Влада Ольховская - Внутри

Завершение у сюжета было логичное: меня и Руслана объявили в розыск. Мол, сбежала, психованная, да еще и беспомощного мужика с собой прихватила. Позвоните, люди добрые, помогите остановить преступницу!

Как и следовало ожидать, после этого мой телефон разве что не взорвался. До меня пытались дозвониться все: родственники, друзья и приятели, клиенты, те соседи, что поадекватней Людмилки, даже следователь, который вел дело Алеси.

Но ни с кем из них я говорить не собиралась, просто сил не было. Я сделала единственное, что сейчас казалось мне правильным: отключила и разобрала телефон.

Да… И это недавно мне казалось, что дела мои плохи и хуже быть не может? Пожалуйста, новый виток!

Пожалуй, у меня сейчас было право сильно расстроиться и даже поплакать. Люди, которые ничего обо мне не знали, беззастенчиво врали обо мне на всю страну! Но я чувствовала лишь омерзение и усталость. Сказывался стресс последних дней: у меня просто не осталось сил, чтобы грустить.

Даже при том, что я понимала: отменить последствия этого репортажа уже не получится. Да меня посадят просто для того, чтобы представители спецслужб дураками не выглядели! Я ведь не так уж важна, мне не позволят оправдаться, кто-то должен ответить, чтобы появилось объяснение необъяснимому. Целый вагон сгнил за пару минут? Взорвалась больница?

Виновата, конечно же, доморощенная террористка! И всем плевать, что я — фотограф, и в химии я разбираюсь не лучше, чем дятел в высокой моде.

Я просто не заглядывала так далеко в будущее. Возможно, это была психологическая защита, не знаю. Но те далекие дни, когда мне можно будет хотя бы попытаться вернуться к нормальной жизни, растворялись в тумане. Сейчас я могла думать лишь о том, чтобы спасти Руслана. Это как туннельное зрение: ты видишь цель, идешь к цели, а все, что рядом с тобой, уже не важно.

Может, это было не совсем здоровое поведение с моей стороны, но сейчас оно спасало меня.

Вместо того, чтобы думать о своей репутации, я размышляла, что мне делать вот прямо сейчас. По идее, нужно было бежать из мотеля, пока за мной не нагрянула группа захвата. Но так ли это необходимо? Я помню ту тетку, что выдавала ключи — немолодая, сонная, даже не взглянувшая на меня, уткнувшаяся носом в какой-то дешевый романчик с голой бабой на обложке. Да она не узнала бы меня, даже если бы посмотрела этот репортаж! А она, скорее всего, не смотрела, я не помню на рецепции телевизора.

Поэтому правильнее всего будет переждать ночь, самое опасное время, здесь. Ну а завтра я решу, что делать с моей разрушенной жизнью.

Мы снова были вместе, и я даже радовалась этому — хотя бы так! Но на самом деле, существовал только Руслан, а я притаилась в его теле и смотрела на мир его глазами.

День только начинался, он выбрался из какого-то укрытия, образованного поваленными деревьями. Уже сейчас, на рассвете, он чувствовал усталость, но устал он не физически, а морально. Он прекрасно понимал, что ничего хорошего сегодня не случится, и думать ему придется только о выживании.

Но при этом он не шатался без цели, вот что меня поразило. Еда у него уже была с собой, причем вполне нормальная: мясо в упаковке известного магазина, запеченная картошка, надломленная плитка шоколада. Этот мир существовал по своим правилам, но он был связан с нашим сильнее, чем я предполагала!

Так что Руслан сразу позавтракал, а потом куда-то направился, причем с такой уверенностью, что я уже не сомневалась: он знал пункт назначения.

Мои догадки оказались верными. Прошло не так уж много времени, прежде чем он выбрался из леса. Мы оказались на вершине холма, с которого открывался вид на полуразрушенную дорогу. Правда, узнавалась она не сразу: корни мощных, похожих на дубы деревьев разорвали ее, раскидали на отдельные плиты, сделали все, чтобы здесь больше не проехала ни одна машина. Но тут хотя бы не было этих жутких щупалец, и на том спасибо!

Нас больше интересовали не деревья, а нечто вроде городка, разместившегося между их стволов. Не у корней, а именно у стволов на десятках, сотнях даже массивных канатов. На них были каким-то немыслимым образом обустроены палатки, напоминавшие причудливые гнезда.

Это не могло быть украдено с Земли, но это же вряд ли было порождением самого мира. Получается, городок построили люди! Те немногие несчастные, которые оказались здесь и сумели не сдаться, пытались хоть как-то наладить свою жизнь. Они собирались вместе и строили, потому что созидание — часть человеческой природы. Потом очередной излом пространства подхватывал их, переносил, разлучал. Но они, проснувшись, стремились вот в такие вот общие городки — установленное по умолчанию место встречи, благодаря которому им не нужно было каждый раз искать друг друга. Гениально!

Руслан был не первым, кто пришел туда. Когда мы добрались до подвесного городка, там уже собралось немало народу. Некоторые чувствовали себя вполне уверенно, другие же опасливо озирались по сторонам и шарахались от следов, оставленных на асфальте чудовищными когтями. Эти, скорее всего, были новичками, только попавшими сюда. Живые в мире-призраке… Кто-то попытался обратиться к Руслану на французском, но он лишь отрицательно покачал головой. Но и в ту сторону, с которой слышалась русская речь, он не спешил. Скоро я поняла, почему: от группы людей, говоривших на русском, отделился мужчина средних лет, он подлетел к Руслану и с силой толкнул его в грудь. Руслан устоял на ногах, но лишь чудом.

— Ты посмел явиться сюда? — прошипел незнакомец. Глаза у него были шальные, злые, полные такой ненависти, будто перед ним стоял один из здешних монстров.

Руслан же, судя по голосу, остался невозмутим.

— И буду являться дальше. Это место для всех.

— После того, что ты сделал с Кариной?!

— Я ничего не делал с Кариной, я тебе об этом уже сто раз говорил. Если бы я действительно был причастен к ее смерти, мне проще было не говорить, что она умерла, и ты никогда не узнал бы об этом. Дай мне пройти.

— Убирайся вон!

И еще кое-что о человеческой природе. Люди достаточно умны, чтобы построить город в мире ночных кошмаров, но слишком глупы, чтобы не собачиться между собой.

— Дай мне пройти, — холодно повторил Руслан.

Незнакомец потянулся к ножу. Похоже, Карина была ему небезразлична, и сейчас он был вполне настроен на драку. Но к нему наконец подошли его спутники и стали между ним и Русланом.

А Руслан только этого и ждал. Он отошел в сторону, ни с кем не объясняясь. Он был выжжен этим миром, вымотан, и он не хотел снова вспоминать то, что случилось с Кариной.

Он пришел сюда, чтобы работать. В этом маленьком стихийном сообществе у каждого была своя роль. Одни натягивали канаты, другие подшивали палатки, третьи готовили еду. Наверно, только так можно было не свихнуться среди постоянного разрушения: создать хотя бы иллюзию цивилизации. Когда ты спишь не под звездами, а в доме, который построил сам, это дает чувство контроля над жизнью, правильно?