Т. Клайн - Церемонии

— Не забывай, — добавила заведующая, — ты там не для того, чтобы читать или витать в облаках. Тебе нужно помогать миссис Шуман.

Поднимаясь по лестнице, Кэрол задумалась, не пожаловалась ли миссис Шуман на нее заведующей? Это было бы несправедливо. Девушка работала так же усердно, как остальные. Просто на втором этаже было не так много дел: помогать начинающим читателям преодолеть сложные слова да следить, чтобы никто не затеял драку. И все же Кэрол знала, что в словах миссис Элмс есть доля правды: недавно девушка обнаружила, что предпочитает детские книги самим детям.

На втором этаже все столы, кроме центрального, были в два раза меньше нормального размера. Здесь все было миниатюрным: парты низкими деревянными платформами поднимались всего на несколько дюймов от пола, а некоторые стулья доставали Кэрол только до колена. Она была худощавой, хрупкого сложения, но в такой обстановке трудно было не почувствовать себя громадной, как Алиса в кроличьей норе или какой-нибудь злобный сказочный великан из книжек в углу.

Миссис Шуман, библиотекарь детского отдела, спокойно сидела за своим столом. Она была плотной медлительной женщиной, которая легко потела и крайне неохотно покидала свое место. Кроме нее, двух смешливых девчонок и дошкольника, который с унылым видом таскался следом за матерью между стеллажей, на втором этаже никого не было; душный воздух оставался неподвижным. За жужжанием качающих головами электрических вентиляторов Кэрол слышала гудение копировальной машины на первом этаже, свист беспрестанно распахивающихся и закрывающихся входных дверей и звуки шагов на лестнице. Школьные занятия закончились, скоро этаж начнет заполняться.

В тишине зала разнеслось эхо шагов; из-за перил показалось крошечное личико. Как первый гость на вечеринке, ребенок неуверенно оглядел пустой этаж, потом прокрался к центральному столу и принялся взволнованным шепотом переговариваться о чем-то с миссис Шуман.

От нечего делать Кэрол отошла к окну и уставилась наружу. Здания через улицу выглядели неприглядно и скучно: большой, старый, но теперь поизносившийся апарт-отель, магазин-салон мебели, склад, перед которым целый день выстраивались вереницы грузовиков…

Из окон в задней части здания открывался вид получше. Здесь солнечные лучи проникали в спрятанный между домами крошечный дворик. Весь он зарос травой, ползучими и вьющимися растениями и, по словам коллег, зимой выглядел черным и безжизненным, но в последние месяцы зазеленел и превратился в небольшой кусочек леса. В свободные минуты — или когда ее отправляли на второй этаж до появления школьников — Кэрол любила стоять у окна; ее утешал вид этого клочка природы среди кирпичей.

Тут и там на темном фоне земли и подлеска виднелись бесформенные зеленые кляксы колючих кустов. Тонкие как тросточки стволы айланта — райского дерева — и двух молоденьких кленов тянулись к свету. По стене дома напротив какое-то похожее на изящный вьющийся папоротник растение забралось выше второго этажа, где она стояла. Кэрол смотрела, как трепещут и качаются длинные листья. Через открытую под самым потолком верхнюю створку окна движение воздуха проникало внутрь. У девушки над головой едва заметно шевелились тени. Кэрол приподняла нижнюю створку окна, и ее лица коснулся прохладный воздух. Ветерок принес с собой запах земли и листвы, а откуда-то издалека — слабый, почти неразличимый аромат роз.

Внизу со свистом распахнулась и захлопнулась входная дверь.

С высоты второго этажа вид из заднего окна напоминал Кэрол запущенный сад, и эта мысль всегда навевала ей странную неопределенную тоску. Клочок земли, где безраздельно властвовали растения, намекал на загадку более непостижимую, чем все книги на полках библиотеки. В нем была странность, но не ужас, который внушала девушке дикая природа в целом. Во дворике никто не бывал; по крайней мере, Кэрол там никогда никого не видела. Она не знала даже, можно ли туда попасть, потому что двор со всех сторон окружали высокие металлические заборы. Он оказался навечно заключенным за оконными стеклами, как запечатанный в бутылку хрупкий зеленый мирок.

Внезапно Кэрол заметила среди зелени какой-то небольшой темный предмет. Он лежал среди ползучих растений и травы, наполовину скрытый тенью кустарника, почти точно под окном библиотеки. Девушка подалась вперед, прижалась лбом к стеклу, но с такого расстояния невозможно было разглядеть, что это такое, можно было только строить предположения. Кажется, из неглубокой ямки в земле торчали какие-то короткие черные веточки, образуя что-то вроде узора: круг, рассеченный линией, которая продолжалась в обе стороны за его пределами.

Кэрол вздохнула. Значит, во дворе все-таки кто-то бывал. Не важно, выбросил ли кто-то эти предметы или закопал, они были явным знаком человеческого вторжения. Сломанные куски растений, обломки какого-то механизма или просто мусор — все сводилось к одному: ее сад был осквернен.

Кэрол все еще уныло стояла перед окном, дивясь силе собственной реакции, когда позади, на лестнице раздалось эхо размеренных шагов.

— Я уже не молод, — говорил старичок. — Врачи не велят мне строить каких-то далеко идущих планов. — Он грустно улыбнулся и моргнул кроткими глазами. — Но перед смертью мне хотелось бы закончить мой небольшой проект. Книгу о детях.

Они стояли у окна и тихо разговаривали, едва нарушая тишину помещения. Голос старичка разносился недалеко. Он слегка шепелявил, и это отчего-то показалось Кэрол умиротворяющим. Его голос был высоким и дрожащим, как у флейты.

Хотя поначалу Кэрол была раздосадована тем, что посетитель прервал ее размышления, — отчего бы ему не пойти донимать миссис Шуман, раз у него возникла какая-то надобность? Зачем идти прямиком к ней? — она не могла не признать, что в нем есть что-то трогательное. Несмотря на животик и второй подбородок, вблизи он выглядел удивительно хрупким и куда более старым, чем показалось вначале. Возможно, ему было далеко за семьдесят. Ростом посетитель был не выше нее, с пухлыми ладошками, полными губами и нежной, розовой, почти безволосой кожей. Он напомнил Кэрол свежевымытого младенчика.

— Вы пишете книгу о собственных детях? — спросила она, готовясь противостоять волне воспоминаний.

Старик покачал головой.

— Нет, вовсе нет. Я так и не сподобился завести детей, — еще одна печальная улыбка, даже более волнующая на столь потешном личике. — Но мне нравится наблюдать за ними. Взять хотя бы этих двоих. — Он махнул в сторону стеллажей в дальней части помещения. — Вы видите, чем они заняты? Мое зрение уже не такое острое, как раньше.

Кэрол оглянулась через плечо. За центральным столом две девочки беззвучно сновали между книжными шкафами.