Анастасия Медведева - Поколение S [СИ]

— Спасибо, ты очень помогла советом, — язвительно отзываюсь.

— Да какой совет? Дело-то уже сделано, — качая головой, простонала Лика; затем перевела на меня более серьёзный взгляд. — Ты скажи мне одно: зачем ты ему соврала?

— Лика, я не очень хочу стать жертвой нападения в школьном туалете, — признаюсь честно, — эти девицы не выглядели убеждёнными, когда Данил велел им меня не трогать. Да и ты сама мне сказала — что они не отстанут.

— Они не отстанут, но… — Лика ненадолго замолчала, задумавшись, — может, ты и права. Узнай они о поцелуе, и тебе сто процентов несдобровать. Другое дело, если Данил будет и дальше защищать тебя… или вообще — влюбится. О, как бы нам это помогло! — её глаза зажигаются, словно она уже видит перед собой наше с Данилом светлое будущее…

— Но ты-то тут при чём? — удивленно смотрю на неё.

— Ты не понимаешь, это же увеличит популярность нашего тандема, — глядя на меня, как на совсем глупую, поясняет Лика.

— Эй, я не буду использовать Данила для твоей борьбы с Полиной! — заявляю сразу.

— Ну, Полина же использует Артёма для своей борьбы против меня, — жмёт плечами блондинка.

— ЛИКА! Я повторяю — я не буду участницей этих военных действий! — предупреждаю её вполне серьёзно.

— Тогда завтра не общайся со мной в школе, — вновь жмёт плечами одноклассница.

Я не нахожусь с ответом.

— Я не хочу не общаться с тобой, — наконец, выдавливаю из себя.

— Тебе придётся выбрать, — Лика поднимается с места и убирает пустую тарелку в раковину, — я не обижусь, если ты решишь остаться в стороне. Но тогда не жди, что я помогу тебе — в случае, когда тебе понадобится помощь.

— Это как-то… — морщусь я, но блондинка меня перебивает:

— Это честно, Соня. Дружба — это не игра в одни ворота. Это отношения, при которых не существует слов «мне от тебя надо». Это отношения, при которых используется слово «мы».

— Ты описала не дружбу, а брак, — замечаю, закатывая глаза.

— Хороший брак строится на дружбе, — просто отвечает Лика.

— Тебе точно семнадцать? — спрашиваю недоверчиво.

— Мне сто семнадцать, моя кожа становится золотистой на солнце, и, да, я — Эдвард Каллен, — фыркает одноклассница.

— Мне так нравилась первая часть, — со смешком замечаю.

— Согласна, к концу саги они переборщили с гримом, — кивнула Лика.

Мы хохотнули.

Лика склоняет голову и заглядывает мне в глаза.

— Если ты всё ещё сомневаешься…

— Я не сомневаюсь, — решительно отвечаю.

В конце концов, кроме неё, у меня здесь нет друзей. Так что смысла отталкивать её из-за боязни столкнуться с Полли — нет и не было.

— Просто… мне сложно переключиться из режима «тихони» в режим «боевой готовности», — выдавливаю из себя кривую улыбку.

— А ты не переключайся, — легко произносит Лика. — Будь собой. Мы все чего-то боимся: так что не нужно воспринимать свою неуверенность, как патологию.

— Кто твои родители? — с лёгким ужасом смотрю на неё.

— Папа — успешный бизнесмен, а мама — психиатр, — отвечает Лика, — это так заметно?

— Что мама-психиатр — это точно. Да и папа явно след оставил… — бормочу под нос. — Ладно! Давай собираться. Пора обновлять твой гардероб!

— А твой? — поднимает бровь Лика.

— У меня только косарь. Так что, максимум, на что мне хватит денег — это на какую-нибудь кофточку в «Bershka», — протягиваю на позитиве, хотя веселиться, конечно, повода нет…

— Ты серьёзно? — фыркает Лика. — Детка, ты со мной по магазинам не ходила!

— Что, и на кофточку не хватит? — с лёгким расстройством спрашиваю.

Как я была наивна…

Джинсы, рубашка и платье. ДЖИНСЫ, РУБАШКА И ПЛАТЬЕ! Как это вообще возможно?!

Смотрю на свои пакеты и продолжаю недоумевать. И это при том, что джинсы с пуш-ап эффектом, нежного бежевого цвета из тонкой ткани (так что это и не джинсы вовсе, но назвать их брюками или штанами язык не поворачивался), рубашка из хлопка в полоску с прикольным принтом на груди, а платье — цветастое, короткое, с чуть завышенной талией и кружевом по подолу…

— Значит так! Джинсы будешь носить с белым свитерком или светлой футболкой — я видела их, валявшимися у тебя на полу, — начала раздавать указания Лика, — эту классную рубашку наденешь с вот этими своими черными джинсами: они будут очень круто сочетаться. А платье… в платье ты пойдёшь завтра в школу!

— Но завтра не так тепло, я замерзну… — хмурюсь, глядя на пакет с недоверием.

— Тебе что, пять? — подняв бровь, язвительно спрашивает Лика. — Во-первых, ты поедешь на машине. А во-вторых — теплые колготки в помощь, если уж ты такая мерзлячка! Сейчас не девяностые на дворе, и они не соберутся гармошкой у тебя на коленях — так что всё в порядке.

— До сих пор не понимаю, как мы умудрились купить все это на тысячу рублей, — качаю головой.

— Это же конец летней распродажи, чудило! Везде скидки до 90 %. Тут главное — найти нужное в ворохе всей этой одежды, — хмыкает Лика. — Кстати! Ты ответила Данилу?

— Нет… я не знаю, что можно ответить на вопрос «говорил ли я что-то странное?». Да весь наш разговор можно смело назвать странным, но я не знаю, какие у него критерии отбора, — машинально касаясь телефона в кармане куртки, отвечаю.

— Знаешь, что… — в глазах Лики блеснул опасный огонёк, — а ты напиши ему, что он говорил про… грань.

— Про «грань»? — удивленно переспрашиваю.

— Ага, — кивает она.

— А что это? — хмурюсь.

— Ты не спрашивай! Просто напиши!

— Вот ещё! Чего ради мне писать о том, чего я сама не понимаю? — фыркаю.

— Ладно! У нашего идола явно «не все дома» — особенно по вечерам. Его что-то мучает, вот он и пускается во все тяжкие, — начинает пояснять Лика, — у тех, кто балуется некоторыми запрещёнными средствами, есть понятие — «пересечь грань». Выйти за пределы… скажем так… разума. Да-да, и не надо закатывать глаза! Так вот, написав ему про эту самую грань, ты сможешь получить ответ, как минимум, на один важный вопрос.

— И какой же? — скептично интересуюсь.

— Хотя бы — насколько глубоко он повяз, — пожав плечами, отвечает Лика; но я чувствую — она что-то не договаривает, — а если он ничего не знает о «грани», тогда можешь быть абсолютно спокойна: там все дома, просто парень проходит сложный подростковый период и бла-бла-бла.

Кусаю губу, глядя на экран телефона.

Узнать, как далеко зашёл Данил в своей депрессии, конечно, очень хотелось… я бы соврала, если сказала, что не переживаю за него. Сама не знаю, почему.

В итоге, поддаюсь и строчу ответ: «Ты говорил о грани». Отправляю.

— Ну, вот. Теперь он будет считать меня ненормальной, — кисло замечаю, глядя на Лику.

А в следующую секунду приходит сообщение.

Недоверчиво смотрю на экран, затем открываю смс…

«ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О ГРАНИ?!»