Тим Каррэн - Свиноматка

Он выпил свой кофе и выкурил сигарету, зная, что бросил много лет назад, но не помня, когда начал снова. Всё это время его разум пылал картинами безумия, цельными и тонко сплетёнными, яркими в их хроматическом хаосе. Он подумал о докторе Фрейзере, акушерке Холли, и о том, что она скажет, если он признается ей, что происходит с его женой. Затем он подумал об экзорцисте. Наконец он подумал о том, чтобы совершить с собой что-нибудь, но знал, что единственный, кто будет спасён тогда от этого безумия, это будет он сам.

Прошло время, и кофейник опустошился, а пепельница переполнилась, но ответов всё не было. Ричард подходил к этому со всех сторон, заглядывал в каждый закоулок своего разума и в каждую возможную расщелину реальности, но решения не было. Ничего, что имело бы смысл. Ничего рационального, что могло бы объяснить всё это. Ничего не оставалось делать, кроме как курить, грызть ногти и тихо сходить с ума. То, что происходило, нельзя было объяснить в реальном мире. Объяснение можно было найти только в суевериях, спрятанных в тёмных шкафах и мрачных подвалах, местах, где свет разума не сиял. Именно здесь Ричарду придётся приложить усилия, если он хочет найти ответы. Ибо только в этих местах, неосвещённых пещерах сознания, он сможет постичь эти безумные истины и удерживать их, чтобы изучать и разгадывать.

Около десяти часов раздался звонок колокольчика.

И с этим пришли тайный страх и непонятная тянущая боль, которую Ричард знал уже так хорошо. Колокольчик продолжал звенеть, громко и пронзительно, вызывая его. Его руки дрожали, а шея стала горячей и мокрой от пота, всё его тело буквально свело, как у наркомана, подсевшего на иглу. Что-то внутри него было намотано так плотно, что он подумал, что оно может разорваться от сильного внутреннего напряжения, и когда это произойдёт, он сам превратится в неопрятную кучу завязанных нитей и запутанных проводов.

Звонок.

Вызывают его.

Звонят ему.

Он закурил сигарету и решил, что сойти с ума просто не вариант.

Ему придётся посмотреть в лицо этому, что бы это ни было, идентифицировать это, и только тогда он сможет надеяться сокрушить это.

Внизу лестницы он остановился.

Он не чувствовал неприятностей.

Не чувствовал этого существа.

Наверху он снова остановился. Тем не менее, он не чувствовал там ничего, кроме своей жены.

Он подумал, что сейчас это была просто Холли.

“Не позволяй ей видеть то, что у тебя в глазах, не позволяй ей подозревать, что у тебя на уме. Она не знает всего этого, и правда разрушит её так же, как и тебя. Продолжай игру.”

А за дверью…

Была просто Холли, сидящая там с подушками, сложенными за спиной. Её руки были опущены, а голубые глаза сузились.

- Ты же сиделка, Ричард. Доктор Фрейзер говорит мне оставаться в кровати, поэтому я остаюсь здесь. Она говорит тебе присматривать за мной, а тебя нигде не найти. Малыш и я наполовину умираем от голода, а ты где?

Ричард попытался улыбнуться, так и не понимая до недавнего времени сколько усилий уходит на это простое сгибание мышц лица.

- Прости, дорогая. Я пил кофе и слушал радио.

Она понюхала воздух.

- Ты курил? О, Ричард, ты же больше не куришь!

- Виноват, милая. Сам не заметил, как выкурил пару сигарет.

- Ну, тогда делай это снаружи. - Она посмотрела на него, заметив что-то, но неуверенно. - Я начинаю задумываться, а не ты ли должен быть в постели? Если ты не возражаешь, я имею в виду, что ты выглядишь дерьмово.

- Опять виноват. Ночью не спал практически.

- Хм… Ладно, принеси мой завтрак, а потом можешь вздремнуть. - Холли начала считать на пальцах. - Я хочу два тоста с желе, кукурузные хлопья и чашку моего травяного чая. Да, это хочу… Подожди, а как насчёт пары яиц?

- Как скажешь.

“Может, со мной что-то не так? - подумал он. - Она кажется совершенно нормальной.”

- Ричард? Будь душкой и открой окно. Здесь странно пахнет.

Он сделал всё, что она просила. Увидев её такой, он обрёл надежду и успокоил нервы.

“Господи, может быть, у меня была какая-то горячка? Может быть, мне лучше отказаться от кофеина и никотина, а ещё делать зарядку по утрам и хорошо высыпаться?”

Он готовил ей еду, всё время насвистывая, и поставил посуду и столовое серебро на старинное блюдо, которое она нашла во дворе. Когда он вернулся в её комнату, она снова читала эту книгу про ведьму, и воздух там был жарким, несвежим и неприятным.

- Холли? - сказал он, уже всё понимая.

Она посмотрела на него, глаза блестели, как монеты в пять центов.

- Время пришло, Ричард. Чёртово время пришло. Пора.

Тварь вернулась.

Она смотрела сквозь него, заставляя всё внутри сжиматься. Он едва мог держать поднос, эти металлические глаза Холли, пронизывающие его, проникали внутрь и отравляли его душу. Он попытался сделать вдох, но воздух был зернистым, его лёгкие были полны пыльных хлопьев.

Холли не моргнула и не пошевелилась…

На кровати их комнаты сидела безмолвная и непристойная тварь, пристально глядящая ядовитыми глазами и улыбающаяся скрежетающими жёлтыми зубами.

- Принеси мою еду, - сказала она наконец. - И закрой это чёртово окно, пока я не замёрзла до смерти.

Ричард (его живот был наполнен прокисшими сливками) подошёл к кровати и поставил поднос перед своей женой. Как робот, он подошёл к окну и закрыл его… Затем что-то вскипело в нём, что-то разозлилось, он схватился за створку и полностью открыл окно.

- Я сказала…

- Я слышал, что ты сказала, - ответил он ей, поворачиваясь и встречая её взгляд своим. - Я просто не согласен с этим.

Её реакция была мгновенной.

Он знал Холли восемь лет. То, что сидело на кровати, было не Холли. Её лицо было похоже на бледную луну, окружённую короной мёртвой соломы, которую можно было бы назвать волосами. Глазницы у неё были опухшие и красные, а сами глаза были мрачными и потускневшими. Её рот был вытянут в злобном оскале.

Ричард чуть не упал.

Окно с грохотом захлопнулось, на стёклах появились тонкие трещины. Ваза с засохшими цветами на подоконнике разбилась, на ковёр посыпались осколки зелёного стекла.

Холли закричала:

- Ты не тот, кто будет принимать решения! Ты не тот, кто скажет мне, что есть, а что нет! Я буду тем, кто говорит! Я буду здесь говорить и делать, ты понимаешь, маленький грёбаный червяк? И то, что я могу сказать и что я могу сделать, это то, о чём ты не захочешь знать!

Ричард встал, прислонившись к стене за поддержкой.

- Где моя жена? Что ты сделала с моей женой?

- Главное, это не то, что я сделала с твоей маленькой жёнушкой, а то, что я ещё сделаю с ней. - Она начала смеяться, и поднос с едой, который он принёс, пролетел по воздуху и врезался в стену. Чай, яйца и хлопья стекали по стене, превратившись в кашу.

Ричард не мог сказать, что видел, как она бросила поднос. Он, возможно, сам полетел.