Иван Булавин - Грешник [СИ]

— А вторая? — спросил я, поскольку он замолчал.

— Вторая там, — он показал рукой вниз по склону, который было видно со стены, — низменность, леса и болота. Там когда-то тоже можно было жить, постепенно крестьяне заселяли и эту половину, осушали болота, вырубали лес, строили деревни. А пару сотен лет назад всё изменилось. Точно неизвестно, с чего всё это началось. Самая ходовая версия гласит, что в центре болот стояли развалины какого-то древнего храма. Когда люди только начали полноценно заселять этот остров, храм тот уже лежал в руинах. Какая-то неизвестная нам древняя цивилизация, впоследствии сгинувшая без следа. Вот в этом-то храме, или в катакомбах под ним, хотя, какие могут быть катакомбы в болоте, их ведь затопит, но, в общем, нашли что-то запретное, что открыло ворота в ад, ну, или как-то так. Если раньше там никого, страшнее волка не встречали, то теперь стали появляться монстры. Сначала они прятались от людей, гадили по мелочам, потом стали нападать на деревни, некоторые истребили полностью.

— Что это были за монстры?

— Разные, полный набор сказочных персонажей, оборотни, вурдалаки, просто вставшие мертвецы с местных кладбищ. Потом появились существа посложнее. Те, кто отдавал приказы монстрам. Маги, некроманты, ведьмы — это были люди, крестьяне, жившие там раньше, они заключили сделку с нечистью, получив за это силу. Теперь они заняли почти всю низменность, выдавив оттуда людей, последние человеческие деревни эвакуировали всего несколько лет назад. После этого тварям стало не хватать добычи, они начали выбираться из болот. Тогда вдоль склона была построена цепь крепостей, которые защищают вторую половину от первой. Примерно тогда же по непонятной причине сюда стали попадать люди из нашего мира, обычно злодеи и убийцы, которых убили там. Мы помогаем местным воевать с нечистью. Средства у нас самые простые, чаще всего это меч.

— А ружья? — с надеждой спросил я.

— В других странах сейчас начали изготавливать магазинные винтовки. Здесь тоже есть промышленность, в больших городах проживает, примерно, половина населения острова, а всего их почти миллион. Да только местные технологии сильно отстают от мировых. А закупить что-то за границей трудно, после того, как в мире узнали о здешних событиях, место стало запретным. Ввели нечто, вроде карантина. Заходить в порты Проклятого Острова запрещено под страхом смерти. Только пару раз в год, совсем безумные капитаны, которые не боятся никого и ничего, ведут сюда свои корабли, чтобы продать оружие. Прибыль получают баснословную, тот пулемёт, что стоит над воротами, обошёлся чуть ли не в тонну серебра. Нет, здесь тоже кое-что умеют, например, недавно научились бездымный порох нормального качества делать, теперь проще будет патроны снаряжать. А вот капсюли пока все привозные. Винтовки тоже понемногу делают, но производительность очень низкая.

— А как вообще тварей убивать? — я постарался перейти к насущным вопросам.

— По-разному, мертвецов до вурдалака включительно, нужно рубить на части. Можно повредить мозг, но повредить нужно сильно, например, разрубив голову надвое. Мага, как и человека можно застрелить, только сделать это сложно. Есть у них невидимый щит, который пуля пробивает далеко не всегда и уж точно не с первой попытки. Оборотень серебром убивается, его нам дают, здесь, на острове, есть богатые серебряные рудники. Труднее всего лич. Это маг, точнее, некромант, который достиг предела в своём развитии, тогда его стало тяготить живое человеческое тело, поэтому он умирает и путём сложных манипуляций оживляет сам себя. Выглядит, как мумия в просторной одежде. Такой опаснее большинства магов, а убить его нельзя, он ведь мёртв.

— И как же вы справляетесь? — мне его объяснения оптимизма не добавляли.

— Разнести его оболочку всё равно полезно, на время он станет безопасен, потом возродится где-то в укромном месте и будет медленно набирать прежнюю силу. А вот ведьм мы стараемся живыми брать.

— Зачем? — не понял я.

— Ну, ты ведь понимаешь, что помимо прочего, они живые женщины, причём часто довольно красивые.

— То есть, вы…

— Ты забыл? Мы — преступники, а значит, по определению люди аморальные, поэтому никто и не требует от нас святости в быту. Женщин здесь нет, а до ближайшего борделя полсотни километров и отпускают туда раз в год. Архонт, которого мы называем Гэндальфом, в таких случаях тяжело вздыхает и говорит: «Но потом всё равно сожгите».

— А это не опасно? С ведьмой?

— Ну, да. Орального секса лучше избегать, но в целом, если ведьма связана, лишена одежды и у неё заткнут рот, то она не опасна.

— А оборотней, значит, только серебром стрелять?

— Не только стрелять, если присмотришься, то увидишь на клинке своего меча серебряные инкрустации, здесь почти всё оружие такое. К дробовикам прилагается серебряная картечь, которую заряжают один к трём, на три свинцовых одну серебряную, обычно хватает. У меня хорошая импортная винтовка, но из неё предпочитаю стрелять серебром только в самом крайнем случае, оно твёрже свинца, поэтому повреждает ствол. Есть ещё арбалеты, достаточно мощные, они могут поспорить с винтовкой, а повреждение от стрелы гораздо страшнее.

— А чем вурдалак от обычного мертвяка отличается?

— Ростом, силой, когтями, клыками. Некроманты берут обычного мертвеца, после чего, с помощью магии и обильной кормёжки мясом, обычно человеческим, получают из него огромного монстра, который похож на человека, но имеет когти и клыки. Да и сила у него чудовищная, хотя и неповоротлив он. Этим мы и пользуемся.

— Ясно, — кивнул я, хотя, если честно, ничего мне было не ясно, — вот ещё что. Ты говорил, что есть тёмные маги, некроманты, личи, ведьмы, а светлые маги есть?

— Разве что сам Архонт, когда-то наши захватили несколько магических книг, по ним смогли составлять контрзаклинания, есть школа в одном из городов, готовит некое подобие светлых магов, но по силе волшебства никто из них не может тягаться с тёмными магами низин.

— Понял, так что у нас с огнестрелом?

— Пойдём.

Покопавшись в огромном ящике, Эванс достал вполне приличную двустволку. Я с облегчением вздохнул. Уже лучше, чем мечом махать. Я взял ружьё в руки. Так, калибр ориентировочно двенадцатый, курки снаружи, стволы коротковаты, сантиметров пятьдесят всего, нестрашно, сейчас посмотрю, что внутри.

Попытка переломить ружьё успехом не увенчалась, заветного рычага просто не было. Эванс, стоя рядом и наблюдая за моими стараниями, негромко рассмеялся.

— Не пытайся, — сказал он мне, — дробовик старого образца, дульнозарядный. В ствол засыпаешь порох, потом вставляешь пыж, потом насыпаешь картечь, а сверху ещё один пыж. Вот сюда вставляется капсюль.