Стивен Кинг - Будет кровь

Идея не превратилась в мираж. Она окрепла, сделалась ярче, живее, и неделю спустя, теплым октябрьским утром, Дрю загрузил три коробки с едой — в основном банки с консервами — в багажник старого «шевроле-сэбебн», который у них в семье использовался как второй, вспомогательный автомобиль. К коробкам добавилась большая спортивная сумка с одеждой и туалетными принадлежностями, а также ноутбук и старая папина портативная пишущая машинка в потертом чехле — в качестве резервного инструмента. Электроснабжение в ТР ненадежное; провода постоянно рвутся при сильном ветре, а ремонтники не торопятся ликвидировать обрывы в пригородных коттеджах.

Дети попрощались с ним перед уходом в школу; когда они вернутся домой, их уже будет ждать Элис, сестра Люси. Сама Люси вышла проводить Дрю во двор, одетая в блузку без рукавов и потертые джинсы. В этом наряде она казалась особенно стройной и соблазнительной, но хмурила лоб, словно у нее начиналась обычная предменструальная мигрень.

— Будь осторожен, — сказала она, — и не только со своей работой. Северный округ практически вымирает между Днем труда и началом охотничьего сезона, а мобильная связь отрубается наглухо в сорока милях от Преск-Айла. Если ты сломаешь ногу в лесу… или заблудишься…

— Милая, я не буду бродить по лесам. Когда я соберусь на прогулку — если вообще соберусь, — я буду ходить исключительно вдоль дороги. — Он внимательнее присмотрелся к жене, и увиденное ему не понравилось. Она не только хмурила лоб; ее глаза подозрительно блестели. — Если ты хочешь, чтобы я остался, так и скажи. И я никуда не поеду.

— Правда?

— А ты попробуй.

Он очень надеялся, что она не попросит его остаться.

Все это время она смотрела себе под ноги. А теперь подняла взгляд и покачала головой:

— Нет. Я понимаю, что для тебя это важно. И Стейси с Бреном тоже все понимают. Я слышала, что он сказал тебе на прощание.

Брендон, их двенадцатилетний сын, сказал: «Возвращайся с убойной книгой, пап».

— Но я требую, мистер, чтобы вы каждый день мне звонили. Не позднее пяти часов вечера, даже если работа идет вовсю. Мобильной связи там нет, но есть городской телефон. За который приходят счета каждый месяц. Я звонила сегодня утром, чтобы убедиться, что он работает. И прослушала не только длинные гудки, но и сообщение на автоответчике, которое записал твой отец. Даже было слегка жутковато. Словно слышишь голос с того света.

— Да уж.

Отец Дрю умер десять лет назад. Они с Люси решили не продавать его летний коттедж. Несколько раз отдыхали там сами, потом сдавали его компаниям охотников, пока был жив Старый Билл. Когда Билла не стало, они перестали заморачиваться с арендой. Одна охотничья компания не заплатила им в полном объеме, другая практически разгромила весь дом. В общем, больше хлопот, чем дохода.

— Запиши новое сообщение.

— Да.

— И я тебя сразу предупреждаю, Дрю… если ты не позвонишь, я брошу все и приеду.

— Лучше не надо. Ты сама знаешь, какая хреновая там дорога. Особенно последние пятнадцать миль. «Вольво» рискует лишиться выхлопной трубы. А то и коробки передач.

— Мне все равно. Потому что… Ладно, скажу как есть. Если не выходит короткий рассказ, его легко бросить. Да, потом ты пару недель хандришь, а затем снова приходишь в себя. Но с «Деревенькой на холме» все было иначе. Следующий год был кошмаром для меня и детей.

— На этот раз…

— Все будет совсем по-другому, я знаю. Ты уже говорил, причем неоднократно. Я тебе верю, хотя совершенно не знаю, что ты задумал. Знаю только, что в этой книге не будет сексуально озабоченных профессоров, предающихся разврату и пьянству в округе Апдайк. Просто… — Она положила руки ему на плечи и посмотрела ему в глаза очень серьезно. — Если что-то пойдет не так, если ты опять растеряешь слова, как это было с «Деревенькой», возвращайся домой. Слышишь меня? Возвращайся домой.

— Даю честное слово.

— А теперь поцелуй меня по-настоящему.

Дрю так и сделал, нежно раздвинул языком ее губы и запустил руку в задний карман ее джинсов. Когда он отстранился, завершив поцелуй, щеки у Люси горели.

— Да, — сказала она. — Именно так.

Он сел в машину, но не успел даже выехать со двора. Люси вдруг крикнула: «Подожди!» — и бросилась за ним вдогонку. Сейчас она наверняка скажет, что передумала, решил он. Сейчас она скажет, что хочет, чтобы он остался и писал книгу дома. Дрю с трудом сдерживал желание надавить на педаль газа и умчаться по Сикамор-стрит, не глядя в зеркало заднего вида. Но он все-таки остановился и опустил окно.

— Бумага! — выдохнула Люси. Она запыхалась от бега, волосы упали ей на глаза. Она резко сдула их с лица. — Ты взял бумагу? Что-то я сомневаюсь, что там есть запасы бумаги.

Он улыбнулся и прикоснулся к ее щеке.

— Я взял две пачки. Думаешь, этого хватит?

— Должно хватить, если только ты не собираешься написать «Властелина колец». — Люси пристально посмотрела на мужа. Она больше не хмурилась, по крайней мере сейчас. — Поезжай, Дрю. Поезжай и возвращайся с убойной книгой.

Свернув на шоссе I-295, на том самом въезде, где он однажды, давным-давно, видел человека, менявшего шину посреди дороги, Дрю почувствовал, как внутри нарастает необычайная легкость. Его реальная жизнь — жена, дети, работа, домашние хлопоты и заботы — осталась где-то позади. Да, уже через пару недель, максимум через три, он вернется домой, и ему наверняка придется дописывать книгу посреди шума и грохота этой реальной жизни, но сейчас его ждала другая жизнь, которую он проживет в своем воображении. Когда он пытался писать предыдущие три романа, у него не было возможности хоть ненадолго сбежать от реальности и полностью погрузиться в свой воображаемый мир. На этот раз все должно получиться, у него есть предчувствие. Его тело будет сидеть за столом в летнем коттедже в глухих лесах штата Мэн, но его разум поселится в штате Вайоминг, в маленьком городке под названием Биттер-Ривер, где хромой шериф и трое его испуганных помощников пытаются защитить парня, хладнокровно убившего совсем молодую девчонку в присутствии как минимум сорока свидетелей. Причем стражам закона нужно не только защитить убийцу от толпы разъяренных горожан, но и доставить его в окружной суд, где ему вынесут приговор (если в 1880-х годах в Вайоминге было деление на округа; но этот вопрос можно прояснить позже). Дрю пока даже не знал, где отец юного Прескотта набрал небольшую армию головорезов, чтобы отбить сына по дороге в суд, но был уверен, что со временем все узнает.

Всему свое время.

У Гардинера он свернул на шоссе I-95. «Шевроле» — с пробегом 120 000 миль — потряхивало на шестидесяти милях в час, но когда Дрю разогнался до семидесяти, тряска прекратилась и машина пошла как по маслу. Ехать было неблизко, еще как минимум четыре часа, причем последний час — по раздолбанным узким грунтовкам с кульминацией в виде дороги, которую местные незатейливо называли хреновой.