Александр Альба - Ненужная крепость [СИ]

— А, значит собачий пастух нашёл только один след…

— Ничего он не нашёл, отец мой, — бесцеремонно влез в разговор Богомол, — я видел, где он ходил, и видел, что он нашёл, солдат тот. Я же говорил — их собаки сторожа, а не ищейки. Он увидел только то, что ему и нам хотели показать злодеи те. На самом деле они догнали скот до твёрдой глины и камней и вернули его назад, а увели его в совсем другое место, почти весь. Кого-то они, мнится мне так, послали дальше, чтоб мы, пойдя по пути ложному тому, нашли хоть какие-то следы и шли в погоню за ними дальше. Настоящий свой путь они прятали хорошо, у них ловкие следопыты и люди, которые понимают, как воровать скот, да… А ещё часть ушла совсем неприметно — без скота, без тяжкого груза. Но очень стараясь, чтобы за ними не было следов вовсе. И им бы это удалось, если б у них в отряде не было двух человек, которые не умеют правильно ходить в земле Сета [83] пустыне . И, похоже, что один не умеет чуть больше второго… И вот — самое главное! Все они, разбойники эти — именно те злодеи, что напали на нас на руднике!

Если бы сейчас заговорил его собственный кинжал на поясе, Хори не удивился бы больше, настолько Иштек изменился. Он словно враз выздоровел от своей странной болезни — и даже ни разу себя не обнюхал. Только сейчас неджес сообразил, что Иштек, уже докладывая о неграх в первый раз, был намного, намного более многословен, чем он привык. Он, обычно сонно-флегматичный (ну, на памяти Хори, каким долговязый следопыт был до своей беды, юноша не знал), был заметно оживлён. Односложные ответы, которые из него надо было тянуть воловьей упряжкой, пропали, сменившись длинными и даже витиеватыми фразами. Маджай словно готов был немедленно сорваться и бежать вслед разбойникам. Хори удивленно-вопрошающе посмотрел на Нехти, и тот утвердительно прикрыл глаза, поняв немой вопрос и дав на него немой ответ — да, Иштек излечился. И это явно радовало десятника.

— Самое главное, и Иштек клянётся в этом — они ушли отсюда с меньшим грузом, чем пришли, — сказал нехсиу.

В воздухе повисла тишина, через краткий миг сменившаяся гулом. Все знали историю нападения на рудник, да и вообще разбойничьего налёта на земли Кубана. А уж размеры награбленого, обсуждавшиеся, конечно, вечером у костров, превосходили всякое воображение. И день ото дня становились в этих разговорах всё грандиозней и богаче, превзойдя истину раз в десять, никак не меньше. И, раз Богомол сказал, что часть груза здесь, то…

Хори уже сильно пожалел, что не выслушал доклад наедине — как бы такие новости не разрушили порядок в его маленьком войске. Хотя — правду ведь всё равно было не утаить, солдатские пересуды хуже бабьих сплетен… Уж лучше быть готовым к неизбежному и, не дав воли солдатам, руководить поисками.

— Тихо всем! — рявкнул Нехти. Шёпот и гул стихли — всё ж морок сокровищ не победил порядок и выучку.

— С чего ты решил, что это те самые преступники, Иштек? — спросил наконец у следопыта юноша.

— По следам, отец мой и командир. Я уверен, что узнал некоторые из них, и главное — я узнал следы не умеющих ходить по пустыне тех, главных их, да. Я уверен, что это их главари и ещё кое-что, что я доложу тебе о них особо. И ещё по тому, что несчастье и проклятье в сердце моём развеялось, и я словно вернулся из сна. А если я поймаю их, злодеев тех проклятых, моя удача совсем исправится! Особенно мне надо поймать двоих — их следопыта и того, кто ударил меня по голове. А что часть груза где-то тут — видно по тому, какие следы вели сюда, и какие — отсюда.

— Так! Все разговоры о сокровищах — будут с утра, когда Ра прояснит наши мысли, а Тот направит их. И никто — слышите, никто! Не смеет забыть о той беде, которая зовётся проклятыми душами! Так что не вздумайте их искать сами, тем более — ночью, сокровища те, ибо, может статься, что раньше потерянные найдут вас и украдут и жизнь, и души ваши!!! Сегодня мы попросим могущественного чародея рассказать нам побольше, как бороться с этой напастью и чего ждать. А завтра начнём поиск клада, принадлежащего Его Величеству, да будет жив, здоров и счастлив он на миллион лет! И не смейте забывать, что клад тот — собственность Великого Быка, владельца правды!

Судя по тому, как некоторые солдаты старательно прятали глаза, именно поиск клада и подсчёт своей доли и занимал их сейчас, и слова командира о хозяине сокровищ и потерянных душах дважды остудили пыл нетерпеливых.

— Но, конечно, награда нашедшим от великого семера, владыки и правителя Кубана, будет велика! — напоследок утешил приунывших солдат Хори, — а сейчас самые нетерпеливые (и он ткнул в трёх самых шумевших при вести о сокровищах солдат) займутся воротами. Остальные — могут готовиться к ужину, ибо у нас сегодня — праздник!

Ибо мы прошли трудный путь по бесплодным землям, и исполнили свою работу, и исполнили хорошо. Мы оказались готовы к тем напастям, которые нас встретили, и мы их преодолеем, и заслужим большую честь, славу и выгоду, если и в самом деле вернём украденное сокровище! И пусть никто не скажет сегодня, что живот его пуст, еда скудна или недостойна! Накрывайте же столы, и будем пировать!

Заняв солдат, Хори повернулся к десятнику и укоризненно покачал головой:

— И вот стоило это говорить при всех?

— А ты думаешь, молодой господин, что мы смогли бы утаить вести, а утаив — удержать?

Только тут оба командира обратили, наконец, внимание, что Богомол никуда не делся, и изо всех сил старается разглядывать закатное небо, делая вид, что ничего не слышит.

— Ладно, чудесно излечившийся, услышал — молчи громче. Что хотел сказать после? Ты ведь из-за этого остался?

— Вам, достопочтенные отцы и командиры до допросов негров тех надо знать кое-что. Я не сказал даже тебе, командир и брат мой, — и он слегка поклонился, скорее даже, наклонил голову, в сторону Нехти, — ибо рядом были погонщики и солдаты. Давайте выйдем и я сделаю вид, что показываю вам направление на следы?

Они вышли из крепостцы сквозь ещё не загороженные кустами уйди-уйди ворота. Небо в направлении тростниковых полей ещё было ярким, розово-жёлто-алым, и на нём кто-то из богов огромной кистью написал непостижимые обычному уму знаки: голубую пилу гор, лежащих на пути к Короско, и багрово-лиловые мазки идущих строкой тайного послания редких в этих местах облаков. Выше и сама великая корова Нут [84] богиня неба уже багровела, словно расплавленная диском Атона бронза неба тут уже остывала и твердела, темнея постепенно до густо-синего на месте пробуждения Хепри, утренней ипостаси солнца. Хори невольно залюбовался потрясающей величием и чистотой красок картиной. На утренней дороге Хепри уже появились первые души-ба умерших, стерегущие её от зла — звёзды. Лёгкий ветерок освежал и относил мелких вездесущих комаров, которых в оазисе — за всё надо платить, и любое благо имеет злую сторону — было предостаточно. Тишина еще не нарушалась ночным плачем и хохотом гиен и шакалов, а хозяин степей и пустынь лев, хоть и проснулся, ещё не вышел на охоту. Кстати, если львы тут есть — наверняка на водопой они ходят сюда, к небольшому пруду. Ещё один узелок на память — спросить у Иштека, не видел ли он следов львиного прайда…