Александр Владимиров - Чаровница. Исповедь ведьмы

Шеф, открыв рот, наблюдал за развитием событий. Когда Вероника вплотную приблизилась к нему, он догадался, что дело пахнет керосином…

Она схватила человечка за нос и повернула его. От дикой боли шеф заорал, опустился на колени.

– Ты сломала мне нос! – надрывно повторял он только одну фразу.

– Да. Чтобы ты, наконец, все осознал.

Вероника повернулась к девушке, желая поторопить ее, но та уже… стояла одетая в свой костюм амазонки.

– Уходим! – скомандовала Борецкая.

Шефу бы смолчать, да взыграло самолюбие. Он не выдержал и заорал:

– Думаешь, вот так ушла и все? Подожди, доберемся и до тебя! Убрать человека сейчас не проблема. И девчонку вернем в бордель. Она моя!..

Вероника остановилась, развернулась, вновь направилась к уже покалеченному противнику. А затем…

Она била его по всему телу, превратив его в один сплошной синяк. Выживет ли он после таких побоев? А если останется жив, сколько придется лечиться, сколько заплатить пластическим хирургам?

Она остановилась и сказала:

– Пока довольно.

– Полиция… полиция… – беззвучно шептал его разбитый рот, из которого текла кровь. На крик не оставалось сил.

– Я – полиция! Точнее, я та, кто выше ее, ибо я охраняю от таких, как ты, этих несчастных девочек. Если вздумаешь приглашать друзей или кому-то сообщать, что были «превышены полномочия», я приду снова. И никто никогда не остановит меня. Тебе понятно?

Лицо этой разъяренной фурии настолько парализовало саму мысль о возможном сопротивлении, что шеф лишь молча моргнул. Одно ее присутствие было страшнее не только осознания собственного будущего, где он, возможно, станет калекой, но и любой преисподней вообще…

– Документ… – простонал он, решив хоть как-то задобрить ее.

– Какой документ? – вскинула брови Вероника.

– О Ларисе Гончаренко… Он у меня в столе…

– Сам уничтожишь его. Ты ведь это сделаешь?…

Она посмотрела на него в последний раз и вдруг расхохоталась:

– Я дала твоим ребятам сто баксов. Думаю, на свое будущее лечение им следует занять еще…

Потрясенная произошедшим, Лариса безропотно шла за освободительницей. Она не желала себе признаваться, что сейчас боялась ее даже больше, чем своих прежних недругов.

– Стой! – вдруг сказала Вероника. – На всякий случай выйдем через черный ход. В таких заведениях он должен быть где-то здесь.

– Хорошо, – Лариса готова была подчиниться ей во всем.

– Сейчас отыщем… Да вот же, смотри!

Они увидели, как в здание вошел человек и направился в сторону кухни. И даже дверь за собой не закрыл…

– Нам туда!

На улице взгляд Борецкой сделался мягким, она сказала Ларисе:

– Он больше не потревожит тебя.

– Спасибо!

Лариса едва смогла справиться с собой, чтобы не упасть перед Вероникой на колени и не поцеловать ей руку. Тогда следователь, словно почувствовав настроение девушки, строго добавила:

– В дальнейшем будь осторожнее в выборе друзей и любовников.

Вернувшись домой, Борецкая некоторое время стояла под душем, стараясь «смыть» с себя память о происшествии в баре «Вера Крыжановская». Теперь она была твердо уверена: никакая Лариса Гончаренко не Чаровница. Не тот масштаб…

Присев на диван, Вероника отхлебнула горячего кофе и задумалась. Хорошо, что помогла девочке. Но потеряно время (пусть даже один вечер), которое так необходимо для поимки ее главного врага. Осталось несколько дней, и дело передадут другим. Нет, допустить подобного нельзя! Целью всей ее жизни стало поймать Чаровницу. Из-за этого она уже несколько дней плохо спала, пропал аппетит. Думать сейчас о чем-либо другом она просто не могла.

Вероника подошла к большому зеркалу, посмотрела на свое лицо. Бледность и худоба, круги усталости под глазами все черней. Хоть бы кто-нибудь ей помог, дал бы любую наводку!

На столике перед зеркалом – несколько блокнотов. Один Вероника открыла, пролистнула, дойдя до нужной страницы. Здесь находилась фотография симпатичного светловолосого курносого паренька. Никто не знал, как он по-прежнему ей дорог.

Звали его Николай. Он учился вместе с ней в университете на параллельном курсе. Молодые люди безумно полюбили друг друга. Так Вероника уже никого не полюбит.

А потом Николай, как заядлый альпинист, поехал в горы и там погиб…

Вместе с его смертью она потеряла частичку самой себя. Больше она уже не могла смотреть на мужчин.

А те по отношению к ней становились все настырнее, ведь Вероника расцветала на глазах, и каждый надеялся сорвать этот прекрасный цветок. Чтобы отгородиться от их вздохов, опостылевших красивых словечек, Борецкая сочинила миф о своей нетрадиционной ориентации. Для пущей убедительности даже переспала с одной из подружек, что не вызвало у нее ничего, кроме отвращения. Зато мужики поостыли, она смогла всецело отдаться единственной страсти – работе.

«Был бы ты жив, Коленька, наверняка дал бы нужный совет».

Вероника вновь посмотрелась в зеркало, и тут ей показалось, будто это отражение не ее, а другой женщины. Она не могла рассмотреть ту, что выплыла из зазеркалья. Но не оставалось сомнений, кто это… Чаровница!

У Вероники ком подступил к горлу… С превеликим трудом она смогла произнести:

– Ты пришла!

– Хочу познакомиться поближе. Знаешь, а у нас похожие зеркала. Я тоже люблю в свое смотреться. Наверное, все женщины таковы.

– Откуда ты знаешь, какое у меня зеркало?

– Не знаю, но догадываюсь. У нас так много общего. Это лишь на первый взгляд мы с тобой две противоположности. Скорее мы – сестры-близнецы.

– Да что ты говоришь!

– Зря иронизируешь. Как ты сегодня поступила с теми бандитами из бара «Вера Крыжановская»?

– Ты даже в курсе этого?!

– Телепатам подвластно все!

– Прекрати паясничать и отвечай!

– Это я должна потребовать ответа. Наши мысли направлены друг на друга. Поэтому я чувствую тебя, выхожу на связь, делюсь информацией, планами. А моя визави скрыла такое чудное представление. Но я не в обиде. Если пожелаешь, во всех подробностях перескажу события, которые случились в той маленькой комнате на первом этаже…

– Меня выдала Лариса?

– Не вини ее. Она здесь ни при чем.

– Ты увидела запись на видеокамерах. Как я сразу не сообразила…

– От волнения, милая, от волнения. Однако снова разочарую. Эти записи конфисковала полиция. Меня она на просмотр не приглашала. Тем не менее, я наблюдала, какой ты была неудержимой в благородном гневе. Почти такой же, как я. Появись возможность, думаю, прикончила бы всех троих.

– Они заслужили, – огрызнулась Вероника.

– Конечно, обидели несчастную девочку, которая прошла Крым и рым.

– Но каким образом ты наблюдала? Не раскроешь секрет?