Валерия Спасская - Время светлячков

Тая знала её и другой: злобной жестокой колдуньей, выполняющей свои чёрные, иногда даже кровавые и страшные ритуалы по ночам, для людей, которые постоянно каким-то чудом находили её жилище и добирались сюда бог знает из каких частей земного шара. Не раз у них в этой глухомани бывали даже иностранцы, и, хотя старуха не знала других языков, она могла читать мысли образами и очень сильно удивляла этих людей своей способностью понимать их без слов.

Тая тоже восхищалась талантами наставницы и иногда, завороженная, не могла отвести глаз от старинных заклятий и часами перебирала ритуальные приспособления, заглядывая в самую суть чёрной магии. А во время учёбы её накрывали и вовсе противоречивые мысли: с одной стороны, она мучительно хотела избежать навязанной ей судьбы и не причинять никому вреда, но с другой… Когда девочка внезапно обнаруживала в себе проявляющиеся способности, которые, словно зеркалом, отражала в ней Тамара, то те сильные тёмные ощущения внутри, которые она испытывала, не сравнимые даже со страстной негой в теле, возбуждали в ней желание соответствовать навязанной роли, страстно и прилежно учиться, стать такой же, как Тамара: могущественной, страшной, прекрасной ведьмой, держащей в руках нити человеческих судеб.

И сейчас, склонившись в страхе над обессилевшей старухой, Тая призывала это чудовищное существо очнуться, взять себя в руки, чтобы увидеть её снова в былом величии, чтобы снова любить её, любоваться и восхищаться ею.

Тамара вздохнула глубоко и мучительно, будто она не дышала какое-то время и лёгкие немного отвыкли от воздуха, поэтому ей пришлось сделать сознательное усилие, чтобы снова впустить в себя жизнь. Она открыла глаза, посмотрела на девочку и победоносно улыбнулась.

— Неет, Луна, — проговорила она низким сиплым голосом, — я пока не настолько слаба, как они думают. Я ещё поживу, у меня остались тут дела.

С помощью ученицы ведьма села у почти потухшего костра и оглянулась на лес. Начинало светать, и чёрные кроны деревьев уже были легко различимы. Тая проследила за её взглядом, и ей показалось, что какие-то расплывчатые тени с печальным вздохом удалились вслед за ускользающей тьмой.

— Зачем ты проснулась так рано? — немного растерянно спросила Тамара уже более естественным тоном, будто это не она произнесла предыдущую фразу, а какой-то сильных дух внутри неё, но сейчас она снова стала обычной пожилой женщиной и не понимала, как оказалась сидящей на улице и что здесь делает девочка. — Пойдём пить чай.

Они сидели за столом, грели замёрзшие руки о тёплые чашки и глотком за глотком втягивали в себя вкус ароматных трав.

— Сегодня мне нужно будет съездить в город, — сказала Тамара.

— Хорошо, — кивнула Тая, — мне поехать с тобой?

У девочки был спокойный нежный голос.

— Не надо, — ответила Тамара, — я должна купить кое-что для ритуалов, не так много, справлюсь сама. А ты лучше поучи заклинания и попробуй сделать одно простое упражнение, я тебе сейчас всё объясню.

Лара проснулась и в первую секунду не поняла, почему ей так хорошо. Волны блаженства будто бы даже во сне гуляли по её телу, так что теперь, за ночь, оно стало почти невесомым и мягким, как облако. Она счастливо вздохнула и ощутила, как Яр сильнее сжал её в объятиях. Лара чувствовала его запах, голова её покоилась на его сильной руке. Она лежала к нему спиной и всем телом ощущала его тепло. Мурашки побежали снова изнутри и снаружи по коже, всё её существо было сплошным потоком наслаждения. Лара повернулась к нему лицом и смотрела, как он спит, гладила его тёмные волосы, целовала в закрытые глаза.

Яр проснулся, улыбнулся и поцеловал её в губы.

— Это всё на самом деле? — спросила она.

— Конечно, — спокойно сказал он, — тебе было хорошо со мной?

Что за вопрос! Разве он не видит, что ей всегда хорошо с ним? А сейчас — особенно.

— Да, — просто ответила она.

— Чудесно! — сказал Яр, лаская её грудь. — Хочешь ещё?

Они проспали до обеда, а потом, выпив чаю, пошли гулять по сказочной пустынной деревне в которой действительно не было ни души, зимой сюда никто не ездил.

Он снова рассказывал казавшиеся фантастическими истории про лису, которая ела кошек, про разных других животных, которых он тут видел.

— Вот было бы здорово собрать людей и устроить здесь какой-нибудь семинар, — сказал Яр, — я всегда мечтаю об этом.

— Так сделай! Что тебе мешает? — улыбнулась Лара.

Она шла за ним по белому простору; он протаптывал путь своими широкими валенками, а она ставила ноги ровно в его следы. Лара была готова идти за ним вот так вечность, хоть на край света. Миновав молчаливые деревенские дома, они приблизились к какой-то вышке, и Яр по ступеням полез наверх. Лара взбиралась за ним и вспоминала крышу своего дома. Она снова находила между ними что-то общее — оба любили высоту.

Смешно вспоминать, но незадолго до знакомства с Яром ей приснился сон, как будто небольшой самолёт подлетел к её окну, а на нём, раскинув руки, стоял весёлый обнажённый мужчина, он был чем-то похож на Яра. Во сне это не было так смешно, однако утром здорово повеселило её. В том сне Лара просто чувствовала огромную радость от чего-то светлого, безграничного, ворвавшегося в её жизнь.

С ним ей было необычайно спокойно и легко. Она уже привыкла к своему постоянно возбуждённому состоянию. На самом деле творческое восприятие не длилось лишь те часы, которые она проводила за мольбертом, нет, оно не покидало её круглые сутки, выслеживая её всюду, накрывая с головой различными образами, звуками, картинками, вибрациями. Когда Лара ложилась в кровать и закрывала глаза, то не находила ни покоя, ни отдыха. Каждую ночь перед её мысленным взором включалось яркое живое эмоциональное кино, множество видений, идей, связанных и несвязанных мыслей роились в её воображении, как будто кто-то специально не давал ей расслабиться ни минуты и постоянно крутил бесконечную киноплёнку.

Наверно, своими картинами Лара и пыталась остановить эту лавину образов, чтобы создать хотя бы иллюзию застывшего мгновения; творчество помогало ей зависнуть ненадолго в каком-то одном пойманном в ловушку восприятия моменте, а потом, окончив очередную картину, она вновь пускалась в гонку за ускользающими вереницами видений, пытаясь разглядеть среди них самые интересные, ёмкие, яркие, выловить их и вытащить наружу из подсознания.

Она даже не могла назвать это страданием и попытками избавиться от страданий, потому что никогда прежде не знала, что бывает как-то по-другому.

И только рядом с Яром, с этим сильным высоким красивым мужчиной с загадочной улыбкой на лице и мудрыми глазами, она вдруг узнала состояние безмыслия и беспредельного спокойствия.