Елена Обухова - Ночной смотритель [СИ litres]

Девушки расстались у калитки, и Алина даже поблагодарила Юлю за то, что та провела с ней время.

– Иначе сама не знаю, что я с собой сделала бы, – хмыкнула она и махнула на прощание рукой.

Юля побрела обратно, ежась от холода и неприятных ощущений. Эта часть города – или правильнее сказать, место, которое город пока не сумел полностью поглотить и переварить, – рождало неприятное урчание в животе. Здесь была всего одна улица, присыпанная щебнем вместо асфальта, вдоль которой тянулись заборы всех мастей и размеров, а за ними прятались дома с темными окнами. Сейчас вокруг не было ни души, только осенняя грязь чавкала под ногами, и все время казалось, что кто-то подглядывает из-за занавески как в каком-нибудь ужастике.

Гулять по такой погоде больше не было сил, поэтому Юля направилась к дому, хотя возвращаться пока не хотелось. Вдруг мама опять заведет разговор о практике, плавно переходящей в новую работу, и необходимости бросить ту, что уже есть? Поэтому Юля осторожно позвонила в дверь Влада, решив, что сейчас будет уже вполне уместно поинтересоваться, не нужно ли ему чего-нибудь.

Но вышло еще лучше: на звонок никто не ответил. Видимо, Влад с сестрой куда-то ушли. А может быть, сестра уехала, а Влад отправился по своим делам. В любом случае это означало, что Юля может какое-то время пересидеть у него. Оставалось только придумать себе занятие, чтобы оправдать это вторжение.

К счастью, пыль можно протирать хоть каждый день, да и пропылесосить лишний раз не мешает. Другое дело, что много времени это не занимает. Прибравшись, Юля заглянула в холодильник, проинспектировала его содержимое, и все-таки придумала, что приготовить.

Пришлось сбегать в магазин за недостающими ингредиентами, а стоило все подготовить и начать нарезать овощи, как в замке повернулся ключ и дверь открылась: Влад вернулся. Юля почему-то разволновалась, и ее движения стали чуть более резкими.

– Юля, это ты? – поинтересовался Влад, появляясь на пороге кухни через минуту.

– Да. Здравствуйте.

– Привет… Ты что-то готовишь? – нахмурившись, уточнил он.

– Да, – снова лаконично отозвалась она, старательно нарезая морковку и чувствуя, как сердце ускоряется. Почему-то Юле показалось, что он сейчас ее выгонит. Вдруг он опять не в настроении? И придется все-таки идти домой.

– У меня полный холодильник, – заметил Влад, привалившись плечом к дверному косяку. Прозвучало это спокойно, без раздражения.

– У вас нет супа, – с нотками воинственности в голосе заявила Юля. – А суп очень полезен для пищеварения. Поэтому я варю вам овощной суп.

– Мне кажется, это излишнее беспокойство… – все тем же спокойным тоном отозвался Влад.

Он хотел сказать что-то еще, но слова споткнулись о громкое Юлино: «Ай!» От усердия острый нож соскочил и полоснул лезвием по пальцу.

– Что случилось?

– Порезалась, – хмуро призналась Юля, слизывая кровь, а потом пытаясь зажать рану кусочком бумажного полотенца.

– Сейчас принесу тебе пластырь.

Влад вернулся в кухню меньше, чем через минуту. Порой Юле казалось, что ему гораздо проще искать нужные вещи в квартире, чем, например, ей: те всегда ждали его в строго определенных местах.

Он поставил на стол аккуратную аптечку и на ощупь открыл крышку, пробежал кончиками пальцев по ячейкам, находя пластыри.

– Юля, что-то случилось? – поинтересовался Влад, протягивая один ей и как всегда слегка ошибаясь с направлением. – Я имею в виду, кроме пореза? Тебя что-то тревожит?

– С чего вы взяли? – буркнула она, сосредоточенно заклеивая палец.

– С того, что мне не нужен суп. Я вообще их не очень люблю, и ты об этом уже знаешь. Пойми меня правильно, я никогда не против твоего визита, но мне кажется, что в субботу у девушки твоего возраста должны быть планы поинтереснее, чем варить суп. Ты от кого-то прячешься здесь?

– Да, – со вздохом призналась Юля, отчасти и огорченная тем, что он ее раскусил, и обрадованная возможностью поговорить. С Владом ей с самой первой встречи оказалось необычно легко говорить. – От мамы.

Он удивленно приподнял брови, отступая назад и упираясь в посудомоечную машину. Используя ее как точку опоры, Влад скрестил руки на груди и чуть склонил голову набок. Юля успела заметить, что подобная поза заменяла ему вопросительный взгляд, говорящий: «Я тебя внимательно слушаю».

– Она меня просто убивает, чем дальше, тем больше, – призналась Юля жалобным тоном. – Постоянно требует от меня взрослого поведения. С самого детства. И нет, я не имею в виду с тех пор, как появился Семка, и я стала старшей сестрой. Нет, это началось еще тогда, когда они с отцом разошлись. Кажется, тогда я впервые услышала от нее что-то вроде: «Ты уже не маленькая, пора помогать мне, я одна не справлюсь».

– И сколько тебе тогда было? – осторожно уточнил Влад.

– Шесть лет, – выразительно пояснила Юля. – С шести лет я должна была вести себя как взрослая: сама одеваться, не ныть, не клянчить в магазинах, съедать все, что дали, и в детском саду тоже. А знаете, как гадко кормили в нашем детском саду? Но я ела. И не ныла. И не клянчила. И тихонько развлекала сама себя играми, когда мама была занята делами. Я вела себя как взрослая и потом, когда появился папа Боря. И я была даже рада ему, потому что с его появлением у мамы стало больше времени, мы стали чаще куда-то ходить все вместе. Потом появился Семка, а мне было уже тринадцать, и я чувствовала себя совсем взрослой. И не ныла, когда все внимание и мамы, и папы Бори было отдано ему. А когда с папой Борей мама тоже разошлась, я стала вдвойне взрослой, потому что теперь я была уже не ребенком, а старшей сестрой. Я успела закончить школу, потом даже устроилась на работу… И нянчилась с Семкой, пока мама работала, вместо того, чтобы заводить новых друзей и гулять с ними. Я чувствовала себя так, словно родила сразу после школы, как моя мама в свое время родила меня. Но это ведь не так… И я не понимаю, почему после всех: «Ты должна вести себя как взрослая» мама обращается со мной как с ребенком! Сначала она решила за меня, где мне учиться, теперь собирается решить, где работать! Разве это честно? Разве это справедливо?

– Жизнь вообще редко бывает справедливой, – уклончиво ответил Влад, и Юле стало немного не по себе.

О несправедливости жизни молодой мужчина, полностью ослепший в тридцать лет и вынужденный теперь вести затворнический образ жизни, наверняка знал гораздо больше, чем она.

Но неловкость Юли быстро рассеялась: в конце концов, тот факт, что с ним судьба обошлась еще суровее никак не отменял ее страданий.

– Меня бесит, что она постоянно сваливает на меня Семку, как будто он моя ответственность, а сама устраивает личную жизнь. В то время как у меня нет никакой жизни. Сплошные обязанности. И я даже не могу пойти в клуб с подругой в пятницу, потому что по пятницам она встречается со своим любовником, с которым у нее все равно ничего не получится, потому что еще ни с кем не получилось! А я, между прочим, на этот клуб денег у нее не прошу, я их честно заработала!