Евгений Бабушкин - Пьяные птицы, веселые волки [litres]

Вован. Некуда?

Вика. Там ночь.

Вован. Стой и жди.

Ваня. Пауза.

Виола. Долгая.

Ваня. Замерли.

Виола. Оцепенели.

Вика. Не, ну на фиг. Меня сейчас что, съедят по сюжету? Или что там, убьют, изнасилуют, он вообще кто, волк или человек?

Ваня. А я?

Виола. А я?

Вика. А я в кого играю?

Вован. А мне тут что, разорваться? Ууууу!

Ваня. Ууууу!

Виола. Ууууу!

Вика. Уууууспокоились! А что за вопрос ты задал?

Вован. Это не я, это он.

Вика. Ну он.

Вован. Не, ну я не могу так просто сказать. Типа каждый сам решает, что спросить, чтобы отличить волка от человека. И, соответственно, решить судьбу девочки этой несчастной. Твою судьбу.

Ваня. Да не хотят они ничего решать.

Виола. Придётся нам.

Вован. Только давайте не как обычно, а как надо.

Ваня. Папашу этого в тюрьму, а по дороге растерзать.

Виола. Нельзя.

Ваня. Почему?

Виола. Потому что это ты. А вот мамашу растерзать на месте.

Ваня. Но это ты, я хочу, чтоб ты жила.

Вован. А со мной что делать?

Вика. Так, давайте я пока с балкона уйду, или что это, речка, хуечка, пригорок? Достало, дует.

Вован. Да, давайте чаю выпьем.

Вика. Волки не пьют чай.

Вован. Ну что мы там пьём.

Ваня. Только пусть всё закончится хорошо.

Виола. Или это говно.

Вика. А не песня.

Ваня. Это не со мной было. Это вообще ни с кем не было. Так, лекция. В 1926 году в Йеллоустонском парке убили последнего волка.

Виола. Уроды.

Ваня. Гады.

Виола. Веди себя прилично.

Ваня. Пропали волки – лоси потеряли страх. Стали бесконтрольно размножаться.

Виола. Видит лось лосиху, прыг – и два лося. Видит лосиху, прыг – и четыре.

Ваня. Размножаются и жрут. Травки всякие сожрали, деревца. Это только кажется, что лось милый.

Виола. Он, конечно, милый, но очень много жрёт.

Ваня. Волки в парке были ключевые хищники. Без них всё расстроилось. Пропали волки – возникли койоты. Возникли койоты – пропали зайцы. За зайцами – ястребы и хорьки. А также рыба-ягода пропала.

Виола. Почему?

Ваня. Так, жизнь. Полвека не было волков, и стало ясно: надо их вернуть. Фермеры были против, типа, это же волки, бля, волки, бля, волки! У соседа сожрали коня. Ноги соседке по жопу отгрызли.

Виола. Ну – бывало.

Ваня. Но – не совсем, не всегда и не то чтобы.

Виола. Разок-то можно.

Ваня. В общем, в парке провели голосование. И две трети туристов решили, что с волками прикольней.

Виола. Ура! Голосование!

Ваня. Что лучше: вспоротый живот или от-рубленные ноги?

Виола. Три небольшие войны или пятнадцать эпидемий?

Ваня. Капитализм или новая модель электрической мясорубки?

Виола. Мертвецы или покойники?

Ваня. Голосуем. Кто за то, что с волками прикольней, поднимите левую руку.

Виола. Кто нет, опустите правую.

Ваня. Постановили: вернуть волков. Поехали за ними в Канаду, это далеко, нам туда не надо, поймали тридцать три пары канис люпус окциденталис, сорок четыре часа везли их из Манитобы в Саскачеван, из Альберты в Айдахо…

Виола. Думали, ну его нахуй, выкинем по дороге.

Ваня. Веди себя прилично. Ну, довезли и выпустили.

Виола. А что люди?

Ваня. Людям окей, а мясники и торгаши расстроились. Ходят такие серьёзные: волк – не газ, в чём смысл его дня нас. Волк – не нефть, денег с него нет. Но люди позвали учёных, напоили их настойкой из грибов мочёных, и те сказали: отныне Йеллоустонский парк – лучшее место в мире, чтобы наблюдать за волками.

Виола. Любите смотреть, а? Смотрите внимательно.

Ваня. Возникли волки – пропали койоты. Пропали койоты – возникли зайцы. За зайцами – ястребы и хорьки. Ещё медведи, доедать объедки за волками. А также рыба-ягода вернулась.

