Евгения Кретова - Дом с панорамными окнами [сборник]

«Обалдел совсем! — ее скорый ответ создавал иллюзию близости, живого разговора. — Она-то мне зачем? Позапрошлый век! Конечно, квинтовую физику! И только ее!»

— Интересная девчонка, с мозгами! — вздохнул Пашка, и потащил Сашку и Горыныча к выходу. — Ты того, не упусти! В наше время такие на дороге не валяются.

Я проводил парней и вернулся к компу. «Квинтовая физика», придумала же. Я на всякий случай, погуглил — нет такого раздела в физике.

«Прикалываешься?».

«Беру пример с тебя!».

И через минуту еще одно сообщение со странного адреса: «Ты вообще как меня нашел?».

Что, сказать, что ее адрес по сети гуляет? И я, как эмбицил последний, забавляюсь?

«Просто. Набрал адрес. Тебя как зовут?».

«Ио».

«Ио? И все?».

«Ио Дакоматра. А ты?».

Ого… Все-таки иностранка. Просто подкованная. Значит, просто так не встретиться, не посмотреть в ее умные (а у нее непременно умные, сразу ясно) глаза.

«Макс».

«Макс и все?».

«Макс Волошин». Я схватил из папки первое попавшееся фото, и отправил ей.

Она не отвечала несколько минут. Я все сидел, как коршун над клавиатурой, дергая мышь и не давая уйти монитору в режим сна, чтобы не потерять момент, когда в нижнем правом углу экрана снова появится заветный конвертик.

«Прикольно! Тысячу лет фотки с таким форматом не видела. У тебя грустные глаза».

«Это я с экзамена топаю. А твое фото, можно?».

Отправил и сразу представил, как она начнет мяться и кокетничать. И все очарование пропадет. Растает без следа образ умной и уверенной в себе девушки, с чувством юмора, читавшей в детстве Кира Булычева.

«А, сейчас!».

На душе потеплело. Еще пара мгновений, и я ее увижу. Мне даже не нужно было ее фото. В сущности, я уже нарисовал ее портрет: светлая, открытая улыбка, ясные глаза без тени насмешки, ямочка на щеке…

Желтый конверт мигнул и пропал.

Я вцепился в мышь, с замиранием сердца дал команду открыть вложенный файл.

А он не открывается: «не поддерживаемый формат». Я взглянул на расширение: «ddpup». Никогда не встречал такого.

Тут Санька мне в помощь.

Я потянулся за мобильником и окунулся в полный и кромешный мрак. Где-то на улице звучала автомобильная сигнализация, слышался топот чьих-то ног по лестнице, приглушенные голоса у лифта:

— Что, у вас тоже вырубило?

Ну, елки-палки! Не вовремя-то как!

Я выглянул в окно и понял, что нет мне спасения: весь район, на сколько хватало глаз, погрузился в темноту. Авария.

Блин!

Она может подумать, что мне не понравилось ее фото. Обидится.

Я метался по комнате, звонил пацанам, пока не сдохла батарейка сотового, но у них тоже был полный блэкаут.

Я вышел на балкон. Мелкий снежок окутывал спящую Москву. Тихо падал, покрывая тонким покрывалом улицы, дома и припаркованные машины. В некоторых окнах мелькали желтоватые всполыхи свечей. Сосед из второго подъезда выгуливал с фонариком своего пса, лохматую овчарку. Та неистово скакала перед ним, стряхивая с шумом и фырканьем снег со счастливой морды.

Я лег спать. Решил, что завтра, как только дадут свет, напишу ей, как было, без финтов и отговорок. И уснул.

Проснулся около шести утра от холода и от того, что загорелся в комнате свет, загудел в кухне холодильник и мой комп на столе.

Я подскочил к нему. От балкона нещадно дуло: меня угораздило оставить балконную дверь приоткрытой.

Пока загружались мозги железного товарища, у которого сбились все программы из-за «неправильно завершенной работы Windows», я подошел к балкону и с силой захлопнул дверь. Но там, на земле, на верхушках притихших и заснеженных сосен творилось нечто невообразимое. Нечто, что меня заставило остановиться и приглядеться.

На земле, поверх припаркованных машин, засыпанных пешеходных дорожек, детских и спортивных площадок, на свежевыпавшем, еще не затоптанном тысячами ног искрящемся снегу, словно загадочные круги на пшеничных полях, нанесен портрет удивительной девушки: длинные волосы растрепал ветер, высокий лоб, чуть курносый нос, светлая, открытая улыбка, ясные глаза без тени насмешки, ямочка на щеке… Незнакомка со странным именем Ио Дакоматра, квинтовый физик из параллельной реальности.

Я много лет пытался снова ей написать, но все сообщения приходили обратно с пометкой «Mail Delivery System». Сообщение не доставлено, проверьте правильность написания адреса получателя. И я так не понял, что это было: сообщение из будущего, с Марса, или из параллельной реальности, какая нить связала наши с ней судьбы и миры.

А с рабочего стола на меня и сейчас смотрит ее улыбающееся лицо с портрета, нанесенного поверх московского дворика мартовским снегом.

В серебристой череде январских морозов, когда воздух прозрачен и хрупок, а человек, устав от длительных праздников, становится беспечен и неосмотрителен, грань между мирами становится особенно тонка. Её лёгкий прозрачный шлейф, словно фата невесты, цепляется за тёмные углы, неминуемо разрываясь в порывах ледяного ветра.

Святки.

Пора весёлых игр и ворожбы.

И уж сколько веков христианство, а всё никак не забудутся древние обряды. Хранятся. Передаются из уст в уста. Лелеются как памятка о давно ушедших временах.

Неуклюже скользя по ледяному насту, коварно присыпанному пушистым снегом, перескакивая через простенькие, почти утонувшие в сугробах неказистого московского дворика пеньки и качалки, сквозь надвигающиеся синеватые сумерки пробиралась ученица десятого класса «Б» Мария Афанасьева.

Её вязаная шапка с большим помпоном съехала на макушку, выпустив на мороз тёмную пушистую прядь, шарф раскрутился и мёл дорогу, а полы коротенькой дублёнки ритмично били по закоченевшим коленям. Она торопливо шла, шумно шмыгала носом, поминутно поглядывая на циферблат ручных часов.

— Да, ч-черти-че! — ругалась она, в очередной раз, поскользнувшись на спуске с оледенелого бордюра. — Ни фига ж не видно!

Она едва не упала на грязный автомобиль, неловко припаркованный на тротуаре, ещё раз чертыхнулась, и с силой дёрнула ручку своего подъезда. Со второй попытки дверь поддалась, протяжно скрипнув и пропуская её внутрь, в душный полумрак, пахнувший горячей сыростью и кошками.

— Дашка! Я уже тут! — проорала она вверх, на лестничную клетку, с топотом поднимаясь на свой второй этаж.

Из-за поворота показалась кислая физиономия Дашки Синицыной, её школьной подруги. Мария устало закатила глаза к потолку. Вот вечно так! Чуть что выпадает из графика — подождать пять минут или выйти раньше из дома — сразу вот такой же недовольный вид.

— Я думала, ты ушла, — тихим, бесцветным тоном пропела Дашка, поправляя очки.

— Правильно сделала, что подумала, — кивнула Афанасьева, уже напряжённо шуруя в карманах в поисках ключей.