Дин Кунц - Единственный выживший

На протяжении последующих пятнадцати месяцев целительные способности ЦЦИ-21/21 подвергались тщательному исследованию. Поначалу она еще не умела сознательно использовать свой дар, однако с течением времени все увереннее овладевала удивительным талантом и вскоре научилась призывать свои целительные силы каждый раз, когда ее об этом просили. Вскоре все сотрудники «Проекта-99», страдавшие какими-либо заболеваниями, были полностью излечены и обрели такое здоровье, которое уже не надеялись когда-нибудь иметь. На приеме у ЦЦИ-21/21 побывали также несколько высокопоставленных политиков и военных чинов и члены их семей, страдавшие опасными, угрожавшими их жизни болезнями. Всех их тайно привозили в институт, и всех их ЦЦИ-21/21 вылечила за один сеанс.

После этого часть руководителей «Проекта-99» стала склоняться к мнению, что девочка является главным достижением сложнейшей и дорогостоящей экспериментальной программы, в то время как остальные продолжали считать, что, несмотря на некоторые проблемы с контролем, самым ценным и перспективным из всех подопытных детей является Пятьдесят восьмой.

Дождливым августовским днем, примерно через год и три месяца после того, как была вылечена искалеченная ласточка, к ЦЦИ-21/21 обратился один из ведущих генетиков «Проекта» – назовем его Эймос, – у которого врачи обнаружили начинающийся рак поджелудочной железы. Эта форма рака до сих пор считается одной из самых опасных и трудноизлечимых, но девочка избавила Эймоса от угрозы смерти одним легким прикосновением. Попутно она обнаружила у него еще одно заболевание, которое хоть и не было связано с физической патологией, но тем не менее представляло собой серьезную опасность. То ли под воздействием того, что ему довелось увидеть, работая на «Проект», то ли в силу каких-то других причин, накапливавшихся на протяжении всего пятидесятилетнего срока его жизни, Эймос крепко внушил себе, что жизнь бессмысленна и пуста, что каждого человека в конце концов ждут мрак и забвение и что род людской – всего лишь несомая ветром горстка праха. Эта внутренняя чернота, как описала ее девочка, была еще плотнее, чем удаленная ею раковая опухоль, но и ее она рассеяла, явив потрясенному генетику Свет Божий и новые, сильно отличающиеся от нашего, но вполне реальные миры.

Лишь раз увидев это чудо, Эймос пришел в такое состояние, что готов был то плакать, то смеяться от переполнявших его радости и благоговения. Его коллегам-исследователям – Винсенту и Джанис – подобное поведение показалось весьма странным. Сначала они решили, что с Эймосом случилась обычная истерика, а потом испугались, уж не добрался ли до него Пятьдесят восьмой. Тогда Эймос попросил девочку показать Джанис то же самое, что она показала ему, и ЦЦИ-21/21 повторила свое чудо.

Реакция Джанис оказалась, однако, совершенно иной. Увиденное не только потрясло ее, но и всерьез напугало, заставив произвести коренную переоценку ценностей, результатом которой явились пробуждение совести и глубочайшее раскаяние. Джанис беспрестанно корила себя за недостойно прожитую жизнь, просила прощения у всех, кого она предала и кому причинила боль, а ее горе выглядело совершенно искренним.

Назревал серьезный кризис, и руководство обратилось к Розе Такер. Джанис и Эймоса изолировали для изучения и всесторонней оценки того, что сделала с ними девочка, тем более что показания последнего больше всего напоминали счастливый лепет тихопомешанного, пребывающего в каком-то одному ему известном измерении. И это был именно лепет, ни в коей мере не вязавшийся с его репутацией серьезного, вдумчивого ученого и беспристрастного исследователя.

ЦЦИ-21/21 тоже была озадачена и смущена значительной разницей между реакцией Эймоса и Джанис на одно и то же откровение. Девочка замкнулась в себе и отказывалась отвечать на вопросы. Доктору Такер пришлось потратить на беседу с ней не меньше двух часов, прежде чем ей удалось завоевать доверие малышки и получить от нее совершенно потрясающее признание.

ЦЦИ-21/21 заявила, что не понимает, почему знание, которым она поделилась с Эймосом и Джанис, так сильно на них подействовало и почему реакция последней представляет собой такую странную смесь блаженства и самобичевания. Сама ЦЦИ-21/21 – по ее собственным словам – появилась на свет с четким пониманием своей роли и места во Вселенной и с ясным видением всех ступеней судьбы, по которым ей суждено подняться на пути в вечность. Бесконечность собственной жизни, навсегда запечатленной в ее генах, тоже не вызывала у девочки никаких сомнений, и поэтому она никак не могла взять в толк, почему то, что было само собой разумеющимся для нее, столь сокрушительно подействовало на тех, кто провел свою жизнь в болотах сомнений и в пыли отчаяния.

Все, о чем говорила девочка, представлялось доктору Такер чем-то вроде психофизического эквивалента волшебных картинок, в которых воплотились наивные детские представления о Боге, и, не ожидая увидеть ничего особенного, она попросила ЦЦИ-21/21 продемонстрировать ей то же самое, что увидели Джанис и Эймос. И после недолгих уговоров девочка показала ей то, о чем только что шла речь.

Роза Такер увидела…

И увиденное навсегда изменило ее.

Легкое прикосновение руки ребенка открыло перед ней окружающий мир во всей его полноте, и не только его. Потрясенная доктор Такер увидела целую гирлянду прекрасных и сияющих миров, которая тянулась и тянулась, уходя в бесконечность. То, что она при этом пережила, не поддается никакому описанию: в мгновение ока ее захлестнула волна неземной радости и удивительной свободы, которая унесла прочь все горести и несчастья, испытанные ею за всю жизнь, но к ощущению полного, ничем не омраченного счастья примешивался страх, ибо теперь Роза Такер осознавала не только сияющую вечность впереди, но и все, чего от нее ожидают, и не только в этом мире, но и в последующих. Не оправдать возложенных на нее надежд представлялось совершенно невозможным, и она поняла, что отныне ей придется каждый день и на протяжении всей жизни стараться, стараться изо всех сил, чтобы не обмануть этих ожиданий. Как и Джанис, Роза Такер припомнила все злые и нехорошие поступки, которые она совершила, припомнила каждую ложь, каждое предательство, каждую жестокость и тут же поняла, что ее способность поступать подобным образом далеко не исчерпана и что она все еще полна мелочного эгоизма, жестокости и гордыни. Это неприятное открытие, в свою очередь, потрясло ее настолько, что она исполнилась решимости возвыситься над своим прошлым, став лучше и чище, хотя от одной мысли о том, сколько стойкости, упорства и силы духа это потребует, ее кидало в дрожь.