Александр Белов - Пленники рубиновой реки [litres]

– Не твое дело! – Девчонка вытерла нос тыльной стороной ладони и демонстративно отвернулась.

Женька махнул на нее рукой, беспомощно переводя взгляд с полусобранного рюкзака на Марка. Тот явно шел на поводу у соплячки. Чего доброго, еще решит заночевать здесь. Мало им приключений, теперь еще и от предков влетит. Он мечтал поскорее оказаться дома, в тепле и безопасности. Что не говори, а место это наводило на него оторопь.

Еще Марк со своими дурацкими приколами! Ничего, с этим он обязательно разберется и придумает, как отомстить за глупые шуточки. Теперь главное – поскорее отсюда убраться.

И все же шорохи снаружи точно не галлюцинация и не игра разыгравшегося воображения. Он видел лицо Марка, нет не напуганное, он никогда не подставится перед девчонкой и не покажет своего истинного состояния. Скорее удивленное что ли? Если только Марк снова не решил разыграть его и не сговорился с Толстым заранее. Неужели он попался как последний болван? Друг называется!

Женька почувствовал, как внутри закипает волна злости.

Возня снаружи повторилась, слышно стало отчетливее. Кто-то быстро прошел совсем рядом с палаткой и затаился. Девчонка дернулась, но Марк удержал ее и зажал рот ладонью. Девчонка вцепилась в его локоть и смотрела теперь расширившимися от ужаса глазами.

– Слышал? – прошептал Женька. Марк кивнул, убрал ладонь от лица трясущейся соплячки и жестом велел ей молчать.

Только девчонка вцепилась в него мертвой хваткой, как утопающий за торчащую с берега корягу. Глаза ее опасно заблестели, губы дрожали, а на бледном лице проступил румянец.

– Я посмотрю, что там и вернусь.

Марку все же удалось отцепить от себя ее руки. Говорил он спокойно, не повышая голоса, за что его хотелось ударить. Нашелся герой.

– Скорее всего, твой брат вернулся и решил нас немного припугнуть. Сейчас мы дадим знать, что рассекретили его, и все вместе пойдем по домам. Ничего не бойся.

«Ничего не бойся!» – передразнил его про себя Женька. Сначала говорит, что ее полоумный братец пришел всех напугать, а потом сам же успокаивает. Чтобы он снова приехал в это захолустье, не в жизнь! Лучше пусть родаки его на все лето в лагерь отправят, там хоть спокойно.

Между прочим, уже глубокая ночь, а им пилить три километра. Днем такое расстояние кажется незначительным, теперь же у них один фонарь, и тот едва живой.

Женька закипал, пусть и старался не показывать своего состояния, но сжимающиеся и разжимающиеся кулаки, наверняка, сдавали его с потрохами. Плевать.

Ему было невдомек, почему Марк носится с этой пигалицей. Чего он в ней нашел? Рыжая, с усыпанным брызгами веснушек крошечным носиком на бледном худющем лице. Глазищи, что у той кошки, – зеленые и в темноте светятся. Инопланетянка, а не девчонка. Да вся она какая-то несуразная. Вон и платье болтается как на вешалке. А коленками можно огород вспахать, настолько они у нее острые.

– Вдруг там не… он? – девчонка произносила каждое слово с надрывом, как доморощенная актриса со сцены, что лишь сильнее дразнило Женьку. Она уже не просто раздражала, а поднимала внутри него волну ярости.

– Я с тобой, братан. – Женька покопался в рюкзаке и достал складной нож. – Это так, на всякий случай.

Лезвие с сухим щелчком выскочило из рукояти. Женька взмахнул ножом, рассекая воздух и зловеще провыл:

– Мало ли что там снаружи.

По-дурацки вышло. Он и не хотел вовсе, а все же сделал.

Девчонка испугалась. Побелела, что стало заметно даже при тусклом свете. Веснушки же, наоборот, проступили так ярко, точно каждая стала подсвечиваться изнутри.

Женька хмыкнул, оставшись довольным вызванным эффектом, и первым выбрался из палатки.

Снаружи оказалось очень холодно. Он обхватил себя руками и принялся энергично растирать моментально покрывшуюся мурашками кожу.

Лес вокруг виделся враждебным: кряхтящие исполины вековых сосен, точно корабельные мачты в шторм, раскачивались и скрипели. В какой-то момент Женьке показалось, что сама земля закачалась под ногами, будто он и впрямь оказался посреди открытого океана на ненадежном суденышке. Невольно в голову полезли мысли о несчастьях от женщин на корабле. Эх, с каким бы удовольствием он выбросил девчонку «за борт».

Только думать нужно было раньше, теперь уж чего!

В крови бурлил колючими пузырьками страх, смешанный со злостью, превращаясь в гремучую смесь, толкающую на безумства. Женька быстрым шагом обошел палатку, стараясь не думать о возможной опасности.

Из-за туч выползла жирная луна, чуть желтоватая, от того и света давала меньше, чем хотелось бы. Но теперь хотя бы не нужно опасаться споткнуться о торчащий из земли корень. Да и при свете, пусть и таком тусклом, страх как-то отступает.

Однако, когда на плечо легла рука, он взвизгнул совсем не по-мужски, разбудив задремавшее эхо. Резко развернувшись, выбросил вперед руку с зажатым в ней ножом и напоролся на смеющийся взгляд Марка.

– Ты дебил? – занесенная рука заметно дрожала и опускать ее Женька не спешил. – А если бы я тебя пырнул?

– Да я вышел следом за тобой. – Марк отступил на шаг. – Может, совсем немного задержался, пришлось уговаривать Нику не покидать палатку.

– От нее сплошные неприятности. – Женька сплюнул себе под ноги. – Слышал? – Он заглянул за плечо Марка.

Марк обернулся и пожал плечами. Затем шагнул в указанном направлении, но Женька вцепился в его локоть.

– Стой! – Он поднял с земли палку и швырнул туда, откуда, по его мнению, раздавались подозрительные звуки. – Если там кто-то есть, даст о себе знать.

– А если там человек? Ты не думал, что можешь кого-то покалечить?

– Ищи дураков! – надулся Женька. – Кому надо сюда переться ночью? И зачем?

– Мы ведь пришли.

– Ты напел про исполнение желания, вот и пришли. – Женька пнул носком кроссовки камень. – Только ты сам все выдумал, даже не знаешь, на какое место нужно идти.

– На самом деле мы пришли, куда и собирались. – От слов Марка у Женьки волосы на загривке встали дыбом.

– Опять твои шуточки? – Женька, до сих пор не выпускавший из руки нож, взмахнул им, едва не задев друга. – Признайся уже, что все выдумал! Только зачем, не пойму! Перед пигалицей покрасоваться? А то я не вижу, как она на тебя вешается.

– Сбавь обороты. – У Марка была одна особенность, никто никогда не слышал, чтобы он повышал голос, но его спокойный тон действовал похлеще крика. Вот и теперь Женька сразу притих. – Если Толстый не сбежал домой, у нас большие проблемы. Река пересохла, а вот болота никуда не исчезли. Шагнул не туда – и поминай как звали.