Меган Миранда - Девушка, которая ушла под лед [litres]

Перед глазами замелькали картинки. Таблетки. Руки привязаны к кровати. Больница. Или даже хуже… Я толкнула свободной рукой распашные двери и вышла на улицу. Ослепительно-яркое солнце ударило по глазам. Трой инстинктивно заслонился ладонью от внезапного света и выпустил мою руку. И в этот момент я побежала.

Я перебежала дорогу – грузовик пронесся прямо у меня за спиной. Оглянулась на кинотеатр: Трой стоял на том же месте, руки опущены, прищурил глаза, смотрит на меня. Затем он спокойно шагнул на дорогу и пошел в моем направлении. Я пробежала почти весь квартал, оставив позади пиццерию. Я бежала домой. Еще шесть кварталов. Шесть кварталов по покрытому снегом асфальту, до озера, там налево, и еще один квартал. Мне не под силу такое расстояние. Если Трой решил меня поймать, у него получится. Тогда я развернулась к пиццерии, но Трой уже был там – стоял ровнехонько под зеленым навесом у входа.

Я рванула через парковку, поскользнулась, чуть не упала и, лавируя между машинами и опираясь о капоты, наконец проскочила за магазины. Я держалась за кирпичную стену, чтобы снова не свалиться. Между мусорными баками и стеной места было совсем мало, пришлось протискиваться, обдирая куртку. Я чуть не застряла. Даже подумала, а не остаться ли здесь, потому что Трой больше меня и точно не пролезет в эту щель? Да нет, что у меня вообще в голове? Я собираюсь вечно сидеть за мусорным баком? Поэтому я протиснулась дальше и дернула дверь заднего хода пиццерии.

Заперто. Послышались шаги Троя. Больше того – я почувствовала его приближение. Почувствовала его ярость. Его уверенность в своих силах. И побежала. Задняя дверь обувного: заперто. Задний вход банка: заперто. Ну кто бы сомневался. Впереди вырос огромный деревянный забор, калитка в котором была закрыта на навесной замок с цепью. Он отрезал путь к задним дворам домов соседнего квартала.

– Дилани!

Я не видела Троя, потому что мусорные баки загораживали обзор, но по голосу было ясно, что он совсем близко. Я дернула последнюю дверь и – о чудо! – она открылась. Только радость длилась недолго: я оказалась в малюсеньком грязном чулане, в котором была еще одна дверь, толстая, закрытая на замок. Я развернулась к выходу, закрылась изнутри на засов и сползла на пол.

В комнатушке не было батареи, я сидела на голом полу, который явно не убирали две сотни лет. Хоть убей, я не могла вспомнить, какой же магазин находился следом за банком. В памяти всплывал только зеленый навес, такой же как над всеми остальными магазинами. Стеклянная входная дверь – как и у других. Но ни одного слова вывески я не помнила. Полоска света, проникающего с улицы, исчезла.

Будь я смелее, я бы выскочила из своего убежища, зарядила обидчику коленом в пах и убежала со зловещим смехом, пока бы он корчился на земле от боли. Но надо смотреть правде в глаза. Я слабая. Я медленно бегаю. На открытой местности я не хищник – я добыча. Но все же я оказалась достаточно умна, чтобы убежать и спрятаться. И не вылезать из укрытия.

Заскрипел снег под массивными ботинками. Задребезжала дверная ручка, а сама дверь заходила ходуном под весом навалившегося на нее Троя. Дверь скрипела, но пока выдерживала.

– Дилани, ты здесь? Мы не закончили разговор.

Я прикрыла рот рукой, будто убеждая саму себя, что надо молчать.

– Тебе не кажется, что ты ведешь себя глупо? Как ребенок. Не собираешься же ты всю ночь просидеть запертой в похоронном бюро?

Похоронное бюро. Я вздрогнула. Достала из кармана новенький телефончик, включила на беззвучный режим. Затем нажала единичку – номер быстрого набора. Уменьшила громкость до минимума. «Ответь, ответь, ответь. Ну пожалуйста».

– Можно я перезвоню? – пробормотал Деккер в трубку. Я молчала. На заднем фоне слышались голоса и музыка, и клянусь, если бы я прислушалась, то разобрала бы голос Тары. Да и прислушиваться не пришлось бы.

– Дилани? Ты здесь? Сейчас… – Музыка уходила на задний план. – Я слышу, как ты дышишь. Чего ты молчишь? – Дверь сотряс очередной удар. – Дилани, ответь! Что-то случилось?

Как можно тише, почти беззвучно, я выдохнула:

– Да.

Голос Деккера зазвучал громче, будто он прижал телефон к самому лицу.

– Где ты?

– В городе. В похоронном бюро, – прошептала я.

– Да какого черта ты там делаешь? – Я промолчала. – Еду! Жди!

И пока Деккер не повесил трубку, я успела сказать:

– С заднего хода.

– Не вешай трубку, – сказал Деккер, и я послушалась.

Снова задребезжала дверная ручка, затряслась дверь, глухо зазвенел засов. Скорее всего, Деккер тоже слышал, как Трой прорычал:

– Дилани, я знаю, что ты здесь!

Деккер не произнес ни слова – только дышал в трубку, дышал быстро, тяжело. Потом он переключился на громкую связь, окружающие его звуки стали очень громкими, и я нажала отбой.

Трой рассмеялся:

– Я слышу тебя, Дилани! Кому ты звонила? Твой дружок едет сюда?

Спустя несколько минут заскрипел снег под подошвами, заверещали колеса, хлопнула дверца машины. Я отодвинула засов, распахнула дверь, на мгновение ослепла от яркого дневного света и не могла понять, то ли это Трой помчался за Деккером, то ли приехал Деккер и прогнал Троя. Когда глаза привыкли к свету, я увидела только машину Деккера и, вздохнув с невыносимым облегчением, побежала к ней быстрее, чем я вообще могла бегать.

Я села в машину, дрожащей рукой хлопнула по кнопке блокировки дверей, а Деккер молча, не произнеся ни слова, нажал на газ.

Я неотрывно глядела в зеркало заднего вида: не появится ли следом черная обшарпанная машина. Деккер ехал очень быстро и время от времени тоже смотрел в зеркало. Въехав на нашу улицу, он сбросил скорость.

– Не останавливайся, – попросила я. Голос сбивался, руки дрожали.

Деккер послушался. Он доехал до озера Фалькон и остановил машину среди пустующих зимой летних домиков. Отстегнулся, но не стал глушить двигатель. Повернулся ко мне.

– Что случилось?

Я закрыла глаза и опустила голову. Подступали слезы. Если я открою глаза, то разрыдаюсь.

– Дилани, ты же позвонила мне. Что случилось, скажи.

Я надавила на веки большими пальцами, не желая выпускать наружу слезы.

– Просто… держись подальше от Троя, пообещай мне. Он совсем не такой, как кажется.

Забавно, как человек может в одно мгновение стать другим. Одно биение сердца – и вот рядом с тобой не человек, полный сострадания, а безжалостный злодей. Только Трой не стал другим. Он всегда был им. Просто я не замечала. Так же и Джастин проявил себя на вечеринке. Люди всегда те, кто они есть.

Я открыла глаза, полные слез. И первым делом увидела кулаки Деккера. Затем разглядела его лицо: он очень внимательно смотрел на меня.

– Он что… – отведя глаза в сторону, низким голосом заговорил Деккер, – …он что, применял к тебе силу?