Виола. Почему?

Ваня. Так, жизнь. За десять лет волков стало больше в десять раз. И стали они разбегаться. На север, в горы. На юг, в норы. На восток, в поля. И на запад, где горит земля.

Виола. Бежали-бежали, пока не прибежали. Пока их не обнаружили тут.

Ваня. В Москве.

Виола. В высокой траве.

Ваня. В широком рукаве.

Виола. Или где мы там с вами находимся.

Ваня. А в том парке стало совсем хорошо. Лоси перестали жрать и ушли в леса, чтоб их самих не сожрали. Ушли лоси – выросли деревья. Выросли деревья – изменились русла рек.

Виола. Круто! Волки изменили русла рек!

Ваня. Ну, слегка. Но постарались, поменяли карту. И стало всё чуть-чуть по-новому. И реки течь по-новому. И люди жить по-новому.

Виола. И лоси!

Ваня. Всё потому, что кто-то выпустил на волю тридцать три пары волков.

Виола. Вот так вот волки всё наладили.

Вика. Да что стесняться.

Вован. Мы всё наладили.

Ваня. Хорошая песня.

Вика. Хорошая.

Виола. А теперь вы.

Вован. Как-нибудь сами.

Ваня. Мы вам показали, как надо.

Вика. Ну вот и делайте так же.

Виола. Можно импровизировать.

Вован. Туда-сюда.

Ваня. А мы пошли.

Вика. Побежали.

Виола. В тёплую ночь.

Вован. Смешную ночь.

Ваня. Сквозь огоньки.

Вика. Мимо реки.

Виола. С горки – бум.

Вован. По снегу, по снегу.

Ваня. По экрану, по бумаге.

Вика. А вам счастливо.

Виола. Это же вам жить.

Вован. Это же вы люди.

Для трёх масок, хора и музыкантов

Милая Матерь Божья, эта крашеная доска со смешными фигурами – тебе. Я написал одного из твоих сыновей, Льва Троцкого, его убили в Мексике в 1940 году. Тут есть цитаты из писем, дневников, передовиц и завещаний. Некоторые слова Троцкий правда произносил. Остальные за него произнёс я, Евгений Бабушкин.

ПЕРВАЯ МАСКА – Л., Оборванец.

ВТОРАЯ МАСКА – Наталья, Фрида, Старуха.

ТРЕТЬЯ МАСКА – Бумажный человек, Полицейский.

ХОР.

МУЗЫКАНТЫ.

Л. Вот закрою глаза и увижу лёд.

Наталья. Брось. Вышло солнце. И крестьяне выламывают лозу. Суази-сюр-Эколь, Шайи-ан-Бьер, Буа-ле-Руа.

Л. Лёд под веком, и вечная степь в снегу, мёртвый тупик, молчание паровоза, двенадцать суток среди метелей. Конвой окоченел. Лёд на сером сукне, лёд на злых молодых ресницах. Ухо у часового, помню, отмёрзло до черноты, но он всё пялился в бескрайний лёд и трусил кричать. Дурак.

Наталья. Очнись. Солнце гуляет по деревням. А именно: Баланкур-сюр-Эссон, Понтьерри-Сен-Фаржо, Ле-Шато-де-Дам. Запиши это.

Л. Помню: распорядитель наших похорон, ничто в шинели, большой чин, шпалы в петлице.

Наталья. Пустые глаза, как рты без зубов. Тонкий, как кнут, спрятанный в рукаве. Кукла человека. Всё хвастался новой формой, выворачивал подкладку, всё показывал шлем изнутри, говорил – а летом у них по уставу фуражки, летом чёрные ремешки на фуражках.

Л. Петлицы с малиновой окантовкой. Лица сына не помню. Но помню петлицы и ремешки.

Наталья. Суази-сюр-Эколь, Шайи-ан-Бьер, Буа-ле-Руа.

Л. Аминь. Поезд рвёт чернозём, за окном разбитая на квадраты ночь, и вот некогда тёплое море и пароход, забытый во льдах. Серые шинели передают нас друг другу, мы – обрезки червивого мяса в их руках. Гражданина Троцкого Льва Давидовича – выслать – из – пределов – СССР. Гражданина Троцкого Льва Давидовича – выслать – из – пределов – СССР. Однажды я забуду поднять веки, и они смёрзнутся окончательно.