Александр Бушков - Струна времени. Военные истории [сборник litres]

Ну вот. К шестьдесят третьему я был давно женат, дочка подрастала. И жена стала не то что устраивать скандалы – она у меня не такая, – но разговоры стали заходить часто: ребенок растет без отцовского присмотра, да и она, меня не видя по полгода, а то и дольше, истосковалась во многих смыслах, так что в мои годы пора бы эту цыганщину бросать…

Я и сам уже подумывал, несмотря на всю романтику шестидесятых… Вот в шестьдесят третьем и осел прочно в родном городе, зажил с семьей оседло, без всякого бедуинства. Место на большой ТЭЦ подвернулось хорошее, пришлось, конечно, кое-чему подучиться, но я как-никак инженер, справился и сейчас там работаю, да и на пенсию, теперь уже ясно, оттуда и буду уходить.

Но вернемся к песне… Высоцкий ее написал в шестьдесят шестом, самое позднее, в шестьдесят седьмом. В конце шестьдесят седьмого я ее и услышал в записи у друга, такого же любителя Высоцкого. Вот тут меня и шандарахнуло крепенько: ведь никакой ошибки, не могла меня память подвести, я прекрасно помнил слова, сам ее в последний раз пел всего-то пять с лишним лет назад. А теперь вот что оказалось!

Давно и достоверно известно: Владимир Семеныч поет исключительно свое, им сочиненное (именно так, в не прошедшем времени он выразился, разговор наш происходил в семьдесят девятом. – А.Б.). Вот как такое могло случиться? Объяснение находилось одно-единственное, и я его принял без всякого внутреннего сопротивления, тем более что не был таким уж ярым любителем фантастики, но почитывал ее часто. Единственное, четкое, логически непротиворечивое объяснение, несмотря на его фантастичность: это были люди из будущего. Уж не знаю, из каких точно времен, но явно из тех, где Высоцкого знают и любят.

Как технарь, не вижу ничего удивительного в том, что однажды все же изобретут машину времени – мало ли было изобретений, в которые до самого последнего момента не верили? Если допустить некоторый полет фантазии… Может быть, ее уже изобрели – но в этом случае она, я так полагаю, строжайше засекречена…

И правильно, если так – уж с такими-то вещами нужна предельная осторожность и сугубая секретность, иначе, согласитесь, такого можно наворотить, почище атомной войны…

Если допустить полет фантазии… Допустим, сейчас машины времени еще нет, изобретут позже…

О многом можно порассуждать. Я прекрасно помню тот взгляд капитана – колючий, недовольный. И все же он Сергея не оборвал под каким-нибудь убедительным предлогом, дал допеть до конца. А чем они, собственно, рисковали? Никаких прямых доказательств, никаких признаний, никаких сведений из будущего – только песня… А она сама по себе – никакое не доказательство, тут уж я начинаю рассуждать как технарь. Даже сохранись у меня тетрадка… Ну да, есть научные методы, чтобы установить ее точный возраст. Предположим, мне удалось бы найти нужных ученых и уговорить их такой анализ провести.

А дальше что? Никого этим убедить я бы не смог, ничего доказать. Уж в этом не сомневаюсь. Отмахнулись бы от меня в серьезных учреждениях, те же ученые первыми бы на смех подняли. Сказали бы что-нибудь вроде: подобный научный анализ не дает стопроцентной гарантии и не застрахован от неверных датировок. И чем мне крыть, даже располагая той тетрадкой? Да нечем. Думается мне, и сам Владимир Семеныч не поверит, разыщи я его и расскажи эту историю. Подозреваю, и вы втихомолку не верите – хотя все было именно так. Нет у меня ничего, кроме слов…

Иные вопросы, понятно, так и останутся без ответов – даже если вы мне поверите. Что им понадобилось в нашем времени, в том именно месте? Поди догадайся… Почему они сразу не попали в нужное им место, а добирались кружным, если так можно выразиться, путем, через наши позиции, таким именно образом? Найди тут ответ… Может, тропинки по времени устроены наподобие наших тогдашних троп? И приходилось идти именно кружным путем? А может, кто-то у них, да тот же капитан Кирилл, пишет научную работу под названием вроде «Деятельность советской дивизионной разведки в годы Великой Отечественной войны»? И одних наблюдений ему мало, следует лично… как это у вас, в геологии, называлось? Работать в поле? Да, вот именно. Может, ему следовало поработать в поле? Историк, писатель… Да мало ли кто…

Но над подобными вопросами голову ломать не стоит, все равно чисто умозрительным путем ответов не доищешься. Тем более что доказательств никаких. Только песня…

Очень редко я эту историю рассказываю, сплошь и рядом не верят, ну да уж…

Случилось это в апреле сорок пятого, в Германии, когда мы крепенько ломили немца и не оставалось уже ни малейших сомнений в исходе войны и близком ее конце. Служил я тогда инженером стрелковой дивизии – была такая должность, рассказывать о ней вряд ли стоит, и нет ничего особо интересного, и не имеет никакого отношения к случившемуся…

Нет, стоп! Некоторое отношение имеет. Я в том городке оказался именно потому, что был инженером дивизии. Когда поступил рапорт от комбата, начальство меня в первую очередь и вызвало, решив (и не без резона, как я сам думаю), что это как раз по моей части.

Не знаю, как обстояло дело на других участках, но полагаю, точно так же. Одним словом, перед самым вступлением в Германию поступил приказ не откуда-нибудь, а из Ставки. Номера уже не помню, да он и ни к чему, но сводилось к следующему: если наши войска в наступлении обнаружат хоть что-то похожее на научно-технические лаборатории, немедленно докладывать в штаб фронта и ждать прибытия спецгруппы, а до того по возможности произвести осмотр имеющимися силами. В самом деле, для такого поручения лучше всего подходит инженер. Я к тому времени уже встречался с такой спецгруппой, имел приказ оказать им содействие, так что понимал суть дела. И наши (и союзники, как вскоре выяснилось), называя вещи своими именами, рьяно охотились за научно-техническими достижениями немцев. Сейчас уже можно открыто сказать: кое в чем немцы тогда и нас, и союзников обошли…

Знаете, была в этом смешная сторона, ага. Очень трудно было довести этот приказ, как предписывалось, до каждого рядового бойца. Хватало, что там, и малограмотных братьев-славян из глухих деревень, и вовсе неграмотных среднеазиатов. В жизни они не слышали таких слов: «научно-технические лаборатории» и «научное оборудование», представления не имели, что это вообще такое. Политрукам и взводным пришлось немало потрудиться, чтобы изложить суть в доступной форме: ну, куда денешься, приказ Ставки – вещь крайне серьезная, в лепешку расшибись, но выполни до буковки…

В общем, начальник штаба сказал: наверх он рапорт комбата доложил моментально, оттуда довольно быстро ответили: ближайшая спецгруппа доберется только завтра к полудню, а пока, согласно приказу, произведите первичный осмотр своими силами. Так что, товарищ майор, вам и карты в руки, к исполнению приступить немедленно…