Ренсом Риггз - Собрание птиц [litres]

– Да, вы правы.

– Вы хотите, чтобы Джейкоб предотвратил войну, – произнес Енох, поковыряв пальцем в ухе с таким видом, будто плохо расслышал слова мисс Сапсан. – А для этого надо показать американцам улики, которых они не могут увидеть ?

– Придется вам найти способ сделать эти улики видимыми для всех, – сказала мисс Сапсан, положив руку мне на плечо. – Мне очень жаль, мальчик мой. Но сейчас нам не на кого больше надеяться, кроме вас.

Еще через несколько минут мы покинули черную преисподнюю и вышли на поверхность. Стояла солнечная, но прохладная погода, и впервые за несколько дней я смог вздохнуть полной грудью и насладиться свежим воздухом. Мисс Сапсан быстро провела нас мимо трех мужчин, вооруженных винтовками. Один, в куртке из свалявшегося меха, был похож на снежного человека. Второй выглядел как ковбой: на нем была широкополая шляпа и длинный кожаный плащ. Третий, в костюме и при галстуке, наверняка принадлежал к шайке Лео Бернема. Все трое настороженно рассматривали друг друга, и мне показалось, что они едва заметили наше появление.

– По одному часовому от каждого американского клана, – тихо сообщила мисс Сапсан. – Лучше не смотреть им в глаза.

Мы направились к средству передвижения. Я ожидал увидеть нечто вроде почтового дилижанса, но вместо этого нас ждал катафалк с большими стеклянными окошками.

– Больше ничего не смогли найти за такое короткое время, – извиняющимся тоном произнесла мисс Сапсан. – Забирайтесь.

Енох издал звук, призванный выразить сарказм. Эмма сделала кислое лицо, но промолчала. Времени на споры и возражения не было. Человек, похожий на служащего похоронного бюро, придержал дверь, и мы залезли в повозку для гроба. Потолок был таким низким, что мы задевали его головами.

– Шикарно! – воскликнул Енох, проводя кончиками пальцев по черным бархатным занавесям.

Уже во второй раз за три дня я угодил в место, предназначенное для мертвого тела. Видимо, провидение таким образом посылало мне некое сообщение, причем действовало оно не слишком тонко.

Мисс Сапсан сказала что-то кучеру, человеку с длинной бородой и пустым взглядом. Он дернул поводья, и мы поехали, оставив служащего с тремя вооруженными мужчинами.

Мы проезжали мимо лесов и зеленых холмов. На некоторых холмах деревья были вырублены, их место заняло оборудование для добычи ископаемых: вагонетки для узкоколейных железных дорог, доверху нагруженные рудой, какие-то машины, изрыгавшие клубы дыма и пара. Повсюду виднелись кучи пустой породы. Время от времени попадались горняки – они курили, устало опираясь на лопаты. Я решил, что это нормальные, угодившие в петлю.

Пока мы ехали, мисс Сапсан показала нам лагеря кланов. Несколько палаток из буйволовых шкур на опушке леса служили лагерем делегации Северного клана. Представители клана Лос Калифорниос занимали Нищий Квартал, район хибар на окраине. А люди из Клана Пяти Районов под командованием Лео остановились в гостинице «Орлиный перевал», лучшем (и единственном) отеле Марроубона.

– А где же ночуют имбрины? – спросил я.

– На деревьях, – просто ответила она.

Мы въехали в город со стороны Нищего Квартала, который представлял собой удручающее зрелище. Убогие хижины, сооруженные из всякой рухляди, выглядели так, словно их в любую минуту могло унести ветром.

Проехав несколько кварталов, мы очутились в центре Марроубона – и это был действительно самый настоящий город Дикого Запада девятнадцатого века. Я впервые видел такое своими глазами, а не по телевизору. Здесь, как в ковбойских фильмах, были лавки, где торговали седлами и огнестрельным оружием, и неизменные салуны. Единственное отличие от фильмов – ни на улицах, ни в домах не было ни души.

Лошади замедлили шаг, затем остановились. Мисс Сапсан окликнула кучера и спросила, в чем дело.

– Дальше не поеду, хоть озолотите, – ответил тот. Одна из лошадей высоко и нервно заржала.

– Похоже, это конечная остановка, – заметила мисс Сапсан, и мы вылезли из катафалка.

– А где все? – спросил я.

Мисс Сапсан махнула рукой куда-то вперед.

– Там, немного подальше.

Прищурившись, я увидел их. Несколько дюжин человек стояли в тени под навесами, сидели на корточках за бочками и фургонами на противоположных сторонах улицы. Северяне слева от нас, Лос Калифорниос – справа. Когда мы пошли к ним – да, прямо к ним , – мне сразу стало ясно, что оба клана были в двух шагах от вооруженного конфликта. Точно так же смотрели друг на друга охранники у выхода из рудника.

– Нейтральная группа! – крикнула мисс Сапсан, когда мы приблизились. – Не стрелять!

– Не стрелять! – заорал кто-то со стороны северян.

– Не стрелять! – донесся ответ Лос Калифорниос.

Из какой-то лавки выскользнула имбрина и поспешила к нам по деревянному тротуару. Это была мисс Кукушка; ее седые волосы, отливающие металлическим блеском, и темная кожа резко контрастировали с выбеленными солнцем, словно меловыми, улицами Марроубона.

– Алма! – она была взволнована и тяжело дышала. Ее взгляд скользнул по моему лицу. – Отлично, ты привела его. Все ждут.

– Проявления агрессии были? – спросила мисс Сапсан. – Никто не стрелял?

– Пока нет, но лишь благодаря какому-то чуду, – ответила мисс Кукушка.

Мы быстро пошли за ней по деревянному тротуару. В полной тишине наши шаги звучали как оглушительный топот. Я не мог понять, о чем говорит мисс Кукушка, пока не увидел среди северян женщину с лицом болезненного желтоватого цвета, вооруженную огромным бревном. Бревно было толщиной в фут, а длиной, наверное, футов двадцать. Женщина без видимых усилий держала эту громадину на плече, словно копье. Неподалеку стояли два человека с дробовиками, на поясе у каждого висело несколько убитых птиц. Маленькая девочка перекатывала по земле увесистый валун, подталкивая его лишь кончиком пальца. Какой-то мальчик в ковбойской шляпе, из клана Лос Калифорниос, злобно смотрел на своих противников через улицу, разминая при этом руки, и я заметил, что между его пальцами пробегают электрические искры. Совсем маленький мальчик бесстрашно стоял впереди всех; на груди у него красовался патронташ, а на голове – сомбреро, такое огромное, что оно сползало ребенку на уши.

Итак, люди, застывшие по обе стороны улицы, были вооружены до зубов и вызывающе демонстрировали свое оружие – как странное, так и обычное. Было ясно, что достаточно одного неосторожного слова или движения, чтобы началось кровопролитие.