Шон Хэмилл - Космология монстров [litres]

– Я вернусь за тобой, – сказал я и попятился из комнаты.

Человек в приросшей маске резко обернулся и снова на меня шикнул.

Как только я вышел в коридор, дверь «кабинета» сама собой захлопнулась, а дверь спальни Юнис, наоборот, распахнулась.

– Ладно, я понял, – сказал я, повышая голос. – Где ты?

Я прошел мимо комнаты Юнис к своей собственной двери. Ручка не повернулась. Я ударил в нее плечом, но это было все равно что биться о бетон. Тогда я вернулся к лестнице, но обнаружил, что путь мне преградила железная решетка высотой более двух метров. Судя по тому, во что превратилась дверь в мою комнату, нечего было и пытаться взобраться на решетку. Этот аттракцион не предполагал никаких коротких обходных путей. Мне придется пройти его шаг за шагом – именно так, как задумал его создатель. Я вошел в комнату Юнис.

Она была такой же неопрятной и захламленной, какой я ее помнил. Многочисленные книги и деревянный стол, придвинутый к окну. Юнис, ссутулившись за столом, стучала по клавишам черной, маслянистой на вид пишущей машинки. Жуткую тишину заполнил громкий ритмический стук. Она играла на машинке, как на пианино. На ней были рваные остатки деловой повседневной одежды, рыжие волосы потускнели и спутались в колтуны. Я медленно приблизился, ощущая стеснение в груди. Длинные, многосуставные черные стебли торчали из стола, впиваясь в ее руки, ноги, живот и даже лоб. Стебли танцевали в такт печатанию Юнис. Она выглядела так, словно ее готовили к преображению.

Юнис вытащила страницу из машинки и положила ее в стопку справа. Я поднял первую страницу, и Юнис остановилась. Потом подняла голову. Она выглядела бледнее, чем я ее помнил, глаза были пусты. Лицо осунулось от чего-то большего, чем усталость. Изо лба – в тех местах, где кожу проткнули стебли – вытекала кровь.

Титульная страница рукописи гласила:

Я взял следующую страницу и прочитал:

Секвенция Тёрнеров I. Маргарет

Когда Маргарет входит в Город – в этот текучий сон наяву, в эту смесь из воспоминаний и кошмаров, то ей начинает казаться, будто она по-прежнему живет в беднейшем районе Лаббока – в маленькой обшарпанной квартирке с одной спальней, потрепанным ковром и деревянными панелями на стенах, которую она делила с Гарри. Впрочем, панели эти едва можно разглядеть за выстроившимися вдоль всех стен штабелями из коробок, в которых лежат книги, комиксы и журналы Гарри.

Юнис захрипела, и я вздрогнул, отступив от нее на шаг.

– Положи… на место… – Слова исходили из ее рта, но голос был совсем не похож на голос Юнис. – Не… закончено…

Я положил страницы на стол и вышел из комнаты, даже не удивившись тому, что дверь за моей спиной сразу захлопнулась. Немедленно после этого открылась дверь в мою комнату.

Как только я шагнул внутрь, пространство подо мной исчезло, и, ухнув вниз с совершенно негероическим воплем, я приземлился на четвереньки на твердый деревянный пол. Мягкий теплый свет озарил комнату вокруг меня, и темнота немного отступила. К стенам были прислонены холсты, с потолка свисали сухие растения и корни. Я оказался в хижине Лианан. Сама Лианан сидела в центре комнаты, спиной ко мне – на этот раз в волчьем обличье, обхватив колени покрытыми шерстью руками.

Я встал с пола и сказал:

– Я пришел.

Она ничего не ответила. Тогда я прошел через комнату и взял ее за плечо.

– Эй, – сказал я и осекся, увидев ее оранжевые глаза, полные страдания и муки.

Она сжала мне руку, и, прежде чем весь мир побелел, у меня оказалось достаточно времени, чтобы прочитать то, что она нацарапала на полу:

В этом почти немом фильме бледная женщина с рыжими волосами и в красном плаще несет корзину цветов через лес, состоящий из высоких тонких деревьев. Дойдя до поляны с тремя простыми крестами, воткнутыми в землю, женщина останавливается. В более приятный солнечный день свет мог бы и упасть на это маленькое кладбище, но сегодня небо скрыто черными грозовыми тучами.

Облака разрываются. Женщина натягивает капюшон и спешит обратно тем же путем, которым пришла. Она подходит к маленькому деревянному домику, стоящему возле леса – на окраине небольшой деревеньки. Дороги грязные и пустые, все двери закрыты от бури.

В доме женщины только одна комната с утоптанным земляным полом, кроватью, камином и небольшой кухней. Она сидит в кресле возле камина со стопкой бумаг на коленях и рисует углем. Мир снаружи темнеет, но она не отрывается от своего занятия, вновь и вновь воссоздавая лица троих людей: лысый мужчина с черной бородой и двое темноволосых детей. Каждый следующий набросок получается лучше предыдущего – словно женщина наводит фокус своего мысленного взора, вспоминая морщинки, веселые искорки в глазах, печальную улыбку. Все это время она сидит неподвижно. Время от времени она закрывает глаза, но не поднимает их и не меняет сосредоточенного выражения лица.

Она рисует, пока у нее не заканчивается бумага, потом переворачивает листы и рисует на оборотах. Когда подходит к концу и эта вторая серия рисунков, она встает и потягивается, затем кладет пачку листов на кровать и достает из-под платья матерчатый кошелек. Она начинает считать его содержимое, как вдруг за дверью раздается царапанье, и деньги выскальзывают из ее пальцев.

Женщина судорожно охает, кошелек с глухим звоном падает на пол. Царапанье прекращается. Женщина смотрит на кошелек, словно раздумывая, не вернуться ли к подсчету денег, но царапанье возобновляется и в этот раз звучит громче барабанного стука дождя. Женщина переступает через кошелек и открывает входную дверь. Пространство за порогом вплоть до близлежащей деревенской дороги кажется пустым, но из-за дождя трудно что-либо разглядеть.

Женщина отступает обратно в дом, но что-то возле линии деревьев привлекает ее взгляд: пара оранжевых глаз, пылающих в дождливом ненастье.

Но вместо того чтобы испугаться или отпрянуть, женщина только склоняет голову и хмурит брови. Она, скорее, заинтригована, чем напугана.

Женщина хватает плащ и выходит на улицу. Подняв капюшон и опустив голову, она бредет по грязи в лес. Оказавшись под сенью деревьев, она откидывает капюшон и оглядывается. Оранжевые глаза появляются снова, прямо перед ее лицом. Она стоит неподвижно, пока фигура, закутанная в длинный желтый плащ, поднимается с корточек во весь рост и оказывается выше ее минимум на полметра. Женщина разводит руками, ясно показывая, что не будет сопротивляться. Мягко, почти любовно существо обхватывает ее своими длинными конечностями, отталкивается от земли и взмывает в воздух – сквозь деревья и бурю.

Дождь хлещет в лицо женщины. Вспыхивает молния, на мгновение озарив небо, и сразу после этого оно меняет цвет – с пурпурно-черного на болотно-зеленое. Лес исчезает. Вместо него появляется огромное скопление ужасных и чудовищных черных башен и зданий, похожих на храмы и мавзолеи.