Ольга Ворон - Инициатор

Алиса тут же прошла в угол, стащила с себя влажное платье, сорвала пропитавшееся кровью бельё, и, смахнув с лежанки верхнее одеяло, упала на оставшиеся и замерла. Ощущение тишины и покоя окутало её. Угрюмый Даниил присел рядом, накинул на обнажённую девушку одеяло, подоткнул. А Марк прошёл к столу и забрался на него, сложив ноги по-турецки. Сверху ему хорошо стали видны утомлённые гости.

Глухая тишина комнаты, напоминающая отсек ушедшей на дно подводной лодки, казалось вязкой, словно разлитое масло. И появлялась уверенность, что любое сказанное слово, даже самое отчаянное и острое, останется здесь, не в силах прорваться за пределы этой глубины. И это располагало к откровенности и настраивало на трудный разговор.

— Спрашивайте, — коротко кивнул Марк.

Даниил задумчиво потёр висок под прядью отросших волос:

— Скажи…

Но его перебил расслабленный тихий голос Алисы:

— Ты убил стольких людей… Ради чего?

Марк удивлённо приподнял брови — вопрос застал его врасплох, но ответил ровно и быстро:

— Освободить вас. Люди смяли кольцо. Дальше было проще.

Даниил, хмуро теребя концы порванной рубашки, спросил:

— Стоило ли это того?

— Думаю, стоило, — отозвался Марк, задумчиво оглядывая собеседников.

Алиса и Даниил глаз не поднимали и общались будто с неохотой, цедя слова и устало поводя плечами.

— Полагаю, что они сошли с ума не по своей воле…

Марк отозвался ровно:

— Конечно. Тяжело слабым идти на смерть с чистым сознанием. Требуется помощь высших сил. Смотреть в глаза своей смерти — удел сильных.

— Ты легко идёшь на смерть людей, — голос Даниила оставался ровным, но в нём зазвучала стальная нотка: — Считаешь себя вправе распоряжаться?

Марк посмотрел на него внимательно:

— А ты? Будучи командиром, исполняющим команды свыше — жалел ли своих солдат?

Скулы Даниила побелели:

— Ты говоришь о жалости или необходимости? О жалости — да, жалел. Но когда была нужда…

— Вот видишь, — улыбнулся Марк.

— Нет, не вижу! В твоём случае крайней необходимости посылать людей на смерть не было.

Марк пожал плечами:

— Будешь на моём месте — понятие крайней необходимости в тебе претерпит изменения.

— Я не на твоём месте.

— Пока, — пожал плечами Марк. — Есть миссия выше жизни. Её исполнение убивает, да. Но ради чего только не умирают в нашем мире люди! Ради каких только глупостей не отдают душу и тело тлену. Так почему ты считаешь грязной смерть ради возвышенных идеалов?

— Я не верю в их возвышенность.

Марк с интересом кивнул:

— Конечно. Но почему бы не поверить в то, что каждый человек имеет право выбирать себе цели и ценности? Какими бы нелепыми они не казались тебе — для многих они высшее, достойное смерти на алтаре…

Даниил смотрел хмуро. Спросить он не успел — Алиса опередила:

— И ради чего всё это?… — она повернулась на спину и закрыла глаза.

Марк кивнул:

— Рад, что мы, наконец, пришли к самому важному… Наша с вами цель — освободить Прото.

— А разбудить все вулканы земли или десяток ядрёных бомб взорвать не надо? — угрюмо поинтересовался бет.

— Иронизируешь, — поморщился старый йах. — Думаешь, это равнозначно? Или что я хочу обновить человечество умерщвлением?

— А что, Прото пойдёт цветочки кушать и дарить всем воздушные поцелуи?

Марк нахмурился, на скулах обозначились белые пятна.

— Нет, ты не понимаешь… Возможно, твои поверхностные познания религии не позволяют тебе понять… Я объясню тебе это. И постарайся постичь глубину этой истины.

— Ну?

— Прото — спаситель.

Алиса повернулась на бок, внимательно оглядывая старого йаха, а Даниил пожал плечами:

— И что? Его, кажется, распяли когда-то? И сегодня, вон, йахов с удовольствием распинают и сжигают, — он кивнул на Алису. — Керосина и гвоздей на всех хватит.

Марк кивнул благожелательно, словно не понял намёка:

— Да, его распяли. И он возродился и вознёсся. Существенное отличие от просто йаха, способного надолго впадать в состояние восстановления, схожее с клинической смертью. Но на то он и истинородный йах! На то он и Прото. На то и — спаситель, способный своей волей привести нас к процветанию. Но пока он в застенках церкви… Пока церковь на его крови творит бесправие. Йахи давно покинули нас, но жрецы — надсмотрщики и верные слуги их — до сих пор держат нас в рамках веры, сохраняя свою власть! Религия — рабское ярмо. И стоит она на том, что способно спасти нас всех.

— Спасти от чего? — задумчиво поинтересовался Даннил. — Всегда было интересно, отчего это нас надо спасти? От Гнева божьего? От второго потопа?

— От йахов, — улыбнулся Марк, обнажая узкие зубы.

— Забавно, — пробормотал Даниил, поёжившись.

— Если злых йахов больше нет, то вера скоро отпадёт, как ненужная, и Прото освободят… — вмешалась Алиса.

— Нет, сестра. Именно потому, что их власть ослабла, церковь укрепляет свои позиции. И потому держит Прото в тисках своей власти. Церковь пьёт его кровь, нужную ей для поддержания своей власти. На его крови тут всё — от защищающей инициации до чудес! Прямая речь инквизиторов — его дар! Чудеса превращений, что сейчас демонстрируют владыки — его умения. Молчаливая выносливость храмовников, врачевание наложением рук, умение исповедников отличать ложь от правды истинной… Да многое! Всё это — части его. Части, которыми владеет церковь, а не люди.

— Допустим…

— Мы должны освободить его, брат мой. Теперь, когда нас уже трое… Должны сделать это. Церковь — камень — терзающий его плоть, а её новые законы — нож — кромсающий его душу. Он — наш отец по крови, наш создатель по сути — и он достоин свободы и шанса дать этому миру новый Закон и новое Понимание судьбы! Наш долг перед ним, стоящий на крови нашего бессмертия — его свобода.

— Довольно, — Даниил отмахнулся. — Патетика. А в сухом остатке что?

Марк пожевал губами, задумчиво оглядывая пальцы рук, сплетённых на коленях в замысловатый жест.

— Тебе мало того, что беспредел Единой будет остановлен? И что люди обретут настоящие силы? Все люди, а не единицы в чёрных юбках? Сколько войн остановится, когда исчезнут барьеры меж вер? Сколько смертей обратит вспять чудесная сила йаха?

— Все станут йахам и — счастливый конец? — хмуро спросила Алиса. — А кого пить будем? Коз?

Марк усмехнулся:

— Все йахами не станут. Да и не нужно это. Попы йахами не делаются, когда получают толику его силы… Так и будет для всех людей на земле.

— Воистину — пейте кровь мою, жрите мясо моё, — передёрнул плечами Даниил.

Глянул на Алису, та задумчиво покусывала губы и смотрела в сторону, на бледный сухоцвет в вазе. Марк тоже перевёл взгляд на сухоцвет и опять улыбнулся:

— Прото — высший. Он вернётся и выполнит обещанное в последний приход. И наступит эра добродетели и благополучия.