Яне Васильевой. Светлые еще вчера волосы сегодня неожиданно оказались темными. В ярком электрическом освещении были хорошо заметны проплешины, где краска легла неровно, а то и вовсе не взялась. Однако ничего спрашивать Элиза не стала. Уж точно не при всем классе.

Урок пошел своим чередом, хоть и не так резво, как уроки английского. К тем она всегда готовилась, хорошо знала материал, умела интересно его подать. А с русским знакома не была. Одно дело — говорить на языке, другое — уметь ему научить. Для начала вообще пришлось выяснять, что дети сейчас проходят. Однако особых проблем у нее не возникло. Ученики любили ее, десятый «А» — особенно, а она уважала их, единственная из всего преподавательского состава не «тыкала» им, считая, что они уже достаточно взрослые для более вежливого обращения. В конце концов, она сама старше них всего на одиннадцать лет.

И лишь когда прозвенел звонок на перемену, она снова посмотрела на Яну.

— Все свободны. Не забудьте, что завтра английский и у нас аудирование. Яна, останьтесь, пожалуйста.

Яна послушно подошла ближе, но ничего не спросила, Элиза тоже ждала, пока за последним учеником закроется дверь.

— Я слышала, вы собираетесь с Алисой и Иваном ночью прогуляться на сгоревшую окраину?

Яна, может быть, и покрасила волосы в темный цвет, но кожа по-прежнему оставалась прозрачно-белой, тонкой, как пергаментная бумага, через которую просвечивались сосуды, а потому щеки густо залил румянец. Она потупила взгляд в пол и промолчала. Элиза и не требовала ответа.

— Я не стану, как Алисе, напоминать вам о недопустимости подобного поведения, думаю, вы и сами это понимаете. Надеюсь, примете правильное решение.

Яна снова промолчала.

— Вы покрасили волосы? Зачем?

Она пожала плечами.

— Все красятся.

— Кто вас красил?

Яна покраснела еще гуще.

— Сама.

— Родители были против?

— Мама с нами не живет, а папа едва ли сделал бы это лучше.

Элиза вздохнула. Спрашивать, почему она не попросила о помощи лучшую подругу, не имело смысла. Алиса, которая даже мусор не выносила без макияжа в свои пятнадцать, наверняка и подтолкнула Яну к этому… эксперименту.

— Сегодня вечером я занята, а завтра приходите ко мне, — внезапно предложила Элиза. — Посмотрим, что можно исправить.

Яна удивленно подняла на нее взгляд, и Элизе показалось, что она судорожно ищет причину отказаться, но то ли так и не нашла, то ли все же поняла, что это хороший выход.

— Спасибо вам.

Элиза улыбнулась.

— Вот и отлично. Тогда завтра в пять. Держите адрес. — Она протянула Яне лист из блокнота.

Девушка взяла его, и лишь по ее удивленно расширившимся глазам Элиза поняла, какую глупость совершила: Яна увидела ее ладони.

— Что у вас с руками?

Элиза с трудом заставила себя не спрятать руки в коленях, а спокойно положить их на стол.