Анастасия Медведева - Поколение S [СИ]

— Вполне возможно? — нехорошо улыбается Мирон. — Моему отцу постоянно угрожают по телефону, а мать вообще не выходит из дома без сопровождения охраны.

— Что у вас за семья такая? — не без иронии спрашивает Дан.

— Это бизнес. Наши родители — главы крупных конкурирующих компаний, — нервно пожав плечом, отвечает Лика, глядя в пол. — Да, порой в ход идут не самые законные методы… Но мои родители не имеют к этому никакого отношения!

— Откуда такая уверенность? — холодно спрашивает Мирон.

— Так ты знал? Вы оба знали, кто вы? — переводя взгляд от одного к другому, спрашиваю потрясенно.

— Я поняла не сразу — только после того, как заметила, что наш новенький смотрит на меня, как на дерьмо со своего ботинка, — мило улыбнувшись в сторону Мирона, отвечает Лика.

— А ты? — смотрю на медиума.

— Я знал, куда я ехал, — без эмоций отвечает тот.

— Невероятно, — качая головой, протягиваю, — вы как долбаные Ромео и Джульетта!

— Даже не думай сравнивать нас с ними! — протянув руку вперёд, останавливает меня Лика. — Этот психопат никак не тянет на наивного влюбленного паренька, способного убить себя во имя светлой и чистой подростковой любви. Он скорее покромсает всех вокруг.

— Сказала девчонка с ножом в кармане, — бросает в её сторону Мирон.

— Заканчивайте, — грубо обрываю обоих; затем поворачиваюсь к Лике. — Ты можешь как-то проверить: связана ли твоя семья с похищением Агаты?

— Да. Мой телохранитель имеет доступ к этой информации, — неохотно кивает та.

— У тебя есть телохранитель? — удивляюсь.

— Мой водитель.

— Боже, — закатываю глаза, — мы как в черно-белом кино, и сейчас из этой двери выйдет крёстный отец.

— А причём здесь черно-белое кино? — уже отходя от меня с телефоном у уха, хмурится Лика.

— Не знаю. Может, это серые стены так давят на мою психику? — фыркаю, а затем перевожу взгляд на Мирона. — Рассказывай.

— Что? — холодный вопрос.

— Ты знаешь — что, — так же холодно отрезаю. — Как пропала твоя девушка?

— А ты у нас нынче за штатного детектива? — щурится блондин.

— Я у вас нынче за штатного Потрошителя, — криво улыбаюсь, затем снова становлюсь серьёзной; ну, почти серьёзной. — Это же то, чего ты хотел. Момент истины. Задание для Тени. Правда, теперь мы знаем, что твоя девушка мертва, но это не должно помешать произнесению заготовленной речи.

— Издеваешься? — спокойно спрашивает Мирон.

— Да, — не отрицаю я; внутри всё ещё бурлит обида за все те эмоции, что он успел вызвать во мне, за все те прикосновения, за все те поцелуи… — я ведь была твоей персональной грелкой, — бросаю ему. — Я имею право знать.

Вижу, как на его скулах двигаются желваки, но ничего не могу с собой поделать. Зачем нужно было сближаться со мной, если он так влюблён в свою Агату?.. Зачем нужно было… всё это?!

— Хорошо, мышонок, — улыбается Мирон, и в его улыбке нет ни грамма веселья, — я тебе расскажу, — он садится на свободный стул, оседлав его, и поднимает взгляд на меня. — Мы дружили с детства. Агата — моя лучшая подруга. Потом, как это случается, в кровь ударили гормоны, и мы сблизились. Избавлю тебя от подробностей — вижу, что ты злишься, поэтому перейду сразу к делу: к моменту похищения.

— Я не злюсь, и её не похищали, мы это уже выяснили, — кивнув в сторону притихших Полины и Артёма, отвечаю.

— Её похитили во время нашего свидания, — отрезает Мирон, заставляя меня усомниться в собственных выводах, — это должен был быть мирный пикничок на лужайке. Она в тот день сделала такую же стрижку, как у меня, обрезав свои шикарные волосы — которые ты удивительно точно изобразила на рисунке, — как только Мирон произносит это, я вижу, как напрягается Дан… с чего бы это? — мы долго спорили по этому поводу, но Агату было не переубедить, и на годовщину наших отношений, она подстриглась: это странно, но ей даже шло. Белая майка, черные джинсы, короткие волосы и такое кукольное лицо… Когда она начала замерзать, я дал ей свою толстовку. Потом пошёл отлить. А когда вернулся — Агаты уже нигде не было.

Мирон замолкает, а я смотрю на Дана…

На Дана, лицо которого было слишком красноречивым, чтобы этого не заметить…

Да, лучше думать о нём, чем представлять перед собой счастливого влюбленного Мирона, целующегося со своей идеальной девушкой на покрывале в парке…

— Одно непонятно: откуда у вас та толстовка? — медиум поворачивается к Артёму и Полине.

— Я хочу тебя огорчить, — вдруг произносит Полли, — но твоя подружка действительно мертва. Потому что эту толстовку мы сняли с её трупа перед тем, как кинуть её тело в лесу. Сама не знаю, какой черт дернул нас сделать это.

Я закрываю рот ладонью, а Дан резко отходит к окну.

Так, с ним потом разберёмся…

— Вы что, действительно убили человека?.. — выдавливаю из себя.

— А ты думала, он такой большой шутник? — кивнув на Артёма, фыркает Полина.

— Сука… — Мирон срывается с места, но его перехватывает Данил, быстро скрутив руки.

— Ты можешь подбирать слова? Речь идёт о человеческой жизни! — цежу, глядя на Полли.

— Она не раскается, можешь не надеяться, — рычит Мирон, пытаясь высвободиться из хвата, — она же нажралась теней из астрала!

— ЧТО?! — подрываюсь с места, отступая от кровати.

— Она питается ими, чтобы поддерживать свою силу. Бонусом идёт вся дурь и агрессия, — ровно произносит Артём, неожиданно решив подать голос.

— Ты жрёшь эту дрянь?! — с ужасом смотрю на черноволосую звезду класса.

— А что такого? Вы вообще в курсе, сколько энергии в этих ошмётках? — изумляется Полли.

— Вырубите её. Иначе я убью её. Серьёзно, — предупреждает Мирон, прикрывая глаза.

— Лика! — окликаю подругу.

Та мгновенно выбегает в коридор и возвращается в палату уже с медбратом; брыкающейся Полине вводят снотворное, а затем уносят её в изолятор.

Всё это время Артём лежит молча и просто смотрит перед собой, не меняясь в лице.

— Почему ты раньше не сказал? — спрашиваю Мирона.

— О чём?

— О том, что Полина жрёт всякую дрянь в астрале! — рявкаю на него.

— Поумерь гонор, мышонок. Я не всегда буду с тобой вежливым, — холодно отвечает тот.

— Да пошёл ты! — отхожу от него, начиная чувствовать дикое раздражение; прохожу по палате, а затем возвращаюсь к блондину. — Ты начал терять самообладание от одной мелкой хренотени, которая прицепилась к тебе на пару секунд. Неужели нельзя было догадаться, что подобная пища сотворит с Полиной?!

— Я замечал, что в школе совсем нет теней. Вообще всего этого астрального шлака. Но не думал, что она его жрёт на завтрак, — холодно выцеживает Мирон, — а о её рационе узнал только сегодня, когда увидел это своими глазами — до их встречи с Ликой.

— Зачем она это… ест? — разворачиваюсь к Артёму.