Рэт Уайт - Отравленный Эрос. Часть 2

- Почему ты так поступаешь со мной? - заскулила девушка.

- Потому, что ты ведешь себя нелепо. Мы не можем тратить время на ерунду. Мы должны выбраться из этого места.

Она рассмеялась, несмотря на свой страх.

- Что тут смешного?

- Ничего. Мне это напомнило мне песню “The Animals”. Знаешь такую? - Глория тихо пропела: - …Мы должны выбраться отсюда, даже если это последнее, что мы сделаем…

Анджела закатила глаза.

- Никогда такого не слышала. Должно быть, одна из твоего "золотого ретро".

- Ну да, ничего удивительного. Эта группа распалась задолго до твоего рождения.

- Ты думаешь, у нас получится? Я имею в виду, убраться отсюда.

- Мы должны это сделать. Верно? Мы должны. Можно подумать, у нас есть выбор. Я не собираюсь проводить вечность в этой…- она чуть не сказала «адской дыре» , - этом месте.

- Что нам для этого нужно? - cпросила Анджела.

Как-то странно, - подумала Глория. - Немного задумчиво, как будто вопрос был адресован ей самой, а не матери .

Глория схватила Анджелу за руку.

- Приближаются.

- Откуда?

- Понятия не имею. Но мы должны продолжать двигаться. Здесь было слишком тихо. Наше везение неизбежно иссякнет, особенно по мере того, как мы будем продвигаться вглубь Aда.

Они прошли мимо демонов и толпы исковерканных людей, но сумели не привлечь к себе внимания. Глория знала, что это ненадолго. Вокруг бродило слишком много садистских тварей, и она вздрогнула, боясь представить, с чем они могут столкнуться в следующий раз.

Но должен же был быть выход из Aда. Должен был быть.

Анджела резко остановилась и дернула Глорию на полфута назад.

- Почему мы идем этим путем?

Глория на мгновение задумалась и слегка пожала плечами.

- У нас не так уж много вариантов.

- Да, но там, где мы были, мы были в безопасности. Верно? Так зачем же уходить?

- Мы не были в безопасности.

- Ну, не совсем, конечно, но по сравнению с остальным этим местом? Дальше же будет только хуже, опасней. Почему бы нам не вернуться?

- Потому что там ничего нет, Анджела. Ни свободы. Ни выхода.

- И ты думаешь, что возвращение в Aд - это способ сбежать? В этом нет никакого смысла!

- Ты должна мне доверять.

- Нет, не хочу! Я думаю, ты спятила. Я думаю, может быть, тебе нравится быть выебанной этими ублюдками!

- Не говори глупостей. Конечно, нет!

- Пиздёж! Зачем еще тогда нам возвращаться? Ты не попала в Pай, и зачем кому-то хотеть попасть в Aд?

- Анджела…

- Нет! - oна вырвалась из рук матери. - Держу пари, это ты виновата, что я превратилась в слизняка. Держу пари, если бы я пошла одна, они бы меня впустили.

Анджела отступила назад, словно ей было противно делить пространство с матерью.

- Скажи мне, мама , что за сделку ты заключила? Как ты принесла меня в жертву? Ты уже делала это раньше, так что я не знаю, почему это меня удивляет. Ты бросила меня, потому что любила наркоту и трахаться больше, чем меня. Так что же ты сделалa на этот раз?

- Говори тише. Твари слишком близко.

- ДА, ПОШЛА ТЫ НАХУЙ! - Закричала Анджела. - Пошла ты… пошла ты… НАХУЙ!

Девушка ухмыльнулась.

- Господи, - пробормотала Глория, съежившись от звука тяжелых шагов, эхом отдававшихся в коридоре.

- Защити меня от этого дерьма, лживая сука.

- Да, что с тобой не так? - oгрызнулась Глория. - У тебя что, блядь, биполярка? [2] Биполя́рное расстро́йство (маниака́льно-депресси́вный психо́з) - психическое расстройство, проявляющееся в виде аффективных состояний: маниакальных и депрессивных. Эти аффективные состояния, называемые эпизодами или фазами расстройства, периодически сменяют друг друга почти без влияния внешних обстоятельств, непосредственно или через «светлые» промежутки психического здоровья (интермиссии, называемые ещё интерфазами), без или почти без снижения психических функций, даже при большом числе перенесённых фаз и любой продолжительности болезни. В интермиссиях психика и личностные свойства больного полностью восстанавливаются.

Из-за острого угла появились три демона.

- Ой-ой-ой, - прошептала Анджела, но Глория была уверена, что она улыбнулась.

Первый демон держал в руках дубинку, утыканную железнодорожными шпалами. Он замахнулся ей над головой Глории, она пригнулась, едва избежав удара, вместо головы булава врезалась в стену и застряла в скале. Демон сыпнул проклятие на Глорию и дубинку и попытался вырвать ее.

- Беги!!! - закричала Глория, но второй демон уже бросился на Анджелу и схватил ее за икры.

Ряды крючков торчали из рук твари, рыболовный промысел пошел странным образом наперекосяк, и он провел предплечьями вниз по ногам Анджелы, разрывая кожу, куски кровавой мякоти прилипли к крюкам. Анджела приземлилась на живот, у нее перехватило дыхание, и она принялась рыть землю перед собой, пытаясь вырваться.

Третий демон открыл пасть и наклонился к Глории. Она не была готова к нападению, наблюдая за Анджелой, пытаясь понять, как спасти свою дочь. Внутри пасти демона была вторая пасть, похожая на крокодилью морду, а в ней - третья пасть, похожая на угря, и все три были заполнены рядами острых, как бритва, зубов.

Глория вскрикнула и съежилась, когда эти бесконечные ряды зубов поглотили ее голову до шеи, горячие лужицы шипящей, похожей на кислоту слюны прижгли ее кожу. Последнее, что она помнила, был хруст, пережевывание плоти и костей, когда ее голова была оторвана от плеч.

* * *

Глория очнулась от мимолетного воспоминания о мужчине с откинутой назад головой, испугавшись на мгновение, пока не смогла определить после быстрой проверки, что она снова цела, все ее части на своих местах и все принадлежат ей.

Она лежала на земле, снова обнаженная, как будто этим чудовищам не оставалось ничего лучшего, как украсть грязные тряпки, которые ей удалось раздобыть. Не обращая внимания на запахи - несмотря на недостаток телесных жидкостей, тело сохранило память о прошлых ароматах. Поэтому пот и напряжение породили мускусную, землистую, неприятную вонь. А сама смерть? Помимо запахов грязи и дефекационных жидкостей, от тела Глории исходил отвратительный запах разложения. Интересно, привыкнет ли она когда-нибудь к этому?

- Анджела? - Никаких признаков ее дочери. - Анджела!

Фигура, скорчившаяся в углу, свернувшаяся в позу эмбриона лицом к стене, определенно не была ее дочерью, хотя Глория понятия не имела, кто бы это мог быть. И ей было все равно.

Пока он не повернулся к ней лицом.

- О, Боже, - пробормотала она. - Папа?

Он заставил себя встать, слегка наклонившись вперед на дрожащих ногах. Его лицо было покрыто шрамами, а кости рук и ног плохо срослись.

- Глория. Дорогая, милая Глория.

Она бросилась в его объятия и зарыдала, прижимая его к себе, чувствуя радость. Она думала, что никогда больше не почувствует его прикосновения, не насладится теплом его колючего подбородка, прижатого к ее щеке. Это было так давно. Вечность назад.