Александр Белов - Пленники рубиновой реки [litres]

Ему стоило сразу развернуться и покинуть съемочную площадку. Потом можно списать все на происки соперников, проходивших испытания до него. Мол, расставили магические ловушки, которые он не сразу заметил, а ресурсов на их нейтрализацию ушло бы столько, что на само испытание уже не хватило бы ни времени, ни сил.

А он не ушел. Стоял, упрямо пялился на лежащий под прозрачным куполом кусок растрескавшейся грязи. Поначалу, ему действительно подумалось будто под стеклом просто грязь. Присмотревшись, Воронов понял, о чем именно ему придется рассказать и вновь удивить жаждущих сенсаций телезрителей.

То необъяснимое, темное, поднявшее было голову, уставилось на Воронова перед внутренним взором. Он-то думал, что начал забывать, но кто-то упорно тыкал его носом в прошлое. И вот оно уже само восстало во всей своей уродливой сути, раззявило пасть, из которой пахнуло речной водой и протухшей на солнце тиной. Его втянули в грязную игру, использовали как слепую марионетку. Крючок, на который он когда-то был пойман, дернулся, впиваясь в верхнюю губу, заставляя показать оскал.

Сорваться сейчас, значит, проиграть. Но он слишком многое отдал, чтобы вот так взять и сдаться. А значит, он будет продолжать.

– Господин Воронов, вы готовы?

Голос ведущей раздражал. Хотелось заткнуть ей рот, да хотя бы тем же грязным ботинком.

– Я должен рассказать, кому принадлежит данный предмет? – внутри он ликовал. Тот, кто хотел утопить его, сам оступился и теперь беспомощно шлепает руками по воде, поднимая брызги. Среди приглашенных гостей Марк увидел патлатого парня в растянутом свитере. Тот, не таясь снимал его на камеру мобильника, что до сих пор строжайше запрещалось. Что ж, он не будет расстраивать доморощенного папарацци и постарается сделать все красиво.

– Не просто кому принадлежит, но и обстоятельства…

Марк не позволил ей договорить, прервав на полуслове:

– Кроссовка принадлежала подростку. Девочке. Стройная, изящная, волосы рыжие. Я вижу ночь. Там темно. – Он прикрыл глаза, будто и в самом деле впадая в транс. – Костер. Палатка. Девочка не одна, с ней еще кто-то. Она напугана.

Гости зароптали. Им-то уже все известно, и слова Марка наверняка бьют по нужным целям. Он не знал, когда нужно остановиться, не догадываясь, насколько полную версию сообщила им Вера.

О том, что задание придумала она, стало понятно сразу. Никто больше не мог знать о существовании кроссовки. В ту ночь обувка осталась в грязи и скорее всего под колпаком теперь лежал совершенно новый ботинок, специально перепачканный для испытания. На что еще она готова пойти ради своей работы? Какие же монстры уживаются в ее хрупком тельце? Марк перескакивал с одной мысли на другую, в конце придя к уж совсем странным. Так, например, он подумал: получит ли Вера премию за свою придумку? Или ее сразу ждет повышение?

Так же Марк не сомневался в своей правоте. Слишком тихо сделалось вокруг после первой же реплики.

– Девочка жива? – голос ведущий вывел его из состояния и впрямь похожего на транс. Марк ответил не сразу.

– Жива. Теперь она взрослая женщина. Кроссовка принадлежала ей в детстве.

– Думаю, мы достаточно услышали. – Диана развернулась к камере, потеряв всякий интерес к актеру, ей еще нужно оттарабанить заготовленный текст. Воронов прислушался и остался доволен услышанным.

Наверняка, имелась и другая версия комментариев ведущей, в которой она с почти искренним сожалением сообщала о провале Марка Воронова и уговаривала зрителей не судить строго. Теперь же девушка восхищалась удивительными способностями колдуна, уверяла, что уже никогда не сможет быть скептиком. Однако уже в следующей программе она выйдет к камерам и с каменным лицом произнесет свое коронное: «С вами Диана Соул. Я не верю в магию и хочу вместе с вами разобраться, откуда наши участники получают информацию, которую никто не мог знать».

Он уехал с площадки, не дожидаясь сообщения об окончании съемочного дня и до позднего вечера бесцельно ездил по городу. Несколько раз его машина будто заговоренная направлялась по одному и тому же маршруту. Он выходил во двор знакомого дома, выкуривал сигарету, всматриваясь в прямоугольники окон, выискивая среди них одно единственное, то, которое все время оставалось молчаливо-темным.

Хотел ли он получить ответы на грызущие изнутри вопросы? Вряд ли. Вера показала свое отношение к их общей истории, сделав ее достоянием тысяч, а может и миллионов посторонних глаз. Для них это – еще одна разгаданная тайна. Для него это было едва ли не целой жизнью.

Марк завел мотор, выключил надрывающийся телефон и поехал домой.

Он еще не знал, что очень скоро ему предстоит вернуться в свои ночные кошмары уже наяву.

– У нас все серьезно. – Мишка чертил что-то в тетради, и когда Ника попыталась заглянуть через его плечо, закрыл рисунок локтем. – Никто из-за тебя одной назад не повернет.

– Да поняла я. – Показывать, что ей страшно, Ника не хотела. Она не слишком верила в магию, а вот кладбищ боялась очень. Если бы не малюсенькая надежда: авось и правда желание исполнится? – ни за что бы не увязалась за братом. – К тому же, я слышала, что от самого кладбища давно ничего не осталось. Можно представить будто просто выбрались на природу.

– Может и не осталось, – не стал спорить Мишка, – а вот призрак никуда не пропал.

– Какой еще призрак?

– Проклятого монаха. Какой же еще? – он делал вид будто очень увлечен своим занятием, на самом же деле исподволь наблюдал за реакцией сестры: не испугалась ли? Мишка совсем не хотел брать ее с собой. Девчонка может все испортить. Они те еще трусихи.

– Глупости какие, – фыркнула Ника. – Откуда бы ему взяться, монаху твоему?

Мишка закрыл тетрадь, еще раз намекнув на важность и секретность ее содержимого и развернулся всем корпусом.

– А развалины монастыря ты видела? – он прищурил глаза, слегка склонив голову набок. – В монастыре кто жил? Правильно, монахи жили.

– Всем давно известно, не было никакого монастыря. – Ника подбоченилась. – Там всегда находились склады. Монастырь всего лишь местные байки.

– А вот и нет! – Мишка схватил свою тетрадь и потряс ею в воздухе. – Здесь вся информация. – он сказал это с таким видом, будто открыл государственную тайну под грифом «секретно».

– Это обычная тетрадь.

– Сама ты обычная. – Мишка насупился, будто тетрадка и правда была для него чем-то очень важным, а Ника своим пренебрежительным тоном смертельно его оскорбила. – Уж куда интереснее твоего глупого дневника с сердечками.

Ника открыла рот, проглотив заготовленный ответ, да так и застыла. Мишка же, поняв, что ляпнул лишнего, принялся тараторить на одном дыхании: