Анна Чайка - В паутине под лестницей

Это проклятое место настолько ловко искажало пространство, что могло украсть шестнадцатилетнюю девицу прямо с пижамной вечеринки на другом конце города. И что-то подсказывало Коре, что оно сможет и не такое провернуть. Дали бы шанс.

Она прислушалась к коридору. Не слышно ли стука костяшек? Нет, тихо.

Теперь Кора знала, что монстры и призраки больше не могут свободно пересекать границу ее комнаты. Это было очередным не озвученным, но очевидным правилом. У каждого свое место. Птицепаук так бы и оставался у себя в каморке, не нарисуй Кора самолично для него проход. Стоило ли объяснять, что осознав это, она порвала остатки картины в клочья?

И это еще не все.

Каждая деталь имела смысл. В день заселения там был мужчина, проверявший ее – нет, не ее саму, а ее способность прочитать – и затем заставивший подписать бланк о заселении. Уже теплее…

Было ли объявление в газете реальным или Кора просто видела то, что хотели они? Да и кто – они? Какие-то хитроумные безумные силы?

Бланки. Вот что ее смущало. Излишняя бюрократия для иллюзорного дома с привидениями. Кора потерла виски. Что от нее требовали? Сохранять чистоту, следить за порядком, не конфликтовать – но каждое из наставлений уже было нарушено. И косвенно, и напрямую. А еще…

Прожить под этой крышей хотя бы месяц.

Вот оно. И почему Кора не заподозрила неладное сразу, пока их связь с обителью призраков еще не окрепла настолько, чтобы переносить ее тело из точки А в точку Б? Тридцать дней – особая дата.

– Как в той книжке, – пробормотала она, возвращаясь к событиям вчерашнего вечера. – Для усиления способностей и проникновения в изнанку мира начинающий маг должен ночевать на могиле незнакомца несколько недель…

А что если под это описание подходит заброшенный дом в центре города? И она спала здесь, думая, что находиться в центре поддержки нуждающихся, а на самом деле пропитывалась этим местом, позволяла ему отравить себя, поработить. И ведь все абсолютно добровольно. Кора сама поставила подпись.

Она тихо рассмеялась, и этот смех напугал даже ее саму.

Зачем? Зачем такие сложности, для какой возвышенной цели? Накормить голодных мертвецов, а может, принести юную деву в жертву, как в каких-нибудь старинных книжках? Если она выберется, то не оставит ни один из вопросов без ответа.

Тьма снаружи шла на убыль.

Кора поняла это, как только краски, различимые ее покрасневшими глазами, начали наливаться жизнью. Слой негатива уходил. Рассасывался в пространстве, позволяя реальности нарасти поверх, точно плоть на открытой ране. Мир исцелялся.

Солнечные лучи проникали через закрытое окно.

Она сидела перед закрытой дверью и клевала носом. Почти как человек в рассказе Златы, только с одной поправкой – она не была сумасшедшей. Следы коготков на полу явное тому доказательство.

Кора была удовлетворена своим самочувствием. И это несмотря на то, что она не спала всю ночь и была вымотана битвой с призрачным врагом. Теперь хотя бы стало ясно, что творилось вокруг нее в последнее время.

Первым делом нужно было подготовиться к следующей ночи. Неизвестно, что придумают местные «жители», когда вновь наступит их время. Да, как было понятно, призраки могли проявлять себя только с наступлением темноты, не раньше. И Кора собиралась воспользоваться этой временной передышкой.

Проверив еще раз, что происходит по ту сторону двери, она вышла в коридор. Было тихо. Очень тихо и пусто. Даже петушиное пение не требовалось – зло послушно ушло в подполье дожидаться своего времени.

На цыпочках Кора побежала к лестнице. Главное успеть… Скрежещущий звук заставил подпрыгнуть и вскинуть руки в защитной позе.

Кошка. Всего лишь одна из любимиц Гортензии. Сидела и смотрела на крадущуюся девушку с легким презрением в темных галактиках глаз. Но разве у кошек бывают такие жуткие глаза? Словно мириады погасших звезд.

А сама кошатница – была ли она живой, возможно, единственной живой соседкой Коры, принимавшей происходящие странности как должное?

Вдруг возникло острое желание постучаться к ней. Возмутиться, пожаловаться. Сказать, в конце концов, что она была права. Кора даже сделала шаг обратно. Но остановилась.

Гортензия не могла быть живой.

Нет.

Надо бежать. К счастью в комнате оставалось множество предметов гардероба, которые она не могла увезти с собой и в которые переоделась, сменив легкую ночнушку на платье из плотного хлопка.

Сейчас нужно как-то попасть обратно в дом Иванковых. Там оставались деньги, разбитый, но все еще работающий телефон и недочитанные книги. Точно, книги. Она должна успеть их дочитать, пока не поздно.

Злата встречала ее на пороге, скептически скрестив руки на груди.

«Будет допрос, – поняла Кора»

– Я рано встаю, – подсказала подруга, верно расшифровав стыд на ее лице. – И куда это ты уходила? В одной пижаме, да еще и без вещей?

– Гуляла, – ляпнула Кора. А что еще она могла сказать?

– Хорошо так прогулялась, аж до дома. Эту шмотку я на тебе раньше не видела.

– Ты меня впустишь? Мне надо сумку забрать.

– Сначала объяснись, что с тобой происходит? Тим говорил, что ты особа замороченная, но не настолько же, чтоб посреди ночи из запертой квартиры пропасть!

Кора вздохнула, делая вид, что сдается, тем самым отвлекая внимание Златы, и резко проскочила у нее под мышкой. Внутри, как обычно, работал телевизор. Одновременно с ним играло радио.

Ника сидела в гостиной, поедая шоколадные хлопья прямо из коробки.

– Привет. А ты куда запропастилась? – прочавкала она, не оборачиваясь. – Мы уж подумали, что ты провела хитрую аферу с целью своровать у нас одежду.

– Ага-ага…

Кора огляделась в поисках своих вещей. Сестры переворошили ее спальное место, видимо, пытаясь понять ход ее мыслей. Сумка нашлась под табуретом. Проверив кошелек и вернув на место книги, Кора кинула рядом с Никой аккуратно сложенную пижаму с безумными зайцами.

– Возвращаю.

– Так ты не объяснишь, как и зачем сбежала? – спросила Злата, преграждая ей путь.

– Это сложно. Может, потом?

– Сейчас.

– Ты все равно не поверишь. Это одна их тех баек, в которые ты не веришь.

Злата продолжала стоять в дверном проеме, загораживая выход. Сейчас ее крепкая ладная фигура была олицетворением вселенской упертости, что не могло не раздражать. Как же не вовремя!

Жила же Кора без опеки все эти шестнадцать лет. Так почему именно сейчас о ней вдруг все начали беспокоиться?

– Ты посчитаешь меня ненормальной, – терпеливо объяснила она. – А я этого не хочу. Совсем не хочу.

– Я жду.

Не олицетворение, нет. Кора немного ошиблась. Перед ней стояла сама неумолимая богиня упрямства, покровительница всех трудоголиков и вьючных животных.