Сергей Милушкин - Заражение

— В здании никого нет, — сказал Андрей, глядя перед собой остекленевшим взором. — После побоища в актовом зале мы спрятались в кабинете МРТ на втором этаже. Там решетка Фарадея и они не могли нас засечь.

— Умный шаг, — сказал профессор. — Только если вы заражены, они… оно узнает, что мы здесь. Чем бы ни было, оно в курсе всех наших мыслей, может по своему усмотрению отключать нас полностью и подчинять своей воле. Я теперь вспомнил, как на на конференции по новым фармакологическим препаратам Лукин делал доклад и отклонился от темы. Я был в числе почетных гостей, сидел на первом ряду, а он с трибуны, разбрызгивая слюну, начал говорить о том, что неплохо бы объединить человеческий организм с вирусом, чтобы они могли пользоваться ресурсами друг друга, своеобразный симбиоз. Конечно, формально он ничего особенного не сказал, так называемые бактериофаги, — вирусы, убивающие определенные болезнетворные бактерии, способны решить проблему антибиотиков. Но он имел ввиду другое. В числе прочего в нашем институте было установлено, что даже изолированные вирусы могут каким-то образом общаться друг с другом — передавать сигналы. Как именно им это удается, мы не смогли узнать. Инфицировав группу людей, можно диктовать ей свою волю, если только сам вирус не возьмет управление на себя. — Профессор замолчал, он с трудом ворочал языком. Маша налила в стакан воды и подала ему. Он сделал один глоток и продолжил: — Я не знаю, на каком этапе остановился Лукин. Но у меня есть плохая новость. Очень плохая.

Андрей поднял голову. Что может быть хуже того, что уже произошло?

— Он хитростью заставил подписать меня результаты тестирования и отправить их на сервер фармацевтического завода. Уже сейчас подготавливаются необходимые компоненты и сырье, а в понедельник производство вакцины будет запущено на полную мощность. В считанные дни и недели будет заражена вся страна, а через пару недель — весь мир. Все прелести ее воздействия вы испытали на себе. Вирус получит полный контроль над человечеством. Мы даже спрогнозировать не может, каковы его цели.

— Его цель — подчинить все живое. Или убить. Вирус переводится как яд, не забывайте об этом. Было бы странно надеяться на его гуманизм, — сказала Маша. — Судя по тому, как участники группы расправились с теми двумя несчастными, вирус провоцирует вспышки насилия и жестокости.

Андрей покосился на профессора.

— Вы это называете плохими новостями?

— А что в них хорошего?

— Да это же, мать вашу, конец света! И мы уже стали его свидетелями, правда в уменьшенном масштабе. Шестьдесят дней забвения и полного мрака, словно и не было этих дней, как корова языком слизнула! Представьте, что начнется в мире, как поведут себя пилоты самолетов, военные, космонавты, да вообще… все! Этот ваш…

— Лукин.

— Да, Лукин, он хорошо подготовился, все продумал до мелочей и теперь, когда мы с вами сидим тут, скажите, — вы же, в конце концов ученый, не я, — что же нам делать? Как быть теперь?

— Нам? — профессор вытер тыльной стороной ладони лоб, впрочем кровь у него была везде и даже там, он только смешал ее с потом и стал похож на индейца, которого хорошенько отделала банда конкистадоров. — Боюсь, местоимение «нам» здесь неуместно. Это уже вышло за пределы нашей компетентности. Теперь надежда на ФСБ, управление по борьбе с терроризмом или как оно называется, другие спецслужбы… Мы уже вряд ли что-то можем сделать.

Он помолчал и продолжил:

— Вирус можно убить двумя путями. Либо противовирусными средствами, но как вы понимаете, они подходят только под определенные типы, либо… как сделал я — с помощью разряда тока. Группа зараженных людей уже выехала в город, я видел микроавтобусы, слышал приказы и шум моторов. К вечеру они будут в городе. Никаких вакцин для этого типа вируса не существует. Я уверен, он это предусмотрел. Второй способ, сами понимаете, сгодится только для сеансов единичного экзорцизма. Причем, есть большая вероятность, что вы поджаритесь как шаурма Али на местном рынке.

— Почему телефоны не работают?

— Он все вырубил. Перерезал центральный кабель.

— Неужели нет спутниковой связи? Вдруг что-то случиться, как подать сигнал? Это ведь целый институт, должны быть средства на экстренный случай.

— Есть командный пункт в бункере, в подвале. Там организована кабельная и спутниковая связь на случай ядерной или бактериологической катастрофы.

— Так что же вы молчите? Идем! Скорее!

Профессор кивнул, Андрей и Маша кинулись поднимать его за локти. Трошин застонал, почувствовав твердый пол под ногами, но устоял. Его тело и руки мелко дрожали, он кивнул на шкаф.

— Андрей… вас же Андрей зовут? Там у него была бутылка хорошего виски. Если вы плеснете мне стаканчик, уверен, это положительно скажется на моем самочувствии. Водой душу не обманешь.

— Я бы тоже не отказалась, — сказала Маша.

Андрей прошел к светлому шкафу со стеклянными дверцами, открыл его и обнаружил на верхней полке запечатанную бутылку с черной этикеткой «Jack Daniel’s».

— Оно, — одобрительно кивнул Трошин и глаза его блеснули.

Андрей налил два стаканчика наполовину.

— А вы? — спросил Трошин.

— Я пас, — он тут же вспомнил месяцы безумного пьяного бреда, когда его жизнь зависла между небом и землей, раем и адом, и довольно быстро дрейфовала в сторону последнего.

Через пятнадцать минут они стояли возле массивной двери подвала. Здесь было холодно, изо рта Андрея вырывался пар. Они с Машей были одеты в зимние лыжные костюмы, в отличие от Трошина, который через пару минут стал ощутимо замерзать.

Он потер ладони друг о друга, приложил палец к фотоэлементу.

Щелкнул замок. Андрей выдохнул. Слава богу, хоть что-то получается. Он дернул монолитную ручку, приваренную к двери — но безрезультатно. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Она даже не дрогнула.

— Что-то не так, — пробормотал Трошин, снова приложив палец к сканеру.

Внутри двери что-то клацнуло, теперь уже вдвоем они ухватились за ручку.

— Нет, — сказал Андрей. — Не идет. Наверное, как-то еще ее можно открыть. Вот здесь отверстие для ключа, видимо.

Трошин скептически цокнул языком.

— Теперь я понимаю, зачем он меня повел через подвал и расспрашивал про подземную лабораторию. Я ответил ему, что если со мной что-то случится, то работать в той лаборатории придется ему…

— Так он мог… — начала Маша.

— Да, он перепрограммировал доступ.

— Вот черт! — воскликнул Андрей. — Куда ни кинь, всюду тараканы! Он продумал абсолютно все. Неужели в здании не осталось ни одного человека? Там на стоянке я видел машины, может быть удасться завести какую-нибудь?

Трошин обвел их взглядом.

— Абсолютно уверен, что мои ключи в мусорном ведре, но попытаться можно.