Валерия Спасская - Время светлячков

Держа перед собой схематичный портрет, Лара медленно двигалась под спокойную музыку и старалась выполнять указания наставницы. Это почему-то было нелегко. Во-первых, нарисованный образ кого-то ей сильно напоминал… Яра? Нет, не исключая некоторого сходства, она не могла сказать, что это был он. В облике вымышленного персонажа сквозила холодная надменность, острый ум и скрытая сила — Лара почти чувствовала его присутствие, словно он усмехался, глядя прямо ей в глаза. Странные забытые эмоции всколыхнулись в груди, и вместо светло-зелёных лучей любви она ощутила что-то вроде электрических разрядов между ней и иллюзорным мужчиной. Иллюзорным? Сейчас она могла бы поспорить, что изобразила конкретного человека, который стоял перед ней будто во плоти.

Лара испугалась и уронила листок. Голова закружилась, ей стало не по себе. Девочки подбежали к ней, спрашивая, что случилось. Она посидела немного у стены, потом порвала и выбросила рисунок, с удивлением заметив, как дрогнуло и сжалось при этом сердце.

— Можно, я уйду пораньше? — попросила она Афродиту. — Мне что-то нехорошо.

— Да, конечно, — откликнулась наставница, — у нас осталась только недолгая медитация. Злата тебе расскажет, что нужно взять завтра.

Оказавшись на улице, Лара почувствовала себя лучше. Она решила прогуляться и пошла домой пешком через мост. От ночной свежести и тишины мысли и чувства приходили в порядок. Думать о том, что произошло на семинаре, Лара не хотела — мало ли что бывает, особенно в трансе. У неё всегда хватало в голове различных странных фантазий, так что лучше было поскорее забыть неприятные ощущения. Тем более, они занимались в очень интенсивном режиме, делали много упражнений, танцевали до изнеможения.

«Надо как следует выспаться, — сказала себе Лара, — и всё пройдёт».

— Сегодня — последний день, — напомнила Злата по телефону, — будет групповое занятие с мужчинами.

— Что? — Лара не могла не засмеяться, так двусмысленно это звучало.

— Трансформация. Практика умирания. Нужно принести с собой…

— Гроб?

Девушки зашлись хохотом.

— Ларик, ну я серьёзно, — сказала Злата.

Перестав певуче растягивать слова, она как будто сразу превратилась из богини в обычную девушку.

— Ну, а что ещё нужно мёртвым?

— Мёртвым-то ничего, но это же не на самом деле. Хотя будет похоже… Ты должна взять одеяло (потому что мы замёрзнем) и амулет — любой, какой захочешь взять, что-то материальное, символ, который можно держать в руках. Он поможет вернуться к жизни.

Слушай. Каждый удар бубна, как и твоё сердце, бьётся в ритме Земли.

Дыши… Каждый твой вдох собирает и концентрирует энергию внутри тебя. Ту, что необходима для перехода.

Смерть всегда рядом, на расстоянии вытянутой руки за плечом. Ты призываешь её, и она следит своим зорким взглядом, готов ли ты уже, и когда она видит твою непоколебимую решимость, твоё бесстрашие, она делает всего один шаг и наносит удар.

Это лишь краткий миг… как правило.

Меня сковали руки удушья, моё тело билось в агонии, но я продолжала дышать. Холод проникал в конечности, он двигался вверх, заполняя живот, грудную клетку; я чувствовала его как оцепенение, овладевающее всем моим телом. И мне было приятно. Лёгкие мурашки, движение энергии; стремительный вихрь, сметающий всё на своём пути, ощущение пронизывающего давящего ветра, магнитная буря, уничтожающая Вселенную, и я осталась одна, посреди этой бури, которая поглотила всё. Где-то ещё, рядом, моя свободная душа танцевала в окружении зеркал…

Мне не было страшно. В последние мгновения жизни я готовила себя к этому Переходу, к этому тотальному одиночеству, и оно стало настоящим подарком для меня.

Всё обретало смысл. Я наконец-то осталась наедине… Сама с собой. Нескончаемый вихрь разрушал всё живое, а я грелась в его лучах, купалась в его безжалостной энергии.

Холод сковал насквозь, кто-то плакал; возникли люди, что-то значащие для меня в жизни, их образы — какими они остались в моём воображении; так вспоминаешь последнюю встречу с человеком, который умер. Но тут всё было наоборот.

Они плакали; прощались со мной. Вдруг стало темно. Глухие удары комьев земли, отдалённые всхлипы; я всё глубже погружалась в эту тьму; и наступала ночь. Я знала, что мне предстояло родиться заново, и хотела оставить всё лишнее земле. Скинув с плеч ненужное прошлое, как тяжёлый рюкзак, я кинулась к слепящему солнцу и оказалась в лучах Божественной Любви. Меня накрыло состояние вне слов и мыслей; осталось только чистое беспечное блаженство.

А потом была переправа, проводники, пещера; огни, священные танцы, и моё окаменевшее тело рассыпалось, превратившись в прах.

Всё замолкло. Моё существование прекратилось, осталась только Земля. Остались реки и деревья, поля, трава, цветы… Всё, кроме меня.

«Продолжайте дышать. Не останавливайтесь!» — голос наставницы глухим булькающим эхом доносился будто из-под воды.

После выдоха прошло так много времени, а естественная потребность вдыхать растворилась в спокойствии смерти. Личная реальность отдельной человеческой жизни утратила основу: мир продолжал существовать, но в нём больше не было меня.

Невероятно трудно было заставить себя сделать вдох, внимая словам наставницы. Практически невозможно. Прижав к груди магический предмет, мы неохотно возвращалась в тело и наполняли его новой жизнью. Как младенцы, преодолевшие трудный переход, мы изумлённо взирали на этот новый удивительный мир.

Слов не было, слёз — тоже, но зато чудо жизни предстало перед нами в первозданной чистоте и ясности, свободное от страхов и былых иллюзий. Мы танцевали, как безумные, поздравляя друг друга с рождением.

— Следите за знаками. — сказала Афродита, — сейчас вся ваша жизнь начнёт стремительно меняться.

Затем мы стояли в кругу молча, взявшись за руки, и моя рука утонула в тёплой ладони Яра… я слегка сжала её и ощутила, как энергия электрическим разрядом проникла в моё тело, распространившись внутри пульсацией тепла и беспричинной радости. Не знаю, было это связано с практикой или с ним лично. Мы смотрели друг другу в глаза и улыбались. Он чуть заметно кивнул мне и будто не хотел убирать руку. Остальные уже пошли собираться, а мы всё стояли и молчали. Потом он глубоко вздохнул и разжал пальцы; но мне не хотелось его отпускать.

(Уже который раз рядом с ним какие-то странные состояния…)

Яр поднял глаза, он улыбался, и я не могла перестать смотреть на красивый плавный изгиб его тонких, но чувственных губ.

— Теперь мы — новые люди, — сказал он.