Эдвард Ли - Изувеченная плоть

Какое разочарование!

— Ну что ж…

Уже поздно, а завтра у него презентация. Лучше вернуться в мотель. Ночная неудача всегда имела как минимум одно утешение — очередная жалкая разрядка без чьего-либо участия, полученная с помощью одного из его журналов: «ВОТ-ВОТ РОЖУ», «ПРЕДРОДОВОЕ ОЧАРОВАНИЕ», и его нынешний фаворит, «ГОРЯЧИЕ БУЛКИ» . У Хейтона был выбор.

Он замедлился на красном сигнале светофора и едва не закричал, когда вдруг зазвонил его сотовый. Господи!

— Алло?

Пронзительный голос принадлежал Блохеру.

— Хейтон, срань господня! Я так волнуюсь насчет завтрашнего дня, что спать не могу!

— Расслабьтесь, сэр. Думаю, все пройдет хорошо.

— Я пытался дозвониться до номера, который мы забронировали для тебя в конференц-центре, но там сказали, что ты не регистрировался.

Хейтон редко останавливался в таких номерах. Они находились слишком далеко от того, что ему было нужно. Поэтому он солгал: — О, да, мистер Блохер, перелет из Далласа меня так вымотал, что я заселился в первый же попавшийся мотель.

— Ладно, ладно, чего уж… черт. Выспись как следует. Когда тебе вставать?

— Спешить не буду, сэр. В конференц-центр поеду к двум. Презентация в три.

Хейтон представил, как Блохер сидит у себя в домашнем кабинете с всклокоченными волосами и потирает руки.

Нервный смешок.

— Все зависит от тебя, Хейтон. Завтра у тебя там будут сидеть шефы и технари трех или четырех дюжин флоридских департаментов. Там могут быть даже гребаные маршалы.

— Расслабьтесь, сэр, — весело повторил Хейтон.

— Черт, Хейтон. Что я раньше говорил? Что я увеличу твою зарплату вчетверо? К черту! Если продашь систему АйЭйПи этой кучке флоридских полицейских департаментов, я… как называется увеличение в пять раз, Хейтон? Пятерное?

— Думаю, пятикратное, сэр.

— Да! Вот, что я тебе скажу! Если продашь Флориде, Хейтон, тебя ждет пятикратное увеличение зарплаты!

— Это почти миллион в год, сэр, — напомнил Хейтон.

— Правильно, мать твою. И ты того стоишь. Видел, что сегодня было с нашими акциями, после того, как ты продал Техасу?

— Нет, сэр. Я не думал об этом.

— Они взлетели на шестьдесят процентов, Хейтон. Благодаря тебе.

Такие новости даже лучше. Он не нашел нужной проститутки, но хотя бы стал значительно богаче.

— Я позвоню вам завтра после выступления, мистер Блохер. И перестаньте волноваться.

— Да, да… О, черт, Хейтон! Ни пуха, ни пера! — И он повесил трубку.

Хейтон усмехнулся про себя. Если так будет продолжаться, у этого тупого придурка к утру случится инсульт.

ТУК! ТУК! ТУК! ТУК!

Нахмурившись, Хейтон дернулся вправо. Горел зеленый, но машин в зеркале заднего вида не было видно.

В пассажирское окно заглянуло женское лицо.

Хейтон замер.

Это была красотка… с огромным животом.

Само совершенство…

Он открыл дверь.

— Ох… садитесь.

В салон просунулись стройные белые ноги в ярких сандалиях, с на удивление хорошим для уличной девки педикюром. Блестящие локоны угольно-черных волос смутили Хейтона настолько, что он даже растерялся. Сперва он не смог разглядеть ее лица, лишь черный сияющий ореол. Салон тут же наполнил душистый аромат ее волос.

— Привет, — поздоровалась она.

Глаза у Хейтона не могли найти себе места. Судя по округлости живота, она была на третьем триместре — его любимый срок. Чем ближе женщины были к родам, тем ярче был образ. Точно так же любитель пончиков с кремом выбирает себе тот, что потолще.

— О, черт, только не говорите мне, что вы один из тех чокнутых молчунов…

Хейтон отпрянул.

— Простите, э… здрасте… — слова путались у него во рту. — Вы застали меня врасплох… Тут он вздрогнул — сзади кто-то засигналил.

— Зеленый свет, — сказала она.

Во, дурак! В зеркале заднего вида виднелось желтое такси, из которого какой-то пакистанец сердито грозил ему кулаком. Хейтон ударил по газам.

— Простите.

Он отметил не только ее улыбку. Приятный запах пьянил его. Уличные девки обычно так не пахнут, но эта словно только что выскользнула из ванны с лавандовой пеной. Одета она была тоже довольно шикарно для своей породы: бежевые шорты «карго» и клюквенного цвета футболка для беременных с глубоким декольте. Эта одежда скорее подчеркивала ее беременность, чем скрывала ее. Соски размером с большой палец руки выпирали из-под «клюквенной» ткани, которая плотно облегала, как тюль, набухшие шары грудей.

Сжимающие руль ладони Хейтона стали скользкими от пота.

— Я видела, как вы проезжали мимо пару раз, — сказала она, удобнее устраиваясь на сиденьи. — Вам нужно быть осторожнее — это привлекает внимание копов.

Хейтон слишком хорошо разбирался в обстановке. Ничего похожего на домогательство еще не произошло. Если клиент не заговаривал первым, девушки начинали опасаться провокации.

— Копы, да. Не, я не коп, если вы на это намекаете. Я продавец программного обеспечения из Южной Дакоты.

— Круто. Я поняла, что вы не легавый, у вас по глазам видно.

Ее замечание заинтриговало Хейтона.

— Да, ну?

— Конечно. Все чуваки, западающие на беременных телок, похожи друг на друга — в костюмах, на арендованных тачках, немолодые, но в хорошей форме, и в глазах что-то одинаковое.

— Правда?

— Угу. Еще больше я убедилась, когда вы оценивающе рассматривали Трейси.

— Да?

— Та брюхатая нарколыга, на которую вы там пялились. Девушка заглянула в зеркало на защитном козырьке, чтобы поправить волосы. Хейтону нравилась беспечность в ее поведении. — Черт, мужик, держись подальше от этой сучки. Она свихнулась на почве СПИДа и таскает с собой канцелярский нож. Хрен знает, как такая чокнутая дура вообще смогла забеременеть. Обычно у героинщиц происходит выкидыш в середине срока. Эти ходячие куски дерьма смывают ребенка в канализацию, и без капли стыда тут же возвращаются на панель.

Грубая речь слетала с ее губ настолько легко, что Хейтон даже не поморщился. И она сразу же «срисовала» меня, — напомнил он себе.

По выражению глаз, как она сказала.

Наконец, девушка посмотрела на него. Ярко-голубые глаза и лицо чирлидерши, кремово-белое, лишенное изъянов.

О, да. Это был идеальный экземпляр.

— Так чего ты хочешь?

Вот!

— Сколько будет на всю ночь?

Такой запрос, казалось, поймал ее врасплох. Девяносто процентов уличных девок обслуживают клиентов прямо в машинах, обычно оральным способом. Хейтону же был нужен образ, причем устойчивый.

Она пыталась говорить спокойно.

— Черт, мужик. Если меня целую ночь не будет на панели, я же кучу денег потеряю.

— Плачу тысячу, — сказал Хейтон.

Темные, идеальные брови вскинулись вверх.

— Я должна видеть, понимаешь?