Александр Владимиров - Чаровница. Исповедь ведьмы

Все было залито голубым светом. Запах стоял не слишком приятный, проще – вонь, которую с трудом заглушали разного рода ароматы. Полки были заставлены какими-то баночками и коробочками. Возле них в полном одиночестве суетился маленький толстый человечек в длинной почти до колен рубашке и большой белой маске. Увидев посетительницу, тут же закричал:

– Приветствую дорогую гостью! Я художник Модест Корсетов, член нескольких международных академий. Моя выставка уникальна. Такого вы не увидите нигде.

– Что-то не вижу ваших картин? – сказала Чаровница.

– Я и не пишу картин в традиционном смысле слова. О, вижу, вам совсем не знакомо мое творчество. Тогда обо всем по порядку. Известно ли вам имя Пьеро Мандзони?

– Честно? Нет.

– Понятно, непросвещенная. Он стал известен благодаря некоторым своим работам, но не так, как бы ему хотелось. И тогда в 1961 году он устроил выставку, которую назвал «Дерьмо художника».

– То есть? – начала догадываться Чаровница.

– Правильно мыслите. Он разложил свое дерьмо по баночкам, ровно по тридцать грамм, поставил автограф и получил в результате огромную сумму. Вот я и решил продолжить традицию мастера. Но я превзошел его. В этих баночках не только дерьмо, но и моча, а также, простите, обыкновенный харч. Могу заверить: все мое.

– Так в чем же ваша оригинальность? – внаглую поинтересовалась ведьма.

Однако художника на такую провокацию не купишь.

– Как в чем? В разнообразии «материалов». В цене, она у меня гораздо дешевле. И потом, я продаю свой товар за российскую валюту. Хотите баночку всего за двадцать тысяч? Нет? Тогда за десять? Снова нет? Зачем же вы сюда пришли?

– Думала увидеть живопись. Картины…

– Ну, нет. Тут я не стал повторять Пьеро. Зачем что-то рисовать? Это пережиток прошлого.

Чаровница извинилась и заспешила в следующую мастерскую. Надпись гласила, что тут находится театральная студия во главе с режиссером Порфирием Авансценером.

Едва ведьма оказалась внутри, как стоящий к ней спиной лысый мужчина повернул свой профиль с огромным, вылезающим из-под маски носом и приложил к губам волосатый палец:

– Тише! Идет репетиция.

Чаровница посмотрела на сцену. Актеры казались очень странными. Их можно было принять за «завернутые» в мясо скелеты без кожи. Внешне это выглядело жутковато, сразу припомнился Клайв Баркер [15] Британский писатель-фантаст. Режиссер и сценарист, автор многих бестселлеров. Создатель фильмов «Восставший из ада», «Кэндимен» и пр. – Прим. авт. и его «Восставший из ада».

Она уже собиралась уйти (зачем мешать творческому процессу), но тут Авансценер похлопал артистам, объявил перерыв и полностью переключил внимание на посетительницу.

– Мое ноу-хау! – торжественно объявил он. – Подумайте, чем сейчас можно удивить зрителя? Голыми телами?… Подобного добра ныне столько, что от него воротит. И я пошел на эксперимент. Актеры и актрисы выступают без кожи. Да-да, не удивляйтесь, кожу с них аккуратно срезают, после чего они появляются на сцене. А теперь уже – и на экране.

– Но как на это соглашаются сами исполнители?

– Чего не сделаешь ради признания, славы? Теперь запишите о моих планах…

Чаровница догадалась: он ее с кем-то спутал, однако разубеждать не стала.

– …Я собираюсь создать тридцатисерийный сериал «Пиковая дама – 2». Сюжет таков: Германн [16] Главный герой пушкинского произведения. – Прим. авт. убивает врачей и бежит из сумасшедшего дома.

– Зачем? Куда?

– В Англию.

– А что он делает в Англии?

– Знакомится с Герценом [17] Один из первых русских революционеров. – Прим. авт. .

– И что происходит после их знакомства? Германну стало везти в карточной игре?

– Нет! Он рвет с прежними страстями и вместе с Герценом начинает выпускать «Колокол» [18] Революционный журнал середины девятнадцатого века. – Прим. авт. . Конечно, в сериале будут все необходимые атрибуты этой истории. Безумная любовь…

– У кого? У Германна с Герценом?

– Нет, – раздраженно бросил режиссер. – Оба они влюбляется в местных аристократок. Перестрелка с преступниками…

– Она там каким боком? – поинтересовалась Чаровница.

– Я нашел необыкновенный сюжетный поворот. Для того чтобы выпускать «Колокол», Германн с Герценом грабят банк, а затем кидают своих подельников.

– Отличная задумка! – похвалила ведьма. – А играть будут тоже актеры без кожи?

– Разумеется.

– Тогда у вас есть шанс получить «Золотого орла» [19] Премия за лучший сериал. – Прим. авт. . Извините, мне пора.

– Подождите! Я еще хотел рассказать о моем проекте «Анна Каренина. 150 лет спустя». Это о переселении душ.

– Спасибо, но мне нужно идти.

– Так что вы напишите о моем творчестве?

– Вообще-то я не журналист.

– Тьфу! А я перед ней распинаюсь, – рассердился Авансценер. И тут же прокричал актрисам: – Девочки, красавицы, продолжаем репетицию!

«Красавицы» выскочили на сцену и жеманно помахали Чаровнице ручками. От такого зрелища даже повидавшая виды убийца поспешила покинуть творческую мастерскую Авансценера. Правда, потом режиссер вдруг передумал с ней прощаться. У самого выхода он начал умолять посмотреть интимную сцену, иначе – крутой секс между людьми без кожи. Но ведьма решительно отказалась.

Она уже без прежнего интереса разглядывала вывески других мастерских. Не то и еще раз не то… Единственное, что могло бы привлечь ее внимание, – это павильон, на котором красовалось: «Политический консалтинг». Точнее, интересна другая надпись, та, что чуть пониже и более мелкими буквами: «Из любого человека, даже из честного, сделаем политика». «Что ж, – подумала Чаровница. – А вот это бы мне подошло. Когда я отойду от своей профессии, почему бы не баллотироваться в Государственную думу?»

Однако времени на просмотры мастерских у нее уже не оставалось. Зазвучали трубы, предупреждающие о наступлении полуночи. Великий шабаш начинался.

Попугай опять сел ей на плечо:

– Пройдите вперед. Еще чуть-чуть. Видите, где собирается публика?

Толпа окружила гигантскую поляну. Все толпились возле нее, пыхтели, сопели, толкали друг друга, но, очевидно, впереди была некая черта, за которую нельзя заступать.

Часы ударили двенадцать. И тут погас свет, погрузив окружающее пространство в беспросветную тьму.

И снова – топот копыт возвращающихся всадников Апокалипсиса.

Притихшая было толпа заволновалась, шум нарастал, но темнота с удвоенной силой надавила на всех так, что наступила полная тишина. И тогда среди мрака и безмолвия началась новая жизнь: невиданная и страшная. В середине почерневшей поляны вспыхнул огонек, потом еще один. Огоньки соединились, образовав странную геометрическую фигуру: треугольник, повернутый острием в землю.