Анна Велес - Путь в Камелот [litres]

Если бы он мог, то уже орал бы матом в голос! В руке его жены блеснул его же нож! Тот самый, который он одолжил для целей кровопускания Нимуэй. И было понятно, что Эльза собирается заняться тем же самым.

Рыцарь рванулся вперед, но не успел. Девушка молниеносно, не задумываясь, взмахнула клинком и резанула свою руку. Больше всего Лука боялся, что с таким пылом она просто перережет себе вены на запястье, но удар пришелся по мякоти ладони. И вот на тонкой белой ручке его жены начала скапливаться кровь.

Рыцарь стиснул зубы. Вид ее крови мгновенно вернул все переживания, которые он успел пережить, когда ее ранили. Ужас, гнев от собственного бессилия, и ярость, ярость от осознания, что кто-то или что-то посмел причинить ей боль.

Эльза сложила ладонь чашечкой и, чуть подождав, когда она наполнится, широким жестом расплескала кровь полукругом в темноту грота.

И это называется всего капля? Если бы он только мог прервать ритуал перехода! Он бы…

Рыцарь с трудом заставил себя отвлечься. Эльза шла вперед, и вместе с ней передвигалась созданная ею сфера. Она шла, глядя все так же куда-то вверх, но ни разу не споткнувшись и не поскользнувшись. Девушка интуитивно чувствовала путь. А между прочим, ее рана все еще продолжала кровоточить. Блин! Мало ей досталось сегодня, что ли? Она же и так еле на ногах держится. И кто-то тут еще заявлял, что весьма бережет кровь Грааля!

Впереди посветлело. И рыцарь отвлекся от своих мыслей. Грот заканчивался, и там, всего в нескольких шагах… чернело огромное, удивительно черное небо, усыпанное ласковыми зимними звездами, а пахнувший вдруг ветер принес волшебную смесь ароматов спящего леса, хвои, замерзшей смолы и даже легкий привкус дыма, который наверняка жгли там, в замке, чьи родные башни виднелись чуть справа. Они были в Зачарованном Краю.

Эльза будто очнулась от сна и теперь с изумлением оглядывалась по сторонам. Лука подскочил к ней, перевернул кверху ее раненую ладонь. Кровь все еще текла из раны. Жена смотрела на нее так, будто видела впервые, будто не она сама резанула по ладони ножом.

– Тихо, детка, – успокаивающе шептал он ей, перетягивая ей рану своим носовым платком. – Ты чудо. Ты просто умница. Мы пришли. Мы уже почти дома… Ну… еще часа два в пути… Но это же такая мелочь!

Эльза посмотрела на него и чуть усмехнулась. Феи уже шли прочь от грота…

Прошел день. Гера не объявлялся. Прошел день, но проблема осталась. Проблема, которую Лука обдумывал все это время. Казалось, даже во сне он перебирал события последних дней, все разговоры, все откровения, все, что у него накопилось. Разгадка существовала. И он ее обязан был найти.

Двор настаивал на поединке. Настаивала Нимуэй, пусть не так уверенно, но все же… Настаивал Король и Старшие. Молчали лишь отец, Эльза и Моргана. И Лука был им за это благодарен.

Нет, он не выйдет на поединок. Если прольется кровь Грааля, целостность Камелота падет. А возможно, и Корбеника. Должен быть выход.

Ответ плавал где-то на поверхности. Какие-то смутные намеки, образы… Что-то, что было ему сказано. Блин! Вот что значит не слушать старших!

Лука устал. Слишком устал.

Он пришел в Круглый зал. Один. Когда закончился очередной совет.

Рыцарь открыл все окна, откинул гобелены. Теперь зал заливал солнечный свет. Он заставлял поблескивать вкрапления слюды в древнем камне стен, отражался от гладкой поверхности Круглого стола. Морозный воздух влетал в зал, давая возможность дышать глубже, неся прохладу. Лука с облегчением улыбнулся. Доспех был тяжеловат, да и душно в нем. Это еще счастье, что пару веков назад тогдашний Круг все же решил отказаться от лат. Рыцарь не мог себе представить, чтобы он торчал бы тут как килька в консервной банке. Это было бы полным абсурдом.

Лука сидел возле ростка Мирового Древа, поставленного здесь недавно в огромной кадке. Росток был небольшим, всего метра полтора. Молодая листва чуть блестела на солнце. А в кроне между тоненьких чернеющих веточек порхали норны. Крошечные, как бабочки. Они носились кругом, иногда выскакивая из кроны. Норны играли в какие-то свои игры, и рыцарь надеялся, что эти развлечения не носят ритуального характера.

Ему очень хотелось, чтобы одна из этих красавиц порхнула бы к нему. Он даже выставил вперед ладонь, сидел неподвижно, чуть дыша, только бы не спугнуть. И вот одна крошка все же выпорхнула, на миг остановилась в воздухе, отчаянно махая крылышками, а потом вдруг подалась ближе.

Лука с трудом удержал улыбку. Норна была похожа на куколку. В платьице и даже в крохотных туфельках, ее золотистые кудряшки забавно подпрыгивали. Норна подлетела еще ближе, осматривая его ладонь. Еще чуть-чуть, и… и вдруг она испуганно дернулась и мгновенно исчезла в кроне деревца.

Рыцарь устало вздохнул и обернулся…

Казалось, она совсем не изменилась со временем. Белое длинное платье, обтягивающее довольно аппетитную фигурку, золотые волосы, разметавшиеся по плечам крупными локонами. Тонкие черты лица, что называется аристократические. И огромные синие глаза. Такие же, как у него. Они смотрели на него холодно и будто бы с некоторым укором.

А в его снах она ему улыбалась. Или так только казалось. Луке и в голову не пришло, что это потрясающе нежное и любящее выражение на ее личике адресовано совсем не сыну.

Ну, в общем-то, этого следовало ожидать. В этом вся Элис…

Еще пару лет назад рыцарь бы ей это обязательно спел, причем самым противным голосом, очередную песню в стиле русского рока. Как раз об Элис… А сейчас… Нет, сейчас было уже не до этого… А еще он когда-то мечтал назвать ее мамой. Вот так, при встрече.

– Здравствуй, Элис, – спокойно сказал рыцарь. – С чем пришла?

Как ни странно, его слова Деву смутили. Она чуть нахмурилась, отвела взгляд, осмотрела зачем-то зал, но потом опять посмотрела на него.

– Ты выбрал интересное кресло, – заметила Элис.

Лука посмотрел на спинку, украшенную янтарем и нефритом, на бархатную обивку, а потом оглядел Стол, стараясь вспомнить, откуда он это кресло вытащил. А! Ну да…

– Хорошенько же ты обо мне думаешь, – он тут же выдал свою любимую кривую усмешку. – Как я помню, это называется Гибельное место. Слушай, а может, потому этому парню так и не повезло? Если тебя все достают тем, куда ты сел, хочешь не хочешь руки на себя наложишь.

– Тогда ты мог бы претендовать на иное кресло в ином замке, – казалось, она устраивает ему некоторую проверку.

Рыцарю это казалось просто смешным. Она слишком поздно решила заняться воспитанием сына.

– Я сделал свой выбор, – спокойно напомнил Лука. – И еще… есть такая поговорка. Народная мудрость, чтоб тебе было понятнее. Не место красит человека, а человек место.