Дмитрий Видинеев - Паразит Бу-Ка

– Пора перекусить, – заявила Рита, сняв рюкзак и усевшись возле парапета. – Нет ничего лучше, чем слопать бутербродик на свежем воздухе, да ещё и на крыше. Почти пикник, – Она достала из рюкзака бутылку с водой, бутерброды. – Уже солнце клонится к закату. Подождём немного, если повезёт, увидим кукушек, а если нет, можем считать, что наша экскурсия на сегодня закончена.

Макар уселся рядом. Рита дала по паре бутербродов ему и Лыбе. Едва они доели, как пространство наполнилось множественными трубными звуками, и в них сквозила тревога.

– Кукушка летит! – определила Рита.

– Кукушка! – с презрением процедил Лыба и бросился к выходу с крыши.

Макар удивился:

– Куда это он так рванул?

– Сражаться. Это его долг, – Рита указала пальцем на юго-запад. – Смотри!

Сначала Макар подумал, что вдалеке, над лесом, летит большой серый дирижабль, но, приглядевшись, понял, что это живое существо. По бокам у кукушки вздувались кожистые пузыри, которые, очевидно, поддерживали её в воздухе, как воздушные шары. Позади, похожие на щупальца кальмара, извивались тонкие отростки. Эта махина плыла к городу, отбрасывая на лес внизу резкую тень. По городским улицам, непрерывно трубя, шагали пугала. Теперь они двигались порывисто, даже как-то нервно. Головастики целыми стаями бежали навстречу приближающейся твари, их глаза сверкали в уже начинающих сгущаться сумерках.

– Впечатляет, – выдохнул Макар.

– Сегодня только одна кукушка, – заявила Рита. – Иногда они по двое, по трое прилетают. А бывает, что и целый флот, но это редко.

Словно циклопических размеров рыбина, кукушка приближалась к городу. Её шкура будто бы горела в лучах заходящего солнца. Теперь Макар мог разглядеть, как из отверстий на морде твари вырываются струи пара, как сжимаются и разжимаются ребристые образования, похожие на жабры. На окраине города, пугала, точно пауки ловко карабкались на крыши домов, готовясь к битве, на спинах и плечах чёрных монстров сидели головастики. Вокруг, будто встревоженная мошкара, суетились светляки.

Макар стоял напряжённый, с крепко сжатыми кулаками, словно это ему сейчас предстоял бой с исполинской тварью. Его кожа покрылась мурашками из-за какого-то благоговения перед представшим взору зрелищем. Он глядел на кукушку, и часть его сознания пыталась отрицать то, что видели глаза. Эта часть вопила: «Такого не может быть! Это не реально!» Даже после всего увиденного и пережитого сегодня, всё ещё оставалась крупица сомнения: а не сошёл ли он с ума?

Кукушка вторглась в пределы города, её тень накрыла дома. Пугала принялись прыгать на тварь, тонкие острые пальцы пронзали и раздирали кожистые пузыри. Из боков кукушки выскочили суставчатые отростки, они завибрировали, задёргались, сбрасывать пугал. Но несколько кожистых пузырей уже были разодраны, кукушку начало заносить вправо, как корабль, в борт которого ударила мощная волна. В брюхе твари прорезались щели – словно десятки ртов раскрылись – и из них, сопровождаемые рёвом, хлынули потоки серого пара. А потом в этих потоках замелькали тёмные пятна.

– Паразиты, – процедила Рита.

Твари десятками падали из отверстий в брюхе кукушки. Настал черёд действовать головастикам. Кто-то из них нападал на паразитов на крышах домов, кто-то на земле, а пугала продолжали прыгать на кукушку и раздирать пузыри. Воздух вибрировал от рёва, трубных звуков и яростных воплей, светляки носились вокруг поля боя, как безумные.

– Головастики уничтожат примерно девяносто процентов паразитов, – поведала Рита, – но остальные твари разбегутся как тараканы, притаятся, а затем найдут себе подходящее место, обрастут панцирями, активируют ауру и станут неуязвимы для головастиков. Вот так тут всё устроено.

А если бы не существовало головастиков? Макар ужаснулся, представив себе город кишащий паразитами. Впрочем, в южной части города, кажется, дела так и обстоят. И будет только хуже.

Кукушка попыталась выровняться в воздухе, и её понесло влево. Вся передняя часть и брюхо твари были окутаны паром. Пугала спрыгивали с неё, ловко приземляясь на тонкие пружинистые конечности, некоторые из них продолжали трубить, но теперь в этих звуках сквозило торжество. Кукушка боком врезалась в два девятиэтажных дома, переломилась пополам, предоставив взору полое лишённое скелета нутро. Из разорванной плоти хлынула зеленоватая жижа. Победно завопили головастики. Десятки пугал набросились на поверженную тварь, их голов-молотков выскользнули тонкие отростки, которые, точно пиявки присосались к кукушке.

– Пугала выпьют все соки, – заявила Рита с удовлетворением в голосе. – Иссушат. Плоть съедят головастики, а то, что останется, они отнесут за пределы города. Остатки сожрут твари из леса. Так в городе не будет никакой гнили.

– И все сыты, – заметил Макар.

Отблески солнца на домах укорачивались, уступая место тени. Небо на востоке окрасилось в тёмно-фиолетовый цвет.

– Как тебе сегодняшний день? – поинтересовалась Рита.

– Лучший день за последнее время.

– А ведь мне пришлось тебя долго уговаривать, помнишь? Почему ты передумал? Утром во дворе ты сказал «нет», потом дошёл до подъезда и вдруг передумал. Почему, Макар?

– Из-за зонтика, – сказал он честно. – У тебя был точно такой же зонтик, как у моей жены.

Рита посмотрела на него изумлённо.

– Ты это серьёзно? Передумал из-за зонтика?

Макар задумался.

– Пожалуй, что не только. Мне кажется, я просто боялся, когда сказал тебе «нет». Боялся не тех чудищ, что я ночью в окно видел, а перемен. Привык жить скучно и меня это устраивало. Вернее, я внушил себе, что устраивало. Трудно объяснить…

– Я понимаю, – улыбнулась Рита. – Правда, понимаю.

– А потом я испугался, что перемен не случится, – сказал Макар с некоторым удивлением, словно сам не ожидал, что произнесёт эти слова вслух. – Я подумал, что если сейчас войду в подъезд, то потеряю что-то важное. Странное какое-то было чувство… смесь вины и злости на себя. А потом оглянулся, увидел зонтик и принял решение.

Рита рассмеялась.

– Удивительно! Это я насчёт зонтика. Дело в том, что я свой чёрный зонт, которым пользовалась в последние годы, потеряла позавчера, вернее, забыла в такси. И на встречу с тобой я пришла со своим старым зонтом, который в шкафу лет десять, пожалуй, пылился. После такого хочешь-не хочешь, а поверишь, что случайностей не бывает.

Макар посмотрел на закатное солнце. После долгого молчания, произнёс:

– Ты говорила, что слоёв много. Как думаешь, существует слой, в который уходят мёртвые?

– Я в этом даже не сомневаюсь, Макар, – с лёгкой грустью ответила Рита. – Даже не сомневаюсь.

Из южной части города послышался трубный звук, но какой-то надтреснутый, будто бы ржавый. Среди домов показался пугало, существо выглядело бледным, как амёба, красные глаза горели в полумраке. Пятна плесени на стенах зданий и на земле теперь излучали слабое холодное свечение, делавшее территорию Бу-Ка призрачной, навевающей мысли о чём-то загробном.