Эдвард Ли - Крикеры

— Пятьде-е-есят за по-о-олчаса, — процитировал парень. — Семьде-е-е-сят пять за целы-ы-ый час. Это нечто осо-о-обенное.

Блэкджек ухмыльнулся.

— Особенное, да? — он положил за девушку-крикера две банкноты. — Как насчёт небольшого веселья?

— Коне-е-ечно, только не ре-е-ежь её и не уби-и-ивай. Коди будет черто-о-овски зол.

«Коди, — подумал Блэкджек. — Как Коди Наттер».

Этот грёбаный уродливый крикер был тем чуваком, с которым даже Блэкджек не хотел связываться. Эти крикеры вызывали у него мурашки по коже, и все знали, как они могут постоять за себя.

Когда мальчишка остановил грузовик и высунул из окна руку, Блэкджек заметил, что у него на руке два больших пальца.

— Про-о-осто следуй за мно-о-ой, — сказал мальчишка. — Тут недале-е-еко.

Изрытая колеями дорога вилась через лес, потом уходила в длинное травянистое поле. Сегодня ночью было жарко и душно, но именно так и нравилось Блэкджеку. И он сам становился горячим, просто думая о той цыпочке-крикер, которую он видел танцующей в первом выступлении. Он слышал о них и ранее, но сегодня он впервые увидел их собственными глазами. И её крошечный ротик, наверное, даже недостаточно большой, чтобы в него можно было воткнуть сигарету.

Да. Это была девушка, с которой он мог хорошо повеселиться.

Видите ли, для Блэкджека не было бы никакого интереса, если бы он не смог их бить. Это был стиль Блэкджека — бить женщин. Конечно, иногда он мог немного увлечься. Однажды он подобрал одну маленькую шлюшку на шоссе. Сначала он слегка ударил её, а затем заткнул ей рот, когда она стала слишком шумной, засунул в него большой комок туалетной бумаги и завязал её колготками.

Затем ему пришлось по-настоящему ударить её.

Он избил её лицо до состояния кашицы — это было похоже на раскисший черничный пирог к тому времени, когда он закончил, — он устроил ей хорошее веселье. Единственная проблема заключалась в том, что она внезапно тут же стала расслабленной, и когда Блэкджек начал трясти её, чтобы проверить, что не так, он увидел, что немного перестарался, потому что она была мертва как камень. Ну что ж. Фактически, в прошлом он уже убил нескольких девушек — это были вроде как несчастные случаи. А его напарник Джейк Родс? Вот был чувак, который действительно был готов на всё. Он убил множество девчонок, причём специально.

Забавно, что теперь, когда об этом подумал Блэкджек, он понял, что не видел старого приятеля Джейка почти месяц.

Он подумал, что, наверное, Джейк ищет новых покупателей для своего товара.

Но сейчас все мысли Блэкджека были заняты одним: хорошим весельем. И эта девчонка-крикер, такая страшная и несуразная, сделает это веселье особенным…

Блэкджек полностью возбудился, когда грузовик мальчишки подъехал к грунтовому склону и остановился. Впереди, на фоне леса, Блэкджек увидел дом — большое выбеленное старое жилище с длинным деревянным крыльцом и провисшей крышей. В лунном свете дом приобретал какое-то серое сияние.

«Ладно, парень, что же тут особенного?» — подумал Блэкджек, когда вышел из собственного грузовика.

Мальчишка, казалось, уставился на дом.

— Эй, парень? Что теперь?

— Ой, про-о-осто иди, иди пря-я-ямо, — сказал мальчишка.

— Где девушка?

— Она там наве-е-ерху. Она будет жда-а-ать тебя в гости-и-иной.

Сапоги из гремучей змеи Блэкджека зашуршали по дороге. Дом был странным — на самом деле он выглядел неземным, но сам Блэкджек был не из тех, кто мог придумать такое определение — призрачное белое сияющее дерево, светлячки, мигающие роями крошечных огоньков. В узких окнах, казалось, светились масляные лампы, большая луна сияла высоко в кристально чистом небе.

«Вот она, — подумал он, войдя в холл. — У неё четыре сиськи! Боже мой, я собираюсь повеселиться с этой сукой на всю катушку!»

Справа от него в темноту уходил длинный коридор. Он услышал далёкий стук, а затем что-то, похожее на приглушённое ворчание. В дальнем конце фойе гипнотически тикали высокие напольные часы.

Тик-тик-тик. Тик-тик-тик.

На стенах висели чьи-то портреты, написанные маслом, но лица у них были такие старые и пыльные, что казались размазанными.

Слева от него поднималась лестница с перилами, и на полпути стояла девушка-крикер. Из-за простой, очень прозрачной ночной рубашки её тело в виде песочных часов казалось окутанным туманом. В семипалой руке она держала медную масляную лампу.

Она не говорила — конечно, нет. Наверное, не смогла бы, только не с её крошечным ртом размером с маленькую дырочку. Вместо этого она жестом предложила ему следовать за ней другой рукой, на которой было восемь пальцев.

Блэкджек поднялся по лестнице, его пах колотился вместе с сердцем. Он начинал нервничать, он хотел хорошенько повеселиться с ней и отрезать эти четыре маленькие сиськи. На площадке второго этажа ещё один более узкий лестничный пролёт вёл вверх в кромешную тьму, от которой, казалось, исходил жар.

— Что там? — спросил он.

Девушка, естественно, не ответила. Она провела его по коридору второго этажа и повернула в первую комнату.

Посередине стояла большая старая кровать с балдахином. Стены, тёмные с заплесневелыми обоями, были украшены рядами картин. Девушка поставила лампу на старинную тумбочку, когда Блэкджек закрыл дверь.

Щёлк!

— А ты хорошенькая для крикера, — сказал он и тут же сорвал с её тела ночную рубашку.

Она слегка дрожала. Лампа отбрасывала нечёткие тени на её белую, как бумага, кожу. Блэкджек отступил, чтобы посмотреть на неё, и улыбнулся. Да, она была чертовски милая для крикера, если не считать этого крошечного рта, этих испорченных рук и четырёх сисек. Но для Блэкджека эти черты только увеличивали возбуждение — это была лучшая еда, и он должен был ею полакомиться. Её чернильно-чёрные волосы сияли, а её кроваво-красные глаза просто смотрели на него.

Блэкджек сильно ударил её раскрытой ладонью по лицу; он носил кожаные перчатки без пальцев, которые давали дополнительный удар. Девушка отшатнулась, глаза её закатились, как маленькие красные шарики, и она упала на кровать.

— Что случилось, дорогая? Снаружи мальчишка сказал, что тебя можно слегка побить! — выпалил он. — И, чёрт возьми, если нет, то как быть с той зеленью, что я положил в его долбаную лапу?

Глаза Блэкджека сфокусировались на ней; его взгляд пожирал её плоть.

— Да, твой наглый сутенёр, он сказал мне, что я могу делать всё, что хочу, кроме как порезать тебя или убить. Ну, остаётся ещё много чего, не так ли?

Он набросился на неё.

Он схватил её груди. Он сжимал их, как маленькие мешочки. Под каждой маленькой грудью была другая грудка, как один блин на другом. Соски были большими и тёмными, мясистыми. Он прикусил две верхние, и девушка издала аккуратный визг. Затем он приподнял верхнюю грудь и прикусил более нежные соски двух нижних. Девушка вздрогнула под его весом.