Сергей Милушкин - Заражение

Мужчина или парень, трудно было сказать, сколько ему лет на самом деле, подался чуть вбок, переместив массу тела на другую ногу. Его по-прежнему качало, и, кажется, он совершенно не понимал, кто он и то с ним происходит. Губы шевелились, лицо, сдавленное каким-то спазмом — ходило вверх-вниз, то ли от переохлаждения, то ли от дозы.

— Найдите ее… — прохрипел он, но порыв ветра сорвал слова с его синюшных губ и вместе со снежной крупой бросил их в зияющую темноту арки.

— Ну ладно… — тихо сказал Марцелов, поднимая дубинку. — Сам напросил…

По тройке мужчин полоснул свет фар. Выхватив на мгновение ярким лучом утробу арки, на тротуар, громыхая, въехал полицейский УАЗ. Двигатель поперхнулся, машина вздрогнула и замерла. В ярком световом пятне на стене застыли три тени, между которыми мельтешили юркие снежинки.

Одна из дверей открылась, оттуда показалось лицо старшего смены лейтенанта Жирнова.

— Этот что ли? Давай, загружай его. Только быстрее, холодно.

Из водительской двери выскочил верзила под два метра и распахнул заднюю дверь бобика — там располагалась клетка.

— Сами справитесь или помочь? — крикнул он.

— Одно лишнее движение, и я сделаю из тебя холодец, — предупредил Марцелов мужика и схватил его за шиворот. — А ну, пошел!

Гаврилюк подхватил сумку и сел позади водительского сиденья.

— Что там? — спросил лейтенант.

— Хрен его знает, склянки какие-то. Похоже на наркоту или лекарство. В любом случае, такого в магазине не купишь.

— Много?

— Полная сумка.

Лейтенант присвистнул.

— Тогда и меня в рапорт запиши. Ясно?

— Так точно, — ответил Гаврилюк, а сам подумал — «Вот жлоб, ни хрена не сделал, а премию урвет! Мы тут жизнями рисковали, а он просто так все получит… жизнь несправедлива, мать ее!»

На удивление задержанный не оказал никого сопротивления — он едва держался на ногах, но не пытался сбежать или хотя бы вырваться из мертвой хватки Марцелова.

— Фу ты жаба, это от него так воняет? — водитель заткнул нос.

— Ага, — сказал Марцелов. — Точно наркот, от них вечно такой шмон, хоть ты освежитель воздуха с собой вози.

— А это идея, — отозвался водитель, захлопывая заднюю дверь. Внезапно столкнувшись со взглядом задержанного, он чертыхнулся: — Что у него со зрачками? Больной что ли? Или слепой?

— Говорю же, наркоман. Полная сумка химии, — ответил Марцелов.

— Урод какой-то, точно, — сказал водитель, стараясь не смотреть в окошко задней двери.

Марцелов кивнул.

— Все они уроды.

Двигатель уазика взревел в темноте рано наступившего сумрака. Подпрыгивая на ухабах, он направился по Советской улице к зданию городского отдела внутренних дел.

Одинокие прохожие видели тень человека, застывшего у окошка задней двери автомобиля. Человек смотрел на дорогу и губы его беззвучно шевелись.

2014 год

— Итак, у нас есть локальная сеть с выходом на каждую камеру института, хороший запас спиртного, а также бандюга на месте Веры Ильиничны. Кстати, ее сумка висит на стуле, — заметил Золотов. — Насколько я помню, она берет ее с собой, даже если отходит к шкафу с документами.

— Ну… не утрируй, — сказал Трошин. — Хотя в целом так и есть, без сумки из кабинета она точно не выйдет.

— Включи-ка мой кабинет. Там же есть камера? — Золотов посмотрел на Трошина.

— Ты на меня так не смотри, — директор уже немного оклемался и говорил почти твердо, как и раньше. — Не я ставил эти камеры, этим занималась служба безопасности. И не я разглядывал чужие задницы, вместо того, чтобы работать, — он покосился на Лукина.

— Я понятия не имею, — откликнулся Лукин, — на что вы намекаете. А если по делу… какой у тебя номер кабинета?

— Двадцать третий. Пора бы знать.

Лукин провел пальцем по бумаге, нашел номер кабинета и записанный рядом цифровой адрес видеокамеры. Ввел его в компьютер. Через пару секунд перед ними появилось изображение — кабинет заместителя директора, снятый по диагонали сверху — от входа.

— Вот же черт! — ругнулся Золотов. — Надо же, какие гниды!

— Что? — разом спросили Лукин и Трошин.

— Пожарный извещатель, прямо над дверью висит. Когда ставили его, долго возились, полдня потратили, что-то там у них не ладилось. А это, оказывается, никакой не извещатель.

— Разве у тебя есть секреты? — пожал плечами Трошин. — Если ты не принял предложение…

— У меня нет секретов, но секреты есть у нас, у института. Посмотрите, сколько у вас бумаг сейчас на столе с грифом «Для служебного пользования» и «Совершенно секретно». Хотя бы вот эта стопка о недельных результатах испытаний, наверняка вы открывали ее и вчера, и позавчера.

Трошин посмотрел на потолок. В его кабинете было установлено целых три пожарных извещателя — и один из них прямо над рабочим столом.

— Они могут сейчас видеть, чем мы тут занимаемся?

— Виски пьем.

— Подвинь монитор, чтобы его не было видно оттуда, легким кивком Трошин показал на потолок.

— Я просто перепишу трансляцию на ваши адреса и пущу их по кругу. Если конечно, они еще ничего не заметили. Сядьте как сидели, когда этот козел вышел из кабинета.

Все расселись по местам.

— Посидим на дорожку, — тихо сказал Лукин. — Минуты хватит. Леонид Маркович, рисуйте что-нибудь в блокноте. Звук они не слышат, слава богу. Все, теперь обрежу запись, закольцую и пущу трансляцию. Береженого бог бережет.

— Откуда ты все это знаешь? — изумился Золотов.

— Ночами сидел на дежурствах — делать было нечего, изучал программирование и сети. Мало ли, запасной вариант сегодня каждый должен иметь.

— Верни-ка назад мой кабинет, — сказал Золотов, когда они вновь сгрудились возле стола Трошина.

Появилось цветное и очень качественное изображение. Дорогая обстановка, качественная мебель, у правой стены — длинный книжный шкаф, заставленный специальной литературой, на широком столе посередине — распахнутый кожаный портфель, из которого торчат бумаги.

— Так спешил, что забыл портфель захватить, — сказал Золотов. У меня, кстати, над столом нет извещателя. Я послал их нахрен. Сказал, одного достаточно. Они долго спорили, но я уже хотел набрать директору фирмы, что выполняла монтаж и тогда они резко успокоились. А что это такое на ковре? — Он показал пальцем на темные пятна. — Нина Павловна убирала с вечера, не мог же я так наследить? — Они всмотрелись в пятна, тянущиеся от самого входа к столу и скрывающиеся за ним.

— Похоже это… не грязь… — медленно сказал Трошин.

Они переглянулись.

— Посмотрите, за столом, внизу… — Золотов показал пальцем. — Из-за нижней кромки стола торчал едва заметный полукруглый предмет красноватого цвета.

— Приблизить нельзя?

— Секунду… — Лукин минуту возился с настройками, потом камера наехала на нужный участок, и они отшатнулись от монитора. Сомнений не оставалось. Это был краешек женской туфли. Красной туфли Веры Ильиничны.