Эдвард Ли - Глушь

— Тсс! Обидишь Поселенцев. Нельзя отказываться от даров гостеприимства, — громогласно заявила Джуди, наклонилась к сестре и добавила шепотом: — И не волнуйся, я подправила вкус капелькой водки.

— Потрясающе.

— Давай, — Эрни продолжал ее подначивать. — Раз уж в Сквоттервиле, веди себя как Поселенка!

Патриция сделала глоток и вскинула брови.

Всего лишь капелька водки...

— Ты что, пытаешься напоить меня? — пошутила она.

— Зачем? — невозмутимо спросил он, улыбнулся и добродушно засмеялся.

«Ну конечно. — Она никогда не забудет об эпизоде в лесу. — Это же я к нему приставала».

Мясо жареной утки оказалось нежнейшим под хрустящей кожей.

— Боже мой, да это лучшая утка, которую я когда-либо пробовала!

— Рад, что тебе нравится, — сказал Эрни. — Это вовсе не утка. Это чайка.

— Очень смешно.

Ее взгляд бродил по другим блюдам на столе: колбаскам, дымящимся котелкам с тушеным мясом, домашнему печенью и фаршированным лепешкам. Ароматы были почти эротические.

«Ох, Байрон бы тут разгулялся», — подумала она. На всех столах были так или иначе представлены блюда из крабов: что-то вроде ньюберга, приготовленного в пустых раковинах, перцы и сэндвичи с крабовым мясом. Она взяла несколько жареных крабовых котлеток.

— Они великолепны! — воскликнула она с набитым ртом.

На третьей Джуди потянула ее за руку.

— Не слишком налегай на котлетки, дорогуша. Поселенцы добавляют туда жареных цикад.

Только не это!

Эрни умирал от смеха.

Патриция решила осмотреться. Тихое веселье гудело вокруг; мероприятие, казалось, было пропитано духом сердечности и искренности. Она вновь подумала о том, что такое пиршество вскоре после смерти четырех Поселенцев выглядит странным.

«Позитивная религия, — вспомнила она. — Почти как евангелисты. Даже смерть — радостное событие, потому что смерть — еще один шаг к вечной жизни на небесах».

Патриция надеялась, что это правда.

Она пробовала все подряд, отмечая сложность и экзотичность кухни. В какой-то момент Джуди ушла, уже навеселе, а Патриция и Эрни остались, чтобы поесть и понаблюдать за людьми.

«Должно быть, я тоже начинаю пьянеть», — начала подозревать Патриция, хотя это могла быть и простая усталость, усугубленная трудностями, с которыми она столкнулась за день, особенно при посещении морга. Она выбросила из головы мерзкие образы и попыталась расслабиться, погружаясь в ленивую атмосферу вечера. Поселенцы радостно приветствовали ее. Музыка — что-то вроде переливов скрипки — эхом разносилась в воздухе, но Патриции никак не удавалось определить ее источник. Когда солнце зашло полностью, лица гостей стали казаться яркими и резко очерченными.

— А, вот и денежный мешок, — прокомментировал Эрни. За одним из столов Патриция заметила Гордона Фелпса, пробовавшего десерт, похожий на коблер. Кажется, он почувствовал на себе ее взгляд, поднял глаза, кивнул и вернулся к разговору с Джуди.

«Он что, в самом деле ей нравится?» — спрашивала себя Патриция. По спокойному лицу Эрни она поняла, что он находит это забавным. Но, по крайней мере, ее сестра оправлялась после смерти Дуэйна; возможно, его смерть открыла ей глаза на истинную природу мужа и она поняла, что его и оплакивать не стоит. Шериф Саттер и Трей стояли у стола, заставленного тарелками с жареным луфарем и большими песчаными миями. Саттер держал две тарелки с едой, что не было удивительно. В конце концов он решил подойти к Патриции и Эрни.

— Вот это стол, Патриция!

— Это невероятно, — согласилась она. — Я не думала, что мне понравится такая кухня, но до сих пор все, что я пробовала, было очень вкусным!

— Даже крабовые котлетки с цикадами? — пошутил Эрни.

— Даже крабовые котлетки с цикадами, Эрни, — призналась она.

— О, кстати, — Саттер решил сменить тему. — Окружной коронер рассказала, что ты к ней сегодня заезжала.

«Черт», — она надеялась, что не открыла ящик Пандоры своим вмешательством.

— Да, просто хотела кое-что узнать о смерти Дуэйна.

— Довольно неожиданно. Значит, ты уже знаешь о Джуниоре Коудилле.

Это был не вопрос, а утверждение. Патриция почувствовала себя так, словно оказалась на допросе.

— Да, она упоминала о нем.

— С ним даже сложнее, чем с Дуэйном, — Саттер покачал головой.

— Черт побери, все в городе слышали новости, — вздохнул Эрни. — Какая-то зараза, которая растворила его внутренности.

Саттер ухмыльнулся.

— Нет никакой заразы, Эрни, но не болтай об этом. Сам знаешь, как у нас дела со слухами.

Эрни пожал плечами.

— За что купил, за то и продаю, шериф.

— Я не думаю, что это была зараза, Эрни, — добавила Патриция, — и вряд ли мы что-нибудь узнаем, пока не закончат расследование.

— Самое интересное в том, что доказательств преступления нет, но все думают, что его убили, — сказал Эрни.

Патриция держала рот на замке и навострила уши.

— А еще дурно то, что брат Джуниора обвиняет Эверда Стэнхёрда, а Эверд исчез куда-то, — добавил Саттер. — Я не верю ни одному слову Рики Коудилла, но это не меняет того факта, что я должен вызвать Эверда и Марту на допрос.

«Любопытно», — подумала Патриция.

— Возможно, мы больше никогда их не увидим, — добавил Эрни.

— Может быть, они не исчезли, — предположил Саттер, продолжая набивать рот едой. — Возможно, они мертвы.

— С чего бы это? — Патриция просто не могла не задать этот вопрос.

— Ну, Трей о чем-то таком сегодня распинался, и чем больше я думаю об этом, тем сильнее верю в то, что в этом есть смысл. Убийства из-за наркотиков уже случались, так может быть, Эверд и его жена были частью той же банды, к которой принадлежали Дэвид Илд и Хильды?

Патриция и Эрни нахмурились.

Саттер поменялся в лице, когда понял, что сказал лишнее.

— Ну, я думаю, это притянуто за уши, — внезапно он начал оглядываться. — Кстати, говоря о Трее...

— Он был здесь всего минуту назад, — сказал Эрни.

Патриция стала напряженно вглядываться в толпу. Сержанта Трея нигде не было видно.

«Больше времени на ерунду нет», — пришла в голову спокойная, уравновешенная мысль.

Стемнело, главная дорога окуталась тишиной.

Хорошо.

Пэм закончила в пять часов вечера, полицейский канал Аган-Пойнта был передан окружному диспетчеру. Другими словами, в здании участка никого не было. Никого, кроме...

«Старого доброго Рики», — подумал Трей. Он вошел через черный ход, открыв дверь своим ключом. Убивать людей не так уж сложно. Трей не был психом и не наслаждается этим, он просто делал то, что отвечало его интересам.

Убийство Рики Коудилла определенно им отвечало.

«Жирный тупой жлоб точно проболтается, — раздумывал Трей. — Нельзя этого допустить. Я слишком много вложил в это дело, чтобы потерять все из-за длинного языка толстого полудурка. Пусть он напуган, но через несколько минут ему уже не будет страшно. Если, конечно, ада не существует, потому что на небеса ему путь заказан».