Эдвард Ли - Толстолоб

Тук-тук-тук.

Левый глаз Чэрити открылся, правая половина лица была похоронена в подушке. Утро? - подумала она. Уже? Сквозь стекло балконной двери проникал солнечный свет. Слышалось радостное чириканье птиц.

Тук-тук-тук.

- Чэрити? Ты проснулась?

- Ага - сонно ответила она. - Входи.

Через смежную дверь вошла Джеррика, ее светлые волосы были взъерошены от сна. На ней была лишь простыня, обернутая вокруг тела.

- Думаю, мы должны проснуться и петь, как говорят.

- Кто говорит? - простонала Чэрити. - Поверить не могу, что уже утро. Кажется, будто я легла спать пятнадцать минут назад. И... - Все лицо у нее горело, она поднесла руку ко лбу. - Блин, мне приснился кошмар.

Джеррика рассмеялась.

- Не переживай. Уверена, он был не такой мерзкий, как у меня. Черт. Мне приснилось, будто я побывала в аду. - Она скривила лицо. - И будто меня насиловали демоны. Это было отвратительно!

От этих слов Чэрити почувствовала себя чуть лучше. Ее собственный бесцветный кошмар, по крайней мере, обошелся без демонов. И изнасилование было каким-то поверхностным.

Джеррика лениво закурила сигарету.

- О, и угадай, что? Священник уже здесь.

Священник. О, да. Теперь Чэрити вспомнила. Вчера тетушка Энни упоминала его. Говорила, что он приезжает осмотреть аббатство.

- Может, поговорить с ним, чтобы он взял меня с собой в аббатство.

Чэрити села в кровати и потерла глаза.

- Когда он приехал?

- Ночью, - ответила Джеррика. Теперь она смотрела сквозь балконные двери в сад. - Около часа ночи.

- Часа ночи! Я думала, ты легла в постель сразу, когда мы вернулись из бара. Что ты делала так поздно?

Джеррика повернулась, закусив губу. - Ну, я типа...

- Что?

Джеррика вздохнула.

- Я типа наткнулась на Гупа. Вышла на заднее крыльцо, подышать свежим воздухом, а он настраивал там оросители или вроде того. И, ну, ты понимаешь.

У Чэрити это не укладывалось в голове.

- Джеррика, нет! С Гупом ?

Джеррика кивнула, со стыдливым видом.

- Думаю, произошла одна из тех ситуаций. Он был там, я была там. Затем одно потянуло за собой другое.

- Где?

- На заднем дворе.

- Ты шутишь.

Джеррика покачала головой, выдыхая сигаретный дым.

- Но Гуп же... разве он не умственно отсталый?

- Нет, он немного заторможенный, может быть, - заметила она. - Но он не отсталый . Типа неотесанный мужик, и все. И это не проблема. Очевидно, он сильно запал на меня.

- Это проблема, - возразила Чэрити. Хотя она все еще не могла поверить в это. У Джеррики был секс... с Гупом? Она считала, что его привлекательность была простой и грубоватой. Но она даже день здесь не пробыла!

- Ты определенно торопишься, - сказала она, наконец, выбравшись из постели. Она слегка побледнела, вспомнив свои страшные сны. Но затем ей в голову пришел наиболее необычный вопрос. - Могу я спросить тебя кое-что... личное?

- Конечно. - Джеррика усмехнулась. - Личные вопросы - самые лучшие.

Чэрити понизила голос.

- Тебе... было... приятно?

- Да, весьма, - не раздумывая, ответила Джеррика. - Было очень приятно. Но ты же понимаешь, это был одноразовый секс. И как я уже сказала, этот парень залип на меня. Это могло обернуться проблемой.

Чэрити не стала спорить.

- Ты верно заметила. Этот парень, Гуп? Он же ходил за тобой как маленький пудель.

У Джеррики с лица не сходило хмурое выражение.

- Придется избегать его, вежливо отшивать. Не хочу ранить его чувства. Но, господи... - Она даже не потрудилась закончить фразу.

Чэрити мучили более непривычные вопросы. Она не понимала, почему. Как долго они занимались этим? Сколько раз? Кончала... ли она?

Это вырвалось из нее прежде, чем она успела подумать.

- Ты кончила? - спросила она.

Джеррика бросила на нее изумленный взгляд. Она была явно не из тех, кого мог обидеть подобный вопрос, но было видно, что она слегка удивлена.

- Я только что сказала тебе, что мне было приятно. Конечно, я кончила. И не раз.

Еще один укол ревности. Внешность Джеррики, ее открытость и личностные качества уже вызывали у Чэрити ощущение неловкости. Теперь еще это. Я ни разу в жизни не испытывала оргазм, - подумала она, - а Джеррика говорит об этом, будто для нее это просто выкурить очередную сигарету.

- Хватит этот болтовни про секс с Гупом, - предложила Джеррика. - Чем страдать фигней, давай лучше спустимся вниз. А то твоя тетушка подумает, что мы - парочка лентяек. И мне не терпится познакомиться со священником!

Монахиня мочилась ему на задницу...

Срань... господня, - подумал Александер.

Он резко проснулся в своей постели, с плохим привкусом во рту. Возможно, это была настоящая ночь сновидений, сосредоточие кошмаров, ибо у отца Тома Александера был его собственный кошмар, от которого он только что пробудился. Жуткий. Отвратительный...

Ему снилось, что он лежит на животе голый, привязанный к полу с помощью кольев. Его запястья и лодыжки были натерты петлями грубой веревки. Кто привязал его? И зачем? И...

Где я? Мысли у него путались.

Пол пересекла какая-то тень. Он постарался максимально вытянуть шею, чтобы посмотреть через плечо. Наконец ему удалось рассмотреть фигуру, отбрасывающую тень.

Монахиня.

- Что это за херня? - спросил Александер во сне. - Господи, да развяжите же меня, черт вас подери!

Ее голос был шепотом, слабым, как духи, с легким южным акцентом.

- Не поминай имени Господа Бога твоего всуе.

- Да ладно? - воскликнул священник. - А еще не привязывай священников голыми к гребаному полу!

- Но это всего лишь сон, - заметила монахиня.

- А мне насрать, - продолжал сквернословить Александер. - Мне это не нравится, поэтому развяжите меня! Я чувствую себя идиотом, когда я голый привязан к полу перед монашкой!

А монашка-то красивая, - успел заметить он. Ее тонкие белые руки были сложены на груди, будто она читала молитву. На ней была традиционная черная ряса, но ноги, вместо того, чтобы быть облаченными в ожидаемые неуклюжие туфли, были босыми. Тонкое красивое лицо обрамлял овал белого апостольника [6] Белый апостольник - платок монахини - прим. пер. . Оно было спокойным, но чувственным. Ясные карие глаза смотрели на него, светясь искренностью, верой, и почтением к Всевышнему.

Зачем же Александер привязан здесь?

- Теперь мы очищены, - сказала она. - Искуплены. Это так приятно... - Ее карие глаза сфокусировались на нем. - Ты хотел бы быть искупленным?

- Нет! - взревел Александер. - Я хочу, чтоб меня развязали, черт возьми! Вот, что я хочу!

Монахиня даже не вздрогнула от его крика. Вместо этого она слабо улыбнулась, кроткой монашеской улыбкой, а затем...

- Да вы издеваетесь, - пробормотал Александер, продолжая смотреть из-за плеча